— Мэри, позволь я объясню.
Такая наглость могла обескуражить, но я была слишком зла, чтобы покупаться на подобные штучки. Вместо того чтобы замолчать, подлетела к мужчине и, не задумываясь, отвесила пощёчину.
В следующую секунду, несмотря на ярость, мысленно взвыла. Но вовсе не потому, что Тенорд, кажется, вообще моего удара не почувствовал. Просто руку об его небритую физиономию отбила.
— Мэри… — Туронец вновь попытался прикинуться невинной овечкой. — Перестань. Ты всё не так поняла.
— Не так? — взревела я. — Не так?!
Здорово. Нет, это прямо‑таки волшебно! Согласна — я была полной дурой, но считать меня человеком, который совершив кучу фигни мигом поведётся на ещё одну ложь?!.
Что он хочет сказать? Мэри, я похитил тебя потому, что люблю и жить не могу? Я даже не собираюсь шантажировать твоего отца? Я… Чёрт, нет, а в самом деле, что он скажет?
— И как же я должна была понять?
Тенорд ответил не сразу…
Сперва он сделал шаг вперёд, заставив меня инстинктивно отпрыгнуть — просто по его куртке растекалось пятно, а ещё там были остатки то ли какого‑то соуса, то ли пюре.
Потом, раньше, чем успела сообразить, туронец нажал на кнопку закрытия двери. Каюта, которая прежде казалась вполне просторной, мигом сделалась такой маленькой, такой крошечной.
И вот после этого туронец сложил руки на груди и с прежним, предельно хмурым видом, произнёс:
— Я не мог оставить тебя на Сим-14, Мэрилин. Не мог, потому что ты совершенно не умеешь врать. Вернее, умеешь, но исключительно по настроению. А этого слишком мало, чтобы убедить полицию в своей непричастности к побегу… хм… раба.
Я… поперхнулась воздухом.
Была готова услышать что угодно, но… это?
— То есть ты действительно считаешь меня дурой? Причём настолько, что даже не потрудился придумать нормальную, правдоподобную отмазку?
Во взгляде туронца вспыхнуло возмущение. Ещё день назад оно бы показалось мне искренним, но после всего я точно знала — Тенорд врёт!
— Мэри, я не лгу. Я увёз тебя, чтобы защитить, — не без раздражения сказал «воин».
— Не увёз, а украл! — не выдержав, взвизгнула я.
— Ну да, — сказал мужчина после паузы. И добавил, невзирая на мою ярость: — Да, украл. Потому что уехать со мной, не зная всей правды, ты бы всё равно не согласилась. А сказать правду я не мог — она слишком нереальна. Ты бы не поверила.
Так. Всё ясно. Мне хотят впарить новую сказочку. Сначала рассказывали про корабль «чужих» и суд над Наргом эльт Как‑то — там, а теперь… что он скажет?
Впрочем, какая разница? Всё равно ложь. Гадкое, гнусное, бесчестное враньё!
— Если всё это для моей же пользы, то я требую свободы. Немедленно! Я требую, чтобы меня высадили на ближайшей станции или пересадили на любой корабль, подчинённый СБС.
— Нет, — ответил Тенорд.
Я зарычала. Сознавая, насколько неравны наши силы, дёрнулась, но сделать то, что хотелось — наброситься на бывшего любовника с кулаками, не решилась. Вместо этого прошипела:
— Раз так, то покинь мою каюту.
Ответом мне стало подлое:
— Это не твоя каюта, Мэри, а моя.
— Ах так?!
Я стремительно огляделась в поисках чего‑нибудь, что можно использовать как оружие, желательно метательное. Но увы. Увы, вокруг царил идеальный, подчёркнуто армейский порядок. И это взбесило ещё больше.
— Ты! Ты!.. — взревела я.
— Что я? — переспросил Тенорд, по — прежнему хмурясь.
— Сволочь! Пират! Бандит! Если ты не отпустишь меня немедленно, то…
Туронец среагировал очень неправильно. Вместо того чтобы услышать и… ну хотя бы разозлиться, мужчина повернулся и набрал на дверной панели код — судя по громкому щелчку, это был код блокировки.
Потом расстегнул и отшвырнул в сторону испачканную куртку, и принялся избавляться от футболки. Мои слова, мои угрозы и брань, бывшего раба точно не интересовали. Он, кажется, вообще их не слышал.
Ещё минута, и Тенорд шагнул навстречу. Я лишь чудом успела отскочить в сторону, и зашипеть:
— Не смей! Не приближайся!
Но Тенорд поступил ровно наоборот — сделал ещё один стремительный шаг навстречу и, несмотря на мой второй рывок, поймал и сжал так крепко, что взвизгнула уже не от злости, а от боли.
Всё. Остатки самоконтроля рассыпались в прах. Я забилась в руках туронца, заверещала! Я старалась поцарапать, укусить, пнуть, и… и что‑то даже удавалось, но… весовые категории были по — прежнему неравны, бывший раб просто не замечал моих попыток.
А когда силы иссякли, эта… сволочь недобитая, жестко впилась в мои губы. Я же лишь теперь обратила внимание на то, что чувствовалось уже давно — каменно — твёрдую эрекцию, которая к моему животу прижималась.
Данный факт должен был послужить поводом для паники или отвращения, но тело среагировало иначе — я ощутила привычную мощную волну жара и лёгкое головокружение. И именно в этот миг поняла страшное — я не просто хочу Тенорда в любом состоянии, я… чёрт. Нет. Нет, быть такого не может!
Туронец прервал этот жесткий односторонний поцелуй, и я всё‑таки нашла в себе силы прошипеть:
— Отпусти! Отпусти немедленно!
Ответом стало такое желанное и одновременно ненавистное:
— Нет, малышка. Не отпущу.
— Урод! Сволочь! — взревела уже на весь корабль.
А Тенорд снова к моим губам наклонился, и…
Этой груде мускул и подлости было совершенно плевать, что я кусаюсь. Зато попытки дотянуться и расцарапать лицо, бывшего раба точно достали… В итоге, мои руки оказались заведены за спину, запястья скованны широкой мужской ладонью. А вот вторая ладонь Тенорда бесстыдно легла на мою грудь.
Прикосновение вызвало новую вспышку такого нежеланного и вожделенного возбуждения, но потакать инстинктам я не собиралась.
— Не смей, — выдохнула шумно. — Не смей ко мне прикасаться.
Но Тенорд не послушал. Более того — он нашел застёжку, и через несколько секунд вызывающее алое платье превратилось в юбку — съехало вниз, задержавшись на бёдрах. И так как бюстик под это платье не предполагался…
— Это насилие! — воскликнула я.
И закусила губу, чтобы не застонать, когда пальцы Тенорда сжали сосок и принялись пощипывать его, покручивать, и перекатывать.
— Это насилие… — справившись с очередной волной жара, повторила я. — И ты не сме…
— Ещё как смею, — ответил мучитель с ухмылкой. — Я же сволочь, пират и бандит. А раз так…
Договорить туронец не потрудился. Вместо этого заставил сделать два шага и ловко уронил меня на узкую, жесткую койку. Уже не опасаясь сопротивления, наклонился и надорвал платье, чтобы позволить тому упасть на пол. Нагло накрыл рукой то, что скрывалось под трусиками. Ухмыльнулся, давая понять, что моя влажность незамеченной не осталась, и… отстранился, чтобы избавиться от ботинок, штанов и белья.
