— Прозвучит банально, — усмехается он, — но во сне.
— Во сне?
— Да.
Ха! Всего то? Ну теперь то все прояснилось.
— Знаете, Лайя, — он вдруг поворачивается ко мне и смотрит со всей серьезностью. — С тех пор, как я взглянул на вас, меня не покидает смутное чувство, что мы уже были знакомы.
Его признание выбивает почву у меня из-под ног, но я стараюсь не подать вида:
— Да, есть такое ощущение, — с натянутой улыбкой мямлю я.
Где-то внутри меня маленькая, нежная Лале захлебывается от умиления. И если бы я ее не контролировала, она бы бросилась на шею этому едва знакомому мужчине и задушила в своих объятиях, как самого родного.
— Значит, вы хотели бы видеть мои работы в вашей галерее в Лэствилле?
Да, именно этого она добивалась…
Секретные хитрости вампирши-наемницы до сих пор в моем арсенале. Мне не составляет труда очаровать Влада и убедить в том, что выставка в Лэствилле — это то, что ему нужно.
Гипноз? Каюсь, совсем чуть-чуть. В основном, неожиданно возникшее странное притяжение и взаимопонимание между нами.
Мне было легко, интересно и комфортно в его обществе. По-прежнему я не знала, почему ему приснился ЕЕ дворец и почему этот Влад так похож на ЕЕ Влада, но Лайя Бернелл предпочитала об этом не думать.
Выйдя из галереи, я не смогла отказать себе в удовольствии прогуляться по историческому центру и зайти в пару сувенирных магазинчиков. Этот день грозил закончиться намного приятнее, чем начался, и от этой мысли было очень хорошо.
Дилинь-дилинь!
Я услышала трель телефона из сумочки и поспешила откопать аппарат со дна:
— Алло! Милли? Потеряла меня? Я буду через час.
— Лайя… — слышу я знакомый голос, но в этот раз он такой, что внутренности покрываются коркой льда. - В меня стрелял охотник…
========== Часть 2. Да начнется игра ==========
— ЧТО? — ору я в динамик подстреленной птицей. — Где ты?
Ужас прошибает тело так, будто я лизнула оголенный провод и получила разряд в двести двадцать вольт. Ладони становятся мокрыми, зрачки расширяются и по цвету уже напоминают спелые вишни и, кажется, острые клыки давят на нижнюю губу.
Вот так, Бернелл! Вот так легко ты становишься худшей версией Лале.
— Лайя, я в отеле, — говорит Милли дрожащим голосом. — Мне кажется, за мной следят.
Естественно, следят. Они, как гончие, нападают на след и загоняют свою добычу.
Во мне закипает дикая ярость вперемешку с первобытным страхом. Милли мне как сестра. Сестра по несчастью в этом долбаном жестоком мире. Ее некому защитить, кроме меня.
И я себя не прощу, если…
— Никуда не выходи, и даже не двигайся. Я скоро буду.
Если вы думали, что вампиры умеют перемещаться со скоростью Эдварда Каллена из «Сумерек», то вынуждена огорчить: ни-фи-га.
Да, скорость реакции и физическая сила вампира превосходят человеческие, и даже пять основных чувств обострены, но суперменов среди упырей я еще не встречала.
И потому мне приходится ловить такси, выпрыгнув под колеса машины, после чего я получаю в свой адрес эмоциональные румынские восклицания.
Красивый язык! Хотя подозреваю, я услышала далеко не литературный.
— Рин гран отель! — бросаю я, едва запрыгнув в машину, — а если вы умеете летать, то плачу по тройному тарифу.
Таксист плохо понимает по-английски, но умеет читать по глазам: а в моих горит настоящее безумие.
Машина срывается с места и несется по городу с явным превышением, на мигающие зеленые, дворами, объезжая пробки.
Пока мы едем, я медитирую. Если у отеля дежурит один из охотников, то мой прекрасный багровый взгляд и распухший от клыков рот будут достаточным основанием, чтобы мне в зад всадили серебряную пулю. Нет, она меня не убьет, но сделает уязвимой для более мощного удара. Тогда нам с Милли будет просто не уйти.
За время работы наемницей у Ноэ Лале хотелось умереть столько раз, что она сбилась где-то на пяти тысячах, но ей дико не везло: каждый раз она оказывалась сильнее и проворнее охотников, а умирать от рук недотеп слишком бесславно.
