— То есть?
— Когда только умер отец, и я не знал, о завещании, Хатхор мне явилась и сказала, что она отдаст магию только в том случае, если я откажусь от брата. Тогда он погибнет а я буду единственным наследником и ее наместником на земле.
— И что ты сделал?
— Попрощался с жизнью, — грустно усмехается он. — Самое смешное, что в тот момент, я был очень зол на Виктора. Отчасти, я даже до сих пор думаю, что отец умер из-за него. Потому что Виктор его довел. Он слишком якшался с темной магией, он изучал её. И это ужасно. Но тогда я решил, что умру, но брата одного не пущу. Хатхор сказала что приняла моё решение, а на следующий день пришел юрист и сказал о договоре. О том, что Хатхор не изгоняла Виктора а наоборот даже добавила еше одного участника. Тебя.
— Ты думаешь, это было её испытание, твоей любви к брату?
Он кивает.
— Я уверен в этом, — говорит он тихо.
— А мне испытание еще предстоит?
— Не знаю, но Виктору оно точно еще предстоит. И я не знаю, насколько оно будет суровым, и насколько он его выдержит. Это еще одна причина, почему ты нужна нам и почему я совсем не ревную и не хочу делать тебя только своей. Ты нужна ему, ты его заземляешь.
— Мы… Втроем, мы не нарушаем какие-то законы той же Хатхор?
— Понятия не имею.
Я замечаю за спиной Макса нашего врача. Приподнимаюсь и вопросительно ему киваю.
— Всё нормально, пациентка здорова. Но вот анализы у неё неидеальные, видимо она пристрастилась к спиртному… Если вы хотите, мы её здесь подержим и проведем вывод токсинов и…
— Да, — кивает Макс. — Просто скажите, сколько и куда перевести оплату, я пришлю нашему бухгалтеру.
— Хорошо, спасибо и… — врач обращается ко мне, резко сменив тему, видимо, чтоб Макс не успел передумать. — Идите к ней, она хочет вас видеть.
Оглядываюсь на Макса, а тот лишь кивает, отпуская меня.
Возвращаюсь снова в палату мамы. Она сидит на своей койке и машет мне рукой. Такая активная, живая, я даже вижу у неё румянец на щеках. Никогда в жизни не видела румянца у неё. Её идет.
— Ну ты как? — спрашиваю я.
— Хорошо. Я себя давно так хорошо не чувствовала.
Это даже странно, учитывая. что она только что из комы. Видимо, энергия любви заодно подлечила всё, что могла излечить а не только кому. Ну и хорошо.
— Что случилось? Маша сказала, что у тебя был какой-то гость.
— Да, мужчина, Олег. Он странный, Кристина. Вы же знакомы, да?
— Он тебя отравил.
— Не знаю даже… — кажется у мамы закончилось хорошее настроение, и она задумчиво стала смотреть вниз. — Я даже о таком и не думала.
— Что он у тебя делал? Зачем ты впускаешь в дом чужих людей? — взрываюсь я. — Или что, новый собутыльник?
— Он сказал, что расскажет про тебя, — повышает голос мама. Я отпрядываю.
— Ты, конечно, извини меня, пожалуйста, но что он такого может рассказать тебе про меня?
— Он сказал, что ты попала в секту. Что они тебя спаивают и ты скоро совсем крышу потеряешь. Что тебя надо спасать!
— Боже, что?! Ты думала, я в секте и под наркотой?
— Ну а что мне думать? Пропала, секретничаешь. Маша ничего толком не говорит, вернулась от тебя как в воду опущенная.
— Маша просто дура, а ты что, мам?
— Ну, я-то тебя нормально не воспитала, не заботилась. И ты… ты пропала. Я испугалась и поверила. Ты не в секте?
— Нет, мам, я не в секте. Успокойся уже.
— А мужик этот?
— Какой?
— Ну, мужик рядом с тобой. Это кто?
— Это Макс он мой… сводный брат, — мнусь я.
— А, это Максик? Он так вырос.
— Неудивительно, иногда такое происходит, дети растут, — рычу я.
— А. почему он с тобой поехал?
— Потому что он обо мне заботится. У нас хорошие отношения. Все нормально, мы ждем, когда пройдет полгода от завещания.
— А потом что?
— Я не знаю, разберемся.
Маму явно ответ не устраивает. Она качает головой.
— Я тебя только об одном прошу, Кристина. Ты заботься сама о себе, ладно? Береги себя.
