- Смотри, Оль.
Вскидываю взгляд, возвращая бутылку на место. Ани через стол протягивает мне телефон.
- Я Мариам фотографии показывала. Хочешь посмотреть?
От её доброжелательности у меня зубы сводит.
Нет, не хочу! Ни тебя видеть, ни фотографии ваши, ни Давида.
Смотрю на телефон, как на ядовитую змею, но выдавив из себя улыбку, беру его и подношу к лицу.
На экране снимок Давида и их старшего сына. Малыш держит в руках небольшую корзинку с грибами, а Давид на корточках сидит рядом с ним и улыбается в камеру.
Сердце тут же обдаёт болью, словно его сжали пальцами и раздавили. Смотрю на фото, а перед глазами плывёт. Его сын… Точная маленькая копия. Такие же серьезные карие глаза, и улыбка с ямочками на щеках, как у отца. Отец… Давид отец!
- Листай влево, - говорит Ани мимоходом, пока обсуждает что-то с Мариам.
Я не слышу их. Мажу пальцем по экрану, и на нём появляется снимок, где Давид уже с двоими своими сыновьями, а позади них его жена с родителями. Какие-то ещё люди, видимо друзья, или родственники. Большая веселая компания. Огромная счастливая семья…
Бывает так, что ты вроде бы знаешь какую-то информацию, но пока ты её не видишь, она какая-то далёкая и не цепляет. Но стоит увидеть воочую, как мир вокруг с треском рушится. Их счастье, переданное через объектив камеры должно радовать меня. Я ведь этого хотела, когда принимала решение расстаться. Хотела, чтобы ему никогда не пришлось лишаться тех, кого он любит.
А он обязательно бы их потерял, потому что его семья меня бы не приняла. Я – чужая, Ани – своя. И вот же оно – моё пожелание ему быть счастливым сбылось. Только что же так больно от этого, а?
Закусив губу, листаю дальше влево, пролистывая несколько фотографий с шашлыков, а потом застываю, когда вижу уже другой снимок.
Давид лежит на диване, запрокинув руку за голову. В другой держит телефон и сосредоточенно смотрит в экран. На нём домашние штаны и футболка. А на пальце блестит обручальное кольцо.
Легкие спазмом сводит, и я роняю телефон на стол. Чувствую себя так, словно заглядываю туда, куда нельзя. В их дом, в их семью. Где он чужой муж.
- Оль? – зовёт меня обеспокоенно Мари.
Когда поднимаю голову, вижу, как они вдвоём вопросительно смотрят на меня. Чёрт!
Спохватившись, широко улыбаюсь и скашиваю взгляд на вино.
- Кажется, я выпила больше, чем нужно.
Смахнув галерею в сторону, отдаю Ани её мобильный и откидываюсь на стул.
- Тогда, может лучше больше не пить? – подруга кивком указывает на бокал, который опять оказался в моих руках.
- Может быть, но это не точно.
За нашими спинами раздаются голоса, один из которых играет смычком по моим нервам.
- Садись, - привстаёт Мариам, уступив Давиду место, - я тут немного с Ани поболтала, пока вас не было.
- Общайтесь дальше, я здесь сяду, - кивает в сторону места рядом со мной, но Мари уже обходит стол.
- Не надо. Ещё успеем пообщаться.
Сделав рокировку, все занимают свои места.
Оставшееся время я умираю заживо. Отсчитываю секунды до момента, пока мне позвонит Лёша, но так и не дождавшись его звонка, в момент, когда Ани в очередной раз кладёт ладонь на руку Давида и сжимает его пальцы, я резко отодвигаю стул и встаю.
Не могу. Больше просто не могу. В груди назревает буря, в голове шум.
- Я пойду, ребят, - выпаливаю как из пулемёта.
- Куда так быстро? – возмущается Саша, разводя руки в стороны.
- За мной приехали уже. Я говорила, что ненадолго.
- Так я тоже ненадолго, но не настолько же. Кидалово ты, Олька.
- Не думаю, что ты сильно расстраиваешься по этому поводу, - подмигиваю ему, - я видела, как ты смотрел на певицу на сцене. Она, кстати, на тебя тоже. Так что не теряй времени даром.
Усмехнувшись, он косится в сторону сцены.
- Хорошо же ты меня знаешь, Оленька, - качает головой, а потом встаёт, чтобы поцеловать меня в щеку.
- Ещё бы. Как облупленного.
Обнимаю его, а потом также прощаюсь с Демьяном.
