– Я же говорил тебе, дружище, что она тебе понравится.
– Ты мне тоже нравишься, Майкл.
«Разве он может не нравиться?»
– Извини, но мне нужно посвятить братца во все детали прошедших игр.
Киллиан начал рассказывать подробности последних двух матчей. Первый был легким, потому что «Скорпионы» выиграли. Но когда он заговорил о проигрыше, его голос зазвучал напряженно. Улыбка с лица Майкла тут же исчезла. Он, казалось, хорошо понимал боль брата.
– Этот сукин сын ударил меня по голове. Но в следующей атаке Блиц повалил его.
Киллиан ничего не упустил. Он в мельчайших подробностях рассказал обо всех пасах и о каждом перехвате.
– На следующей неделе мы уезжаем из города…
Киллиан беседовал с братом до тех пор, пока не пришла Бет и не сообщила, что ужин готов. Он подкатил кресло брата к пустому месту за столом. Майкл с нами не ужинал. Бет объяснила, что он питался через специальную трубочку для кормления.
– Ему просто нравится сидеть здесь, рядом с нами. У него есть две работающие по сменам няни. Но по воскресеньям они приходят лишь к вечеру. Хорошо, когда матч проходит на домашнем стадионе: у Киллиана появляется возможность по воскресеньям поужинать с нами и немного мне помочь.
Познакомившись с семьей Киллиана, я словно прозрела. Никто ни разу не упомянул об отце. Но, увидев их вместе, я почувствовала их безграничную любовь друг к другу.
К тому времени, как мы попрощались, мои эмоции просто зашкаливали.
Киллиан МакГрегор задолжал мне кучу объяснений!
Глава 25
На обратном пути к машине мы не проронили ни слова. Но Киллиан, как всегда, держал меня за руку. Когда мы подъехали к его дому, он нажал кнопку, открывающую гараж.
– Все хорошо?
– Не уверена, – повернулась я к нему.
– Я помогу тебе выйти, и поговорим в доме.
«О да, нам нужно поговорить! О многом!»
Я уже рассказывала Киллиану о родителях и о сестре. И он очень внимательно слушал. Но, к сожалению, о своей семье не проронил ни слова. Это было очень неприятно и совсем неправильно.
Я последовала за ним, крепко сжимая его руку.
Киллиан сел на диван и притянул меня к себе.
– Сердишься, что я не рассказал тебе о Майкле? – его голос походил на шепот.
Я увидела застарелую, потаенную боль в его глазах.
– Не сержусь, но мне обидно. Почему ты мне не сказал? Боялся, что плохо отреагирую? Думал, что не смогу принять инвалидность твоего брата? – я не стала продолжать, потому что в моем голосе зазвучали гневные нотки.
– О, боже, нет, – застонал Киллиан и притянул меня ближе к себе. – Просто мне всегда очень трудно говорить об этом. Но я ни на секунду не усомнился, что ты будешь заботиться о нем не хуже меня.
Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами.
– Тогда почему?
– Потому что любые рассказы о нем причиняют мне дикую боль.
Он замолчал, но я решила еще расспросить его.
– А сколько лет Майклу?
– Двадцать пять. Он родился 16 марта.
«Черт! Это же день рождения Киллиана?!»
– Он мой брат-близнец.
Я была в шоке. У Майкла было тело двенадцатилетнего ребенка. Он не мог говорить. А передвинуть руки мог лишь на несколько дюймов. По моему лицу скатилась первая слезинка. И Киллиан тут же поцеловал ее.
– Что же произошло?
Грудь Киллиана расширилась, когда он набрал побольше воздуха.
– Из нас двоих Майкл был самым неугомонным, непоседливым и шумливым, – на его щеках вспыхнули ямочки. – Возможно, в это трудно поверить, но мама подтвердит историю. Когда нам было девять, мы отправились на отдых, в домик на реке. Мои родители два года копили деньги на эту поездку. В нескольких сотнях ярдов от домика возвышались скалистые утесы. Они частично опоясывали озеро, в котором можно было плавать. Большой транспарант с надписью «не прыгать» прям кричал об опасности. Мой отец предупредил, что живьем сдерет с нас шкуру, если мы прыгнем с этих скал.
Боже, мое сердце ушло в пятки. Я уже знала, что будет дальше.