Она бы сама себе это сказала, лет пятнадцать назад.
— Можно тебе задать вопрос? — говорю я, смотря в пустоту.
— Конечно.
— Почему ты развелась с их отцом? — перевожу взгляд на её лицо, чтобы увидеть врет она или нет. Но мама меня удивляет:
— Он меня бросил.
— Да? Я всегда думала, что это ты ушла, — быстро говорю я.
— Не-а. Он бросил меня, сказал, что, если я останусь, могу потерять голову, сойти с ума. Предлагал деньги на содержание, чтобы я жила где-то подальше но он бы мог приходить ко мне. Я разозлилась и послала его. И уехала так далеко, чтоб он меня не нашел. Я думала, он любовницу нашел и хочет с ней жить в нашем доме.
— Понятно… — киваю я. — А почему потом замуж не вышла? Почему ты…
— Я его любила, Кристина! Я любила их отца, но он меня так обидел что я… я стала мстить. Мои любовники… Я им всем говорила что я его жена, чтоб они думали, что наставляют ему рога. Понимаешь? Я его ненавидела.
Как глупо. Он хотел её спасти, но она разозлилась и свою жизнь под откос пустила, только чтоб ему насолить. Какие же глупые люди бывают….
— Мам, я не вернусь домой, — говорю я, после небольшой паузы. Решаю, что врать больше не буду. — Думай что хочешь, секта или нет. Но я не вернусь в этот мир и эту жизнь никогда. Поэтому, ты просто прими это, хорошо? Мы можем созваниваться, я буду тебе помогать. Но не лезь ко мне и в мою жизнь и не думай, что я вернусь в эту.
Она застыла от моих резких слов. Опять опустила голову и кивнула.
— Ты только знай, что делаешь и береги себя. И что если что, я всегда буду тут и ждать тебя обратно. Поняла? — она хватает меня за руку и сжимает мои ладони.
— Я обязательно буду себя беречь, — обещаю я ей. — И ты тоже себя береги.
Я, впервые в жизни, наверное, но принимаю ласку от матери и сама касаюсь лбом её рук.
* * *
Макс берет билеты на вечерний рейс, и мы уже оказываемся в машине, на пути домой. Так быстро Питер и их дом стали домом, а прежний город — надоевшим и пустым.
Только в машине я решаю с ним поговорить.
— Зачем Олегу это надо? Он же сам говорил про пакт и то, что он не должен мне вредить.
— Он навредил не тебе, а твоей матери. Хотя ты права, это нарушение. И это ужасно что он на него пошел. Это очень плохо и говорит о том. что крыша у него едет. Вообще странно, что ты до сих пор не понимаешь, почему он это делает.
— Потому что война между светом и тьмой… — говорю я с наигранным пафосом.
— Нет, — перебивает меня Макс с улыбкой. — Ты действительно не понимаешь… Как думаешь, что испытывает к тебе Олег?
— Эмм… Ненависть? Хотя за что? Все время нашего знакомства только он мне палки в колеса вставлял. Скорее ненависть по факту вида. Как в шахматах, злость черной фигурки к белой и наоборот.
— Ты бы это назвала ненавистью. А он может называть любовью.
— Шутить, изволите, юноша? — Я чуть не прыснула. Но Макс очень серьезен.
— Мы говорили с тобой о любви. Ты можешь любить образ, любить что-то идеальное в человеке. Виктор почему-то уверен, что Олег увидел в тебе нерастраченную любовь и поэтому помешался тогда и вызвал Машу. Я же думаю, что в его голове то же самое что у Сета про Хатхор. Он увидел лишь одну её часть и её полюбил, либо возжелал. Тут уж сама думай, какое понятие ближе. Олег, видит в тебе то темное, что скрыто. Что ты сама в себе прячешь. Он что-то нашел в тебе и полюбил это. Пытался достать, пытался тебя испортить, чтобы забрать свет и вытащить тьму. Ты не далась. А теперь он мстит. Но он не прекращает любить ту тьму в тебе. Ты же помнишь, Хатхор сама говорила, что во всех есть две стороны. Все просто.
— Это какая-то странная логика. Во мне нет такого зла, чтобы его заметить издали. Так что, думаю, Виктор прав.
— Ты говоришь, что в тебе нет зла, потому что ты его не замечаешь ни в себе ни в других. Ты и во мне и в Викторе видишь только хорошее, доброе и я боюсь, что… — Он вдруг замолкает. Делает громче радио с какой-то дебильной песней про несчастную любовь.
