— Что с пиджаком?
— Отнесу в химчистку на обеде. Боюсь, тут мои фокусы будут бессильны и испортят ткань.
— Ясно, — приглаживает пятерней волосы и шагает к двери. — Все, меня сегодня не будет. Если что-то срочное и важное, то отправляй к Вадиму.
— В принципе, как обычно, — шепчу под нос и испуганно замолкаю, подняв затравленный взор.
— У меня очень хороший слух, Аля, — оглядывается с высокомерной улыбкой, — и я слышу в твоих словах неуместное осуждение, а оно в обязанности секретаря входит?
— Нет. Простите.
Да когда он уже свалит в закат? Его очарование испарилось, стоило только включить режим строгого и придирчивого босса. Конечно, я злюсь в первую очередь на себя за длинный язык, но проецирую недовольство на Евгения, который прав в данной ситуации. Не пристало секретарше болтать лишнее, ведь это неэтично и непрофессионально.
Отвлекаюсь на торчащий сзади край рубашки на пояснице, и не раздумывая подскакиваю к Евгению, который щелкает дверной ручкой. Торопливо заправляю складку за ремень, разглаживаю ладонью неровность на крепкой спине и замираю, прижав руку к груди.
— Извините, не хотела.
Я без задней мысли заправила рубашку в брюки. Честно. Это не уловка, чтобы прикоснуться к горячему боссу под предлогом заботы, хотя я бы со стороны расценила ситуацию именно так.
— Все, я ушел, — равнодушно взглянув на часы, выходит из кабинета.
В замешательстве оборачиваюсь на стол, на котором блестят подсохшие лужицы кофе, грустят намокшие комки бумаги и рассыпаны канцелярские скрепки. На полу замечаю липкие брызги. Можно вызвать уборщицу, но я предпочту сама быстренько привести все в порядок, а не дергать человека по пустякам.
Протираю стол влажной тряпкой из микрофибры, смахивая мятую бумагу в корзину, на дне которой лежит использованный презерватив. Минуту пялюсь на компрометирующую Евгения и Валерию находку, ставлю урну под стол и нервно одергиваю рукава блузки. Он ее не просто уволил, а отымел и только потом выпнул из компании. Ну, теперь гнев Валерии мне более понятен. Ситуация отвратительная.
Глава 3
Валерия с бледным и каменным лицом протягивает мне заявление об увольнении, а я только и думаю над тем, что она была в близкой связи с Евгением. Близость между ними происходила каждый раз, когда он ее к себе вызывал и только в этот, после которого бесчеловечно ее уволил?
Пробегаю глазами по аккуратному почерку. У нее есть еще месяц, чтобы найти новую работу. Откладываю заявление к другим документам:
— Как подпишут, направлю в кадровый отдел.
Валерия стоит и не уходит.
— Вам налить кофе?
Молча кивает и садится на стул рядом с моим столом.
— Минутку, Валерия.
Мне надо сварить такой кофе, который ее не просто физически взбодрит, а воодушевит морально, поэтому побольше пеночки, шоколадный сироп и нарисовать сердечко.
— Я его люблю.
Вздрагиваю и оглядываюсь. Валерия стоит у холодильника бледной тенью.
— Кого?
— Женю.
Вручаю Валерии кружку. Сердечко на пеночке было лишним. Она так печально на него смотрит, что мне совестно.
— Да, секс без обязательств, но… — она криво и горько улыбается, — но… я не смогла…
В панике вспоминаю все штучки, которым меня учили на психфаке, и растерянно хлопаю ресницами. Да вот черт его знает, как оказать моральную поддержку человеку в кризисе. И чему я училась все четыре года?
Однако для Валерии не нужны наводящие вопросы, чтобы вывести на искренность. Мое молчание провоцирует поток честности, из которой я узнаю, что служебный роман между Евгением и Валерией длился полгода, а предыдущую секретаршу уволили за то, что та устроила истерику с угрозами, что всем расскажет о некрасивой интрижке. В том числе и мужу Валерии.
— Мужу? — едва слышно переспрашиваю я.
— Да, я замужем. Ты осуждаешь?
— Нет. У вас нет кольца на пальце, — я слабо улыбаюсь. — Поэтому удивлена.
