Ознакомительная версия.
- Неа.
Как понять установление интимности отношений через обмен секретами? Это что-то очень интровертное. Если узнаю секрет, закапываю его где-нибудь и искренне забываю, вот мой метод. Вообще не использовать секреты в какой бы то ни было коммуникации. Интимность для меня — это когда дух захватывает от масштабности совместных авантюр и ты при этом глубоко понимаешь и чувствуешь мотивы человека, с которым в них участвуешь.
- Мы пойдем прямо к ним, а ты Мих, держись на этом бугре и кидай камни. Средние, от мелких толку мало, с большими быстро выдохнешься. Ориентируйся на большую сосну, левее не кидай, а то нас зашибешь. Димка, тебе палки, бегай вдоль ложбины, которая левее поднимается и колоти ими по стволам.
Отдаю свою палку вроде посоха, которую вырезал из упругого ствола кизила и еще одну - сомнительнее по прочности, подобранную по дороге. Если вторая развалится — кизила хватит. Ситуация у меня неспокойная, но ощутимо вдохновляющая. К северо-востоку от нашего поселка есть строительное предприятие с названием вроде «смэуп-301». Уникальный адок для Западной Ялты. Разровненная между склоном гор и отдельно стоящей вершиной площадка, со всех сторон пропитанная цементной и глиняной пылью, на которой несколько крупных гаражей, пара цехов и крайне невзрачные и корявые домишки, рядом в пыли играют младшие дети и трутся цепные псы и шавки. Между всеми постройками, кроме жилых, очень большие расстояния, заполненные мириадами частиц серо-коричневой пыли. На жаре она делает воздух невероятно сухим. У тебя в носоглотке или эта пыль оседает, или сухость вяжет, как неспелая хурма, но вся дыхалка в результате оказывается воспаленной, будто у свежегриппозного больного. Утром к нам в поселок «при телескопах и лазерах» нагрянули несколько приблизительно-наших-ровесников из этого самого «пэумса» и угнали новый велик. Считается, что конфликтная пропаганда занимается, среди прочего, деперсонализацией людей противника, чтобы насилие по отношению к его представителям не казалось преступлением. Но среди парней из строительных дебрей особо и деперсонализировать было некого. Низкорослые и коренастые, они, казалось, старательно косплеили каждый другого, в этом копировании все более и более примитивизируя внешний вид, и в конце-концов пришли к какой-то крайне невзрачной коричнево-серой униформе и исключительно невразумительными и мудацкими прическами. Как себе представить что они лазают по горным буковым лесам, или крабов в море ловят. Казалось, что все время так и сидят на своем предприятии. Может их как-то отдельно автобусом вывозят, одной группой? Слишком бы выделялись на любом другом фоне. Характерные ландшафты порождают характерных людей, и мы не были исключением. Те, кто живут ближе к морю, атлетично сложены, существенную часть времени проводят на берегу, легко и достаточно поверхностно общаются. У них риск связан с прыжками в море с большой высоты в тех местах, где сложные участки дна — валуны неправильной формы. У нас — с лазанием по таким камням, скалам и пещерам, которые легко могут припугнуть посторонних. Нас, тех, кто живет ближе к перевалам, в горах — гораздо меньше. Как правило худощавые, привыкли проходить большие расстояния в любых условиях. Довольно хорошо ориентируешься на местности, что позволяет точно оценивать время на преодоление сложной местности. А потом еще начинаешь быстро запоминать разные географические карты, которые попадаются на глаза.
Со мной 3 человека, из них Димка совсем маленький мальчик. Его отец зашел как-то в гости в скорости после того, как мы переехали сюда. Поселились, как это нередко бывает в Крыму с новоприбывшими, в строительном вагончике, состоящем из двух помещений и немного его благоустроили. Ситуацию несколько усугубляет тот факт, что к зарослям вишни вагончик стоит боком без окон — последние расположены прямо впритык к другому такому же вагончику. Из окон вообще ничего не видно, кроме листов крашеной жести. В субтропиках, конечно, это не составляет существенной проблемы: дом используется в основном чтобы поспать, когда уже и так темно. Димкин отец допил наш характерный «жидкий чай», крякнул, стал смотреть — куда поставить чашку с остатками. Я показал на раковину, которую мы соорудили сами.
- Рад, что ты приехал. У нас тут ребятам скучно, мало их и все разного возраста.
- Да, соседние поселки, я смотрю, побольше.
- Ты вообще как-то выделяешься среди всех детей. Взгляд такой. Я увидел, подумал «инопланетянин что-ли прилетел».
Собственно говоря, у меня нечто вроде легкой формы аутизма, откуда получается «умный, но отстраненный» взгляд, но наверно не лучший способ познакомиться с новым сообществом — рассказывать всякие такие вещи: - У вас тут телескопы, да, таки заинтересовались, кто там на них смотрит.
- Я сам из Киева.
- Там на украинском общаются, или на русском?
- В основном на русском. Но кто из мест позападнее — на украинском. У нас, знаешь, после войны целое партизанское движение было. Люди скажем строили землянку с казармами и госпиталями, а дымоход у них выходил через выдолбленный ствол старого дерева рядом. И чекисты когда ходили с карательными отрядами — не могли найти годами. Кладов много.
Я понял, что это у нас в РФ еще во время позднего СССР люди начинали тупо так поклоняться религиозности и помещичьей культуре, будто все происходили от помещиков, а у них — этому «западному» партизанскому движению. - Класс. Люблю археологию.
Второй в нашей компании — это толстый Миха, отец которого вроде завхоза при всем научном хозяйстве, а мать — просто мастер фигурного пиления этого самого отца, сама из Восточной Украины. У меня, признаться, жилы натягиваются от жалости к нему, когда она его обрабатывает. Что, собственно, нередко случается слышать, проходя мимо их просторной, но довольно темной квартиры в нижней части огромного поместья из натурального камня. Проблема в том, что толстый Миха хоть своей шарообразной фигурой, хоть наивным взглядом округлых глаз, мог в то время скорее вызвать усмешку, чем хоть какой-то страх, и никак поэтому не подходил для возвращения велосипеда.
Третий — Илья, сын астронома и программистки, приехавших с Урала.
- Петро, ты куда собираешься поступать? Я почему-то симпатизировал матери Ильи, так что та разговаривала достаточно искренне и ориентируясь на практическую пользу.
- Хотел в Петербург на исторический, но, похоже, есть проблемы с тем, как там разместиться — хотя бы на время поступления. Средств вообще нет. Может в Нижнем Новгороде, на юридический.
Ознакомительная версия.
