- Процентов двадцать, извини, больше вряд ли.
- Не получится, - тихий шепот.
Две головы - темная и светлая - синхронно повернулись к еще более побледневшему Драко.
- Что? - пришел в себя Люциус.
На щеках юноши застыли два красных пятна.
- Воспоминания обеспечить не получится.
- Почему? - Северус.
Мальчик грустно вздыхает:
- Я импотент. У меня стоит только на одного, - странный взгляд неестественно блестящих глаз на Люциуса, - точнее, двух человек. Даже с самыми сильными афродозиаками.
* * *
- Гарри, ты вчера сказал, что я красивая. Скажи честно, ты не врал, - глядя Гарри в глаза, спросила Розалинда. Гриффиндорец растерялся. Защищая девушку перед Роном, или делая ей комплименты накануне, он действовал скорее из чувства противоречия. Внимательно осмотрев райвенкловку, Гарри успокоился: он действительно не врал. Красивые глаза, настолько темно карие, что кажутся черными, длинные ресницы, бархатная на вид кожа. Да, нос великоват, но до шнобеля Снейпа ему еще как далеко. И вообще, если бы не нос, глазу вообще не за что было бы зацепиться на лице с почти идеальными пропорциональными чертами. Закрыв глаза, Гарри вспомнил, как приятно было пропускать пальцы через блестящие черные пряди, как жалко их было обрезать, и как он обрадовался, снова увидев девушку с длинными волосами. Вспомнил, что у Розалинды длинные ноги и довольно пышная грудь, которую Тонкс потребовала перевязать « для роли».
Розалинда немного смутилась под изучающим взглядом гриффиндорца:
- Так ты считаешь меня красивой? Если совсем честно?
- Ты симпатичная, - ответил Гарри, покраснев.
- А что именно тебе во мне нравится, - абсолютно серьезно, без тени кокетства, спросила девушка. Гарри несколько секунд помедлил и, набрав в грудь воздуха, выпалил:
- У тебя красивые волосы и глаза, - гриффиндорец покраснел еще сильнее, - и фигура ничего.
- Ты хотел бы заняться со мной сексом?
Глава11. Все еще 31 октября. Суббота.
Буквально за несколько секунд Люциус становится еще более бледным, чем его сын. Ему даже не надо ничего говорить: за долгие годы дружбы Северус понимает друга без слов. Никто уже и не определит, какая у Малфоев часть вейловской крови, настолько давно они считаются действительно чистокровным семейством. Но, не смотря на это, кровь далекой прапра-…-бабки-вейлы до сих пор умудряется портить им жизнь. Малфои - однолюбы. Об этом известно любой чистокровной волшебнице, имеющей виды на наследника этой семьи. Любовь Малфоя надо заслужить, но потом она возвращается сторицей. Северус был рад за Люциуса, ведь тот определенно любил жену. И он, конечно, понимал, насколько нежелательно последнему из такого рода быть влюбленным в мужчину. Даже не влюбленным. Малфои не влюбляются. Они любят, страстно и всеобъемлюще. Драко же был влюблен до такой степени, что убедил себя, что больше никого не хочет. И это обещало стать проблемой.
Был еще один вариант. Именно его решил проверить Люциус. Схватив Драко за плечо, он встретился с сыном взглядом:
- Драко, скажи мне, может ли такое быть, что ты любишь обоих?
Юноша с трудом противостоял отцу, видимо, тот вовсю пользовался их эмоциональной связью. Сглотнув, младший Малфой все же нашел в себе силы опустить взгляд и тихо ответил:
- Очень возможно. Просто,- вздох, - любовь эта немного разная.
Люциус отпустил Драко и упал в кресло. Надежды на то, что юношу просто влечет к людям, в жилах которых течет кровь вейл, не оправдались.
Мальчика трясло. Северус подошел к крестнику и обнял его, гладя по плечам. Старший Малфой глотал воздух ртом, на лбу появились капельки пота. Снейп посмотрел на мальчика с мягким укором: все равно бы сказал, зачем так сопротивляться. Драко ответил виноватым взглядом.
Поднявшись, Люциус прошел к буфету и достал флакон с зельем, из которого сделал несколько глотков. Чуткий нос Северуса почувствовал запах корицы, зельевар моментально узнал укрепляющее. Сыну старший аристократ зелья не предложил. «Значит, - заключил Снейп, - допрос сейчас продолжится», - и нехотя отпустил Драко.
- Сын, кто эти двое?
Противостояние продолжилось. На этот раз подросток, видимо, не желал сдаваться, мотая головой и отступая к стене.
- Я не просто так спрашиваю. Мне это необходимо знать, чтобы принять правильное решение.
Драко выглядел плохо. Северус отвернулся, не желая смотреть. Единственное, что его останавливало - без его присутствия Люциус сломает сына, несмотря на то, что мальчик на порядок сильнее.
Словив говорящий взгляд старшего Малфоя, Снейп похолодел: Люциус явно хотел, чтобы он применил к Драко легилименцию. Северус покачал головой, но Драко уже понял, что означало их переглядывание. Щит, поставленный юношей, был даже виден: в воздухе мерцали крохотные изумрудные искорки. Это было бы даже красиво, если бы зеленые отсветы не придавали младшему Малфою болезненный вид, будто он сейчас свалится в обморок или его мутит. Впрочем, вполне возможно, что это так и было.
Драко выставил вперед ладони. Может, для кого это и не выглядело проблемой, но не для Северуса. Уж он-то знал, как эти длиннопалые небольшие ладошки рвут доски, как бумагу.
Люциус вздохнул:
- Драко, ты же понимаешь, что ни я, ни Северус не собираемся применять эти сведенья тебе во вред.
Мальчик опять помотал головой. Снейп всмотрелся в его лицо и понял:
- Он не за себя боится, Люциус. Не забывай, ты лояльный пожиратель смерти, правая рука Лорда…
Драко кивнул. Старший Малфой закатил глаза:
- Мерлин, сын, я же не идиот.
Юноша грустно улыбнулся:
- Нет, отец, это мое последнее решение. И, - Драко перевел взгляд на Северуса, - никакой легилименции. Крестный, обещаешь?
Оба Малфоя не спускали со Снейпа глаз. По спине Северуса поползли мурашки. « Люциус, прости».
- Обещаю.
Радостно улыбнувшись, Драко сбросил щит и бросился к Северусу, обнимая его и утыкаясь ему в мантию. Снейп поцеловал крестника в макушку, перехватил ревнивый взгляд Люциуса и пожал плечами. Он же не виноват, что юноша совсем не поддается усилиям отца, который так и не смог воспитать «настоящего Малфоя».
Доставая из кармана укрепляющее для крестника, Северус пристально посмотрел в ледяные глаза единственного друга:
- Все это, конечно интересно, но что ты будешь делать?
* * *
Гарри поперхнулся сливочным пивом:
- Что ты сказала?
Щеки девушки залила краска. Проверив, не иссякли ли вокруг них заглушающие чары, она начала рассказывать:
- Гарри, я не всегда жила с бабушкой, до шести лет я жила с родителями. Понимаешь, мой отец не был… хорошим человеком. Он бил меня, мать. Когда мне исполнилось шесть, он умер, я до сих пор не знаю, почему. А мама, - Розалинда глубоко вздохнула, - сошла с ума.