— Сняла пару месяцев назад. У меня с мужем не все гладко. Наверное, все идет к разводу. Мне страшно, Аля, но если бы Женя поддержал меня и…
Злобная и агрессивная стерва на деле оказалась слабой и испуганной женщиной, в чьих глазах я вижу отчаяние. И в ее откровениях я не услышала той любви к Евгению, которой меня в первый момент она ошарашила. Она боится будущего, ей совестно перед супругом, стыдно передо мной и жаль времени, потраченного на эгоистичного мужчину, и чтобы оправдаться перед собой, она решила припорошить все это любовью. Ведь если она любила Евгения, то у нее была причина совершить глупость.
— Я шлюха, да?
— Нет. Вы хороший специалист в своей сфере, руководитель, красивая и молодая женщина, — спокойно говорю я, открыто глядя в глаза Валерии. — Вот кто вы для меня, но тут важно, кто вы для себя.
— Кто я для себя? — шепчет Валерия и делает глоток, а через несколько секунд тихо отвечает. — Я не знаю.
В молчании допивает кофе, возвращает грязную кружку мне в руки и стучит каблучками к двери:
— Надеюсь, ты понимаешь, что о нашем разговоре не стоит распространяться.
Тихий голос вновь звучит надменно и звонко.
— Конечно.
— И мой тебе совет, — Валерия оглядывается с гримасой презрения, — никогда не привязывайся к мужчинам. Никто этого не оценит.
— Учту.
— И, Господи, как ты выглядишь?
А выгляжу я прилично: узкая юбка ниже колена, рубашка с глухим воротом и лодочки на невысоком каблуке.
— Хотя зачем тебе лишнее внимание Жени, верно? — она окидывает меня оценивающим взглядом. — Если я полгода продержалась, то ты и месяца не выдержишь. Он вырвет твое сердце.
— Да, не хотелось бы лишиться сердца, — неуверенно соглашаюсь я.
— Тогда сама будь сукой и сожри его с потрохами.
И смотрит на меня так, как старшая наставница на перспективную ученицу, на которую она возлагает большие надежды по отмщению разбитого сердца.
— Я бы предпочла просто делать свою работу без потрохов босса.
— Знаешь, как он любит, чтобы его называли в постели? — глаза Валерии искрят ненавистью.
— Нет, — прижимаю кружку к груди. — Пусть это останется тайной. Прошу.
— Большой Босс, — томно выдыхает она и хмыкает, — и надо сказать в штанах Большого Босса большой член.
А я в ответ ресницами “пынь-пынь”. Да я знать ничего не хочу, что прячет в брюках Евгений. Мои фантазии о нем ограничиваются лишь его улыбкой и максимум лукавым подмигиванием.
— Я не могу понять, ты смущена или нет?
Медленно киваю. Очень смущена.
— Смутишься, когда воочию эту елду увидишь.
— Я не хочу ничего видеть, — жалобно пищу я. — Валерия, мне надо работать.
— О, эта фраза его тоже заводит.
Вот же маньячка. Как она быстро переключилась из режима тоскующей дамы с разбитым сердцем в режим озлобленной суки, которая решила, что я теперь следующая в списке Евгения. Проклятье! Он мое имя запомнил! Вот надо было мне именно сегодня взбрыкнуть против Аси и Гали.
— Будь сукой, — проникновенно шепчет Валерия и выходит.
Столкнувшись с Вадимом Алексеевичем, она фыркает и царственно удаляется.
— На тебя вызверилась, да? — он обеспокоенно смотрит мне в лицо. — Не слушай ее, Аль. Ну, вот такая она, срывается на других не по делу.
Лучше бы Валерия на меня накричала, честное слово. Я же к ней по-доброму, а она меня напугала до темных крапинок в глазах. Теперь ответ Евгения о том, что недостаточно просто справляться с обязанностями секретаря, приобретает оттенок чего-то сомнительного. И томного.
— Фу, блин, — со стуком ставлю грязную чашку в раковину. — Ужас какой.
— Ты о чем? — Вадим Алексеевич приваливается к столу и скрещивает руки на груди.
— Вам кофе налить? — мастерски перевожу тему.
— Нет, — качает головой. — У старшей сегодня день рождения. Хотел спросить, — ковыряется в телефоне и показывает фотографию электросамоката, — как тебе?
Хищные крылья над колесами, рычажок тормоза, регулятор скорости на прорезиненых ручках. Я бы сама от такого не отказалась.
