— Звучит классно. Надеюсь, он скоро здесь появится.
Мужчина обиженно смотрит на меня, а затем снова опускает взгляд на мою ладонь.
— О, а в самом ближайшем будущем твой ланч съест чайка.
Я издаю смешок.
— Это ты так решил отомстить?
Он выпрямляется на стуле, но продолжает держать мою руку.
— А причём тут месть? Я говорю, что вижу. Так что не надо стрелять в посланника, принёсшего дурную весть.
Между нами воцаряется тишина, и мы просто смотрим друг на друга, а затем он выпускает мою руку и отстраняется от меня.
— Ну как? — спрашивает он.
— Идеально, — говорю я. — Я обязательно оставлю о тебе великолепный отзыв на "Трипэдвайзере". Десять из десяти.
— Я ценю твою похвалу, но максимальная оценка на "Трипэдвайзере" — пять звёзд.
— Значит, десять из пяти.
Отлично, теперь я несу чушь. Я беру с барной стойки салфетку и начинаю разглаживать пальцами её края. Мне нужно чем-то занять руки, потому что… меня переполняют эмоции. Точнее одна эмоция — что-то сродни воодушевлению или восторгу. Каких-нибудь пару минут назад я чувствовала изнеможение. А теперь моё тело буквально вибрирует от переполнившей его энергии. Если бы это было социально приемлемо, я бы намотала пару кругов по этому помещению.
— Спасибо, что развеселил… Боже, я даже не знаю твоего имени.
— Джек, — говорит он.
— Спасибо тебе, Джек. Я должна тебе бублик. С маком. Не с изюмом.
— Мне казалось, что это я должен флиртовать.
Он начинает играть с подстаканником и раскручивает его один, два, три, четыре раза.
— Как тебя зовут?
— Рэйн.
— Это сокращённое от?..
— Лоррэйн, но Рэйн звучит круче.
— Лоррэйн довольно милое имя.
— Мне больше нравится Рэйн.
Он широко улыбается мне.
— Как хочешь, Лоррэйн.
— Да, я так хочу.
— Ну, тогда — приятно познакомиться, Рэйн.
Он останавливает подстаканник и затем смотрит на меня.
— Не возражаешь, если я продолжу флиртовать с тобой и угощу тебя чем-нибудь?
У меня был невероятно дерьмовый день, но хотя бы события начали развиваться в более позитивном ключе.
— С такой работой как у меня ни в коем случае нельзя отказываться от бесплатной выпивки, — говорю я. — Да и вообще от чего бы то ни было бесплатного. Конечно, кроме наркотиков. Мне на удивление часто предлагают бесплатные наркотики.
Джек приподнимает брови.
— Не в том смысле, что я покупаю наркотики. Нет. Я хотела сказать, что я не принимаю наркотики, ни платные, ни бесплатные.
Я замолкаю и делаю быстрый вдох.
— То есть я хочу сказать, что, да, ты можешь угостить меня, хотя ты уже, наверное, не хочешь.
Он на мгновение задерживается на мне взглядом, а затем отвечает:
— Я всё ещё хочу тебя угостить.
— Ох, это хорошая новость.
Он ставит локоть на барную стойку и подпирает щёку рукой. На костяшках его пальцев вытатуировано слово "LAST". Я бросаю взгляд на его левую руку, которая всё ещё теребит подстаканник. На ней красуется надпись "CALL". "LAST CALL" — последний шанс или последний заказ, который объявляет бармен перед закрытием бара. Похоже, ирландцы действительно очень любят свои пабы.
— Так где ты конкретно работаешь? — спрашивает он. — Играешь в группе?
— О, нет, я играю одна. Бродячий музыкант.
Я никогда не знала, как объяснить, кем я работаю. Большинство людей — включая моих родителей — вообще не считают это работой.
— Звучит очень необычно, но, по сути, я просто уличный музыкант.
— Готов поспорить, у тебя накопилось множество интересных историй, — говорит он.
— О, их слишком много, но я не уверена, что они стоят того.
— Если они хотя бы наполовину такие же интересные, как ты, уверен, они того стоят.
Не знаю, откуда взялся этот парень, но я рада, что он здесь оказался. Я уже собираюсь сказать ему об этом, но с кухни возвращается бармен и встаёт напротив нас с хмурым выражением лица.