– В первое же утро – еще не было и пяти – Майкл разбудил меня и заставил прыгнуть с утеса вместе с ним. Как правило, я никогда не отказывался от вызова. Он знал наверняка, что я соглашусь. Солнце едва взошло, и родители еще спали. Мне было страшно. Я помню, как долго смотрел на написанное крупными буквами предупреждение и понимал, что этого делать нельзя... И все же мы прыгнули, – Киллиан отвернулся от меня, а я с силой сжала его руку, почувствовав, как по моему лицу покатились слезы. Его голос был сдавленным. – Я всплыл, а Майкл нет. Сначала подумал, что он разыгрывал меня. Но вскоре понял, что произошло нечто ужасное. Я начал нырять и искать его. Всплывал, чтобы глотнуть воздуха, звал на помощь и снова нырял. Вода была ужасно темной и мутной, но все же мне удалось нащупать его, и я попытался вытянуть его наверх. Мои легкие чуть не лопнули: мне не хватало воздуха. Я отпустил Майкла и всплыл, оставив его внизу. Потом снова добрался до него, и тут примчался мой отец и помог его вытащить. Когда мы положили его на берег, он уже был совсем синим. Папа стал делать искусственное дыхание, а мама ему помогала. Я сидел рядом, держа безжизненную руку Майкла и умолял его очнуться, – я всхлипнула. – Тише, детка, не плачь, – Киллиан притянул меня ближе и покачал на руках. – Это произошло очень давно. Мы с мамой уже пережили случившееся. А отец съехал от нас через год. Он не смог вынести разрывающую его боль от ежедневных встреч с Майклом. Он никогда не винил меня. Но я точно знаю, что он так и не смог себя простить. Несколько, казалось, нескончаемых месяцев, брат был подключен к аппарату жизнеобеспечения. Отец хотел, чтобы его отключили. Но мама отказалась.
В моей голове роем носились сумбурные мысли.
Все это время Киллиан держал меня за руку. Это было его подсознательное желание прикасаться ко мне. Девятилетний ребенок столкнулся с борьбой между жизнью и смертью своего любимого брата! Детская неуверенность Киллиана и даже его гнев...
Теперь все встало на свои места.
И, боже, я любила его!
Мы некоторое время еще сидели, тесно прижавшись друг к другу. Но потом решили сменить позу и улеглись на диван, растянувшись во весь рост. Киллиан рассказывал об их жизни с братом до несчастного случая. Мальчишки были абсолютно неразлучны. А их мама – просто потрясающей. Я даже местами смеялась сквозь слезы.
– Им нужна моя поддержка. Мой долг – всегда играть профессионально и безупречно. Я не могу позволить себе лишиться возможности заботиться о маме и Майкле. И просто обязан выверить каждый пас и заработать как можно больше тачдаунов. Мой долг – выигрывать. Другого пути у меня нет.
Это была уже совсем другая картина. Не та, с которой я проснулась сегодня утром.
– А Майкл когда-нибудь был на твоих играх?
– Я никогда не приглашал его. В толпе он чувствует себя крайне некомфортно. Но, боже, как он радуется, когда смотрит футбол по телевизору. В моем контракте были прописаны места в ложе на случай, если он когда-нибудь захочет приехать. Я просто боюсь того, что может случиться. Поэтому не прошу маму привозить его. Она слишком беспокоится обо мне и не любит смотреть матчи. Большинство моих товарищей по команде виделись с Майклом. Я не держу его в секрете. Они – классные парни и не задают сложных вопросов. Нужно было все рассказать тебе раньше.
– Спасибо, что поделился со мной.
– Вот почему я пропал на целый месяц после нашей первой встречи – не мог связаться с тобой, так как Майкл попал в больницу с ОРЗ, – Киллиан поцеловал меня в макушку. – Я очень устал. Пойдем спать.
Мы занимались любовью.
Мне казалось, что в четверг была наша самая умопомрачительная ночь.
Но как же я ошибалась!
Этой ночью Киллиан МакГрегор потряс мою Вселенную.
Глава 26
В следующий уик-энд Киллиан не принимал никаких возражений, поэтому я полетела на его игру в Техас. К этому времени у меня уже было несколько футболок с номером двадцать, цвета которых соответствовали домашнему и гостевым стадионам. Я уже почти как профессионал следила за всем, что происходило на поле. Но по-прежнему не могла смотреть, как Киллиана блокировали и сбивали с ног. Как это уже случалось во второй четверти. Но Киллиан мгновенно вскакивал и зарабатывал тачдаун уже в следующей атаке.