- Рад был видеть, Оль, - говорит он.
- Я тоже. Хорошо вам посидеть.
Давиду и Ани просто машу рукой, а Мари шепчу на ухо, что завтра увидимся.
Забрав свою сумочку, разве что не бегу к гардеробной. Ничего страшного, что Леши ещё нет. Подожду его на улице. Уж лучше там, чем ещё хотя бы несколько минут провести в компании Давида и его жены.
Забираю свою куртку из гардеробной, одеваю её и уже собираюсь выйти на улицу, когда сзади раздаётся:
- Оль.
Низкий голос бьёт по моим барабанным перепонкам. Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь.
- Проведу тебя, - говорит Давид, подойдя ближе.
Толкает дверь, пропуская меня вперед, а я вся подбираюсь, пока мимо него ступаю.
Магнит, который когда-то давно притягивал нас друг к другу, а потом сломался, вдруг снова начинает гудеть, приподнимая все волоски на моём теле и скручивая внутренности.
Выхожу на террасу и останавливаюсь. На всякий случай осматриваюсь, вдруг Леша все-таки уже здесь, но знакомого автомобиля не вижу.
Давид становится рядом. Я его присутствие каждой клеткой чувствую.
- Замерзнешь ведь, - поворачиваю в его сторону голову, вкладывая в голос легкость на сколько могу.
Он смотрит вперед себя, прямо в стену из дождя. Руки в карманы заложил.
- Не замерзну, - отвечает, переводя глаза на меня.
Сталкиваемся взглядами и оба замолкаем. Хочу сказать ему, что видела его детей, и они замечательные, но не могу выдавить ни слова. Они дерут горло, застряв там колючими комьями. Тяжелые капли барабанят по крыше, оглушая своим громким набатом, а мы молчим и просто смотрим друг на друга. Долго, настолько, что у меня в глазах начинает рябеть от поплывшей картинки. От того, на сколько он красивый, такой до боли красивый и когда-то родной. Мог бы быть моим до самого конца жизни, но так и не стал. И даже если бы можно было отмотать время назад, я бы все равно ничего не стала менять. Потому что так правильно. Так должно быть.
Давид запрокидывает назад голову, сжимает губы, будто также как и я, сказать что-то хочет, но не делает этого.
Не знаю сколько мы так стоим, ведя безмолвный диалог и слушаю оглушающий дождь, но в какой-то момент со стороны раздаётся звук клаксона. Меня рывком вырывает из вакуума, поглотившего нас с Давидом. Вздрогнув, оборачиваюсь и вижу черный седан Леши. Он зажигает свет внутри салона и зовёт меня кивком головы.
Давид тоже переводит на него взгляд.
- Мне пора, - говорю не своим голосом, - рада была тебя видеть.
Желание прикоснуться к нему хотя бы на миг и снова вдохнуть его запах настолько сильно, что я отшатываюсь. Не дождавшись от него ответа, накидываю на голову капюшон и схожу со ступеней.
Делаю несколько быстрых шагов, а потом слышу громкое:
- Оля….
Оборачиваюсь, щурясь от летящих в лицо капель. Порыв ветра сдувает с головы капюшон, приходится удерживать его пальцами.
- Ты счастлива? – кричит Давид.
Вопрос как удар под дых. Ломает ребра и крошит их в мелкий порошок.
Улыбаюсь и быстро киваю.
- Да. Очень.
А потом разворачиваюсь и несусь к машине.
4. Ани
- Пойду-ка я попытаю счастье с той блондиночкой, - с предвкушением потерев ладони, Саша встаёт из-за стола и направляется к певице, взявшей перерыв от выступления.
Да уж, этот парень не меняется. Мы знакомы с ним со дня нашей свадьбы, где он умудрился навешать на уши официантке комплиментов, а потом уехать с ней же.
Оглядываюсь по сторонам в поисках Мариам. Она отошла еще несколько минут назад и до сих пор не вернулась. Давид пошел курить почти сразу после ухода Оли, Демьян тоже куда-то пропал.
Чтобы скоротать одиночество беру телефон и пишу матери Давида сообщение, чтобы узнать, как там сынишки.
Мы почти никогда не оставляем их с бабушкой и дедушкой. Очень редко, если выбираемся куда-то поужинать с друзьями, с Гором и Арсеном сидят мои родители. Я не люблю вешать детей на их плечи. Они уже не молоды, поэтому всегда стараюсь брать их с собой.