— Что ты здесь делаешь, Джеки? — спрашивает он. — В пятницу вечером? Я же сказал тебе пойти и повеселиться где-нибудь.
Джек улыбается ему.
— Я веселюсь, Олли Волли. Покупаю этой девушке выпить.
Бармен смотрит на меня.
— Просто Олли, — говорит он. — Я имел в виду… пойти и повеселиться в другом месте, — добавляет он. — С людьми своего возраста.
Джек поворачивается ко мне.
— Надеюсь, ты не против, если я спрошу, Рэйн. А сколько тебе лет?
— Я не против.
Я никогда не понимала, почему некоторые люди могут быть против.
— Мне двадцать восемь.
— Ты это слышал, Олли Волли? Рэйн всего лишь на год старше меня.
Олли игнорирует его ответ.
— Если ты разрешаешь этому идиоту купить себе выпить, советую заказать самый дорогой напиток.
Какими бы ни были отношения между Олли и Джеком, за ними очень забавно наблюдать.
— Может быть, в другой раз. Думаю, я выпью ещё стакан "Гинесса", если можно.
Олли фыркает. Он забирает с барной стойки пустой стакан и берёт чистый.
— А ты не собираешься спросить у меня, чего бы хотелось мне? — говорит Джек.
Олли отставляет стакан в сторону.
— Собираюсь, — говорит он и уходит.
Я провела в Ирландии всего неделю, но мне хватило этого времени, чтобы понять: если ирландец говорит "собираюсь", он совершенно точно не собирается.
— Веришь или нет, но он любит меня как брата, — говорит Джек.
— Это заметно. Именно так вела себя моя сестра в последний раз, когда я с ней разговаривала.
Клара и я абсолютно разные, как по внешности, так и по характеру. Её каштановые волосы всегда аккуратно уложены, а я уже много лет как оставила затею усмирить свои рыжие кудряшки. Из макияжа на моём лице лишь бальзам для губ, тогда как Клара не выходит из дома, не нанеся консилер, которым она замазывает свои веснушки. Это одна из немногих черт, которая делает нас похожими. Несмотря на то, что Клара на два года меня младше, она всегда ведёт себя как старшая сестра. Она всегда подписывает и рассылает благодарственные письма, а когда наша бабушка шлёт нам деньги на Рождество, она откладывает их, а не наполняет корзину онлайн магазина виниловыми наклейками. Клара получает так много приглашений — на вечеринки, посиделки, свадьбы — что ей приходится сверяться со своим ежедневником, чтобы убедиться, что она не занята, прежде чем ответить на приглашение (что она тоже обычно делает).
Она не всегда была такой идеальной. Когда мы были детьми, мы всё время попадали в переделки. Но потом мы повзрослели, и наши отношения изменились. Каким-то образом Клара выросла, а я нет. Она уже полгода как обучается на первом курсе медицинской школы, и у неё отлично получается, судя по словам родителей, которые тоже врачи. А вот меня отчислили из медицинской школы, и я стала уличным музыкантом. Так что в семье доктора Харта, я самая странная. Полнейшая неудачница.
— Ты сказала, что у тебя был плохой день, — говорит Джек. — Могу я спросить, почему?
Я оглядываю его оценивающим взглядом. Похоже, ему действительно это интересно. Так почему бы мне не рассказать ему? Я никогда не была скрытной и не хранила никаких секретов от людей. Я не понимаю, почему люди так много скрывают о себе. К тому же, проведя весь прошлый год в разъездах, я привыкла выворачивать душу перед незнакомцами.
"Ты не можешь считать каждого встречного своим другом", — предупреждает меня мой внутренний голос.
Но я ничего не могу с собой поделать. Если мне кто-то нравится, мне неважно, знакома ли я с ним пять минут или пять лет. Я считаю такого человека другом, пока он не докажет обратное.
И вот этот Джек… он мне нравится.
Глава 2
Когда Джек разворачивается ко мне, я чувствую, как наши колени соприкасаются.
— Это довольно забавная история, — говорю я.
По правде говоря, я не считаю её забавной. И я также не хочу об этом говорить, но эта история крутилась у меня в голове на протяжении последних пары часов, поэтому если я расскажу её кому-то, я могу обратить всё в шутку. Я могу посмеяться над собой, и Джек тоже посмеётся, а потом мы с ним вместе сделаем акцент на том, насколько это смешная история и на том, что я могла бы сделать, но не сделала.
