Тот, о котором нельзя вспоминать.
Паника липкими щупальцами бежит по позвонкам.
«Прекрати, он не найдет тебя», – подойдя к окну, обнимаю себя за плечи. Смотрю на белеющие верхушки гор. На лес, тянущийся по склонам. Но если честно, меня колбасит от постороннего человека. Ну посмотрел с интересом, подумаешь! Попа ему понравилась. Но ты же знаешь, что ему ничего не обломится.
Ничего!
Пейзаж за окном успокаивает. Может, поэтому я не хочу уезжать отсюда. Да и сама жизнь вдали от суеты кажется мне осмысленной. Никуда не бежать, никому ничего не доказывать. Просто жить. Рисовать. Танцевать. И ничего не бояться.
Шагнув к мольберту, смотрю на почти законченную картину. Озеро, лесок, домики на пригорке. Осталось немного довести свет до ума и можно отправлять маме. Она мои картины любит. Губы сами расползаются в улыбке. Как же я за всеми соскучилась.
– Мам! – кричу подхватывая трубку. – Приезжайте ко мне.
– Катюш, постараемся вырваться, – вздыхает мама. – Но я уже на работу вышла.
– А Алиска с кем? – спрашиваю про младшую сестру.
– С бабушками, – снова вздыхает мама. Рассказывает что-то о моей годовалой сестре.
Смеюсь, прогоняя прочь утренние страхи и заодно и их виновника. Мужчина красивый. Одна фигура чего стоит. Широкие плечи, узкие бедра. И взгляд. Колючий, обжигающий.
С таким бы бачату потанцевать?
Представляю, как крепкие руки ведут меня в такт музыки и снова дрожу. На этот раз от желания. В бачате танец ведет мужчина. А партнерша должна ему полностью довериться. Я долго привыкала.
«Прекрати, – останавливаю себя. – Какая бачата? Он же по пояс деревянный. Наверняка, только маршировать может».
Военный, судя по выправке. А значит большой армейский начальник. Вон как дядя Женя вокруг него скакал.
– Катюша, ты про массаж не забыла? – окликает меня помощница Лара. Не знаю, чем ей обязан мой отец, но она со мной уже год. Добрая бесхитростная женщина.
– Ой, точно! Спасибо, что напомнили, – спохватываюсь я. Смотрю на часы. Вроде еще успеваю.
А когда влетаю в кабинет Ольги Михайловны, она смеется довольно.
– Вот и солнышко мое. Ложись скорее, Катенька.
За год проживания в «Соснах» я привыкла к излишне ласковому тону персонала. Хотя первое время слух резало и казалось слишком приторным.
Стаскиваю с себя толстовку и майку. Укладываюсь на кушетку и снова дергаюсь, когда слышу знакомый аромат. Или мне кажется.
Наверное, я схожу с ума. Не мог же тот мужик уже прийти на массаж. Или мог? И Ольга должна менять махровые простыни на кушетке за каждым клиентом. Такой у нас стандарт. Никаких одноразовых постилок.
– Ты сегодня какая-то нервная, – слишком заботливо отмечает Ольга, укладывая ладони мне на спину. – Что-то случилось?
– Все нормально, – упираюсь лбом в руки. Так хоть дышать можно.
– Видимо в воздухе витает напряжение, – глубокомысленно замечает массажистка, принимаясь за работу. – Все «Сосны» на ушах стоят. Генерал приехал. Ильич наш как торпеда носится. Не знает как угодить. Девицы с утра с прическами пришли. Сейчас начнется игра «Выбери меня».
– Генерал? – переспрашиваю лениво.
– Самый настоящий, – весело докладывает массажистка. – Недавно звание присвоили. Он к нам уже много лет приезжает. Всех знает, всех любит.
В голосе Ольги звучит намек и насмешка.
«Значит, генерал! – отмечаю, закрывая глаза. – Такие в «Соснах» долго не задерживаются. Вина попьет в номере, в бане попарится и обратно. И все. Труба зовет».
Проворные руки Ольги, расслабляя бегут по позвонкам. И к концу сеанса я напрочь забываю о мужчине с военной выправкой, о его мерседесе, генеральских погонах и жадных глазах.
А когда прихожу на обед в вип-зал нашей столовой вздрагиваю от неожиданности. За нашим с дядей Женей столом сидит Генерал в спортивном костюме и придирчиво рассматривает салат с рукколой и хурмой.
А меня разбирает смех. Ну Макаров! Старый интриган!