А я — не Лале, я только родилась.
Когда такси подъезжает к отелю, я уже являю из себя образец чистейшей человечности.
Осторожно выхожу из машины и пересекаю внутренний дворик. С каждым шагом сердце все сильнее бьется о грудную клетку.
Лишь бы я успела…
— Милли?
Я не сразу нашла сестру: она закрылась в ванной и ждала моего приезда. Милли лихорадило, по лбу текли крупные капли пота, а вены на теле превратились в ярко-голубую сетку.
Ее ранили пулей в бедро, пока она прогуливалась у озера рядом с отелем. К счастью, появившаяся парочка спугнула охотника, и вампирше удалось сбежать обратно в отель.
Я вооружилась пинцетом и спиртом. Лале не раз приходилось вытаскивать эти адские снаряды из своей плоти, так что рука уже набита.
— Аууууу! — громко взвыла Милли, и в глазах задрожали слезы.
— С боевым крещением, сестричка, — выдохнула я. — Ты зачем из отеля вышла?
— Прости, мне было скучно, — виновато ответила она.
Я сжала губы, давая понять, что очень недовольна, но все же проблема была не в этом.
— Объясни мне, Милли, как они тебя вычислили? Охотники стреляют, только если на двести процентов уверены в «диагнозе».
Сестра отвела взгляд, старательно рассматривая рисунок на напольном покрытии.
— Я выпустила клыки, — выпалила она. — На озере были лебеди… а у меня разыгрался аппетит.
Дьявол!
Милли — это ходячая катастрофа. Если она будет выпускать клыки на каждую живую зверушку, наша выживаемость в Бухаресте — вопрос пары дней. С такими способностями к самоконтролю надо жить в глухом лесу, где охотников нет в радиусе тысячи километров.
— Ясно, — гордо подвела я итог беседы. — Давай вещи собирай. Уезжаем, пока не стемнело.
Мы направились в отель, название которого я боялась произносить даже мысленно, дабы никто не услышал.
Пришлось тщательно попетлять, чтобы замести следы.
Все-таки, прошлое наемницы имело свои преимущества: я хотя бы умела защищаться.
А еще лучше я умела нападать…
***
Долгие гудки действуют на нервы, но он, наконец, отвечает мне:
— Лале? Вот это неожиданность!
— Я по делу, Ноэ, — на любезности совсем нет настроения.
— Не сомневаюсь. И в чем же твое дело? — Он не замечает металла моего голоса и продолжает излучать в атмосферу бесячую жизнерадостность. Впрочем, он всегда такой.
— Пару часов назад было совершено нападение на вампира-подростка у озера Вакарешти. Вы же знаете троих охотников? В каких районах они работают?
— Четвертый сектор? — Ноэ задумывается. — Про него ничего пока не скажу. Из троих одного мы уже убрали, но за это время в Бухарест прибыли новые.
Локид делает драматичную паузу, а затем обрушивает на меня признание:
— Ты нужна мне. Очень!
На этом моменте можно было бы прослезиться, потому что такие слова от демона еще полагается заслужить. Но нужна я ему в качестве пушечного мяса, поэтому в эйфорию от счастья можно не впадать.
— Знаешь, от тебя жаждой мести тащит так, что долетает до преисподней, — лукаво провоцирует меня бес. — Возьми хотя бы одного, вспомни, как это весело.
Весело? Только Локид может считать это весельем!
Если Лале когда-то и испытывала нечто подобное, то это был скорее нездоровый кураж. Это похоже на состоянии алкогольного опьянения у человека, когда ему «море по колено».
— Говори имя и адрес, — слышу я свой уверенный голос.
Нет, я не удивлена своим решением. Я приняла его еще тогда, когда услышала испуганный голос Милли в трубке.
Ноэ тоже не удивлен, он знал:
— Задание, достойное моей лучшей девочки. Некто Лео Нолан.
Если перевести с пиздобольно-демонического, это значит: Лайя, мы не можем убрать этого типа. Давай, детка, последняя надежда на тебя!
— И где мне искать этого героя? — издевательски хмыкаю в ответ.
— Отель «Прибежище вампира», — Ноэ делает особый акцент на последней слове. — Тебе должно понравится.