От него ничего не укроется. Заметил, как меня перекрыло. И решил вышибить клин клином. Оно и правильно. Невозможно всю жизнь жить и оглядываться.
«А Генерал ничего так. И совершенно не опасный», – уговариваю саму себя, подходя к столу.
– Приятного аппетита. – Как ни в чем не бывало, сажусь на свое место напротив.
– Взаимно, – задумчиво отзывается Генерал и с усмешкой кивает на тарелку. – Вы не знаете, что это такое?
Кошусь на оранжевые кусочки хурмы и кедровые орешки, раскиданные по зеленым листьям рукколы. И улыбаюсь светски.
– Мой салат.
– А это можно есть? – с сомнением вздыхает Генерал. Снова ощупывает меня заинтересованным взглядом.
– А вы попробуйте, – роняю легкомысленно.
Глава 4
Василий
– Вы позволите? – давлю испытующим взглядом.
Девчонка тушуется, когда до нее доходит двусмысленность фразы. По нежной шейке бегут красные пятна, а щеки заливаются легким румянцем.
Катерина усмехается, опустив голову. Но тут же берет себя в руки.
– Конечно, – соглашается непринужденно. – Я с удовольствием уступлю вам свою порцию.
Озорные умненькие глазки смотрят на меня внимательно. Будто говорят «давай, генерал! Твой ход следующий».
Но речь идет только о салате… Дурацком и несъедобном.
– А как же вы? – спрашиваю, все еще опасаясь съесть хоть ложку.
– Закажу что-нибудь другое. Марина! – поворачивается к официантке. – Оливье принесите, пожалуйста.
– Я вижу, вы тут всех знаете. Давно приехали?
– Да, – кивает девица и, получив пиалку с моим любимым салатом, начинает есть.
«Переиграла меня, коза мелкая!» – думаю весело.
Девчонка меня заводит. Действует как магнит, зараза. И тут два варианта. Оставить тарелку в сторону, заказать оливье и выставить себя долбоящером. Или пожрать траву из тарелки и дать девчонке насладиться маленькой победой. Второй вариант предпочтительней. Пусть порадуется.
Наколов пару листиков и кусочек хурмы, призываю на помощь выдержку. Жую и неожиданно понимаю: а вкусно!
– Спасибо, что уговорили, – киваю соседке.
– На здоровье, – улыбается отстраненно-приветливо. Как и любому другому обитателю санатория. И отвлекается на жужжащий сотовый.
А меня колбасит слегонца. Я-то рассчитывал хотя бы на легкий флирт с продолжением. А тут в телефоне кто-то важный.
«Вот ты и обломался, Вася», – накалывая листья рукколы, усмехаюсь невольно.
Безотчетно кошусь на Катерину. Она лениво ест и что-то читает в телефоне. Улыбается, птица маленькая. Наверняка с женихом переписывается. У такой красивой и нежной девочки обязательно должен быть кто-то.
Кстати! Мысленно даю себе бодрящий пендель. Связи! Забыл уточнить помощнику.
«И пробей круг общения Димировой Е.А», – отправляю сообщение.
«К вечеру не управлюсь. Много информации», – приходит сообщение. Моему Тарасову любой повод подойдет, лишь бы оттянуть время. Пронырливый тип.
«Присылай по мере поступления», – не даю ни единого шанса увильнуть.
«Но мне нужно сначала проанализировать информацию», – надувает щеки Тарасов.
Ага! Сейчас! Аналитик хренов.
«Не ври. Ты не умеешь», – срываю подступившую злость. И снова смотрю на Катерину. А она пропала в своем телефоне. Что-то печатает радостно. И не скрывает эмоций.
«Интересно, что за хрен ей пишет?» – доедая злосчастный салат, сжимаю зубы.
«А ты хочешь, чтобы все вокруг плашмя падали? – просыпается здравый смысл и щедро одаривает сарказмом. – Девочка молодая. Тебе в дочки годится. Ты для нее старый. Лучше Людочке позвони».
Надо бы…Но я не хочу. Не в этот раз.
Интереснее за птицей маленькой понаблюдать. Даже поболтать просто. Только сегодня. Завтра уже остыну. А сейчас накрывает, стоит только взглядом столкнуться.
– А почему вы Василия Петровича травой кормите? – раздается над ухом требовательно-шутливое. – Марина! – зовет Макаров.
– Он сам захотел, – отрывается от телефона девчонка.
