Очень надеюсь, что ребята на месте и не отправились на наши поиски. Потому что в противном случае…
Первым показался Анри, и я чуть не рухнула на палубу от радости и облегчения, а за ним и другие мужчины.
— Быстрее! Бегите сюда! — снова закричала, срывая голос.
Но они и без этого начали бежать к катеру. И я видела их лица, это было бесценно. Приняла позу получше, чтобы во всей красе оценили свою спасительницу. Но они смотрели не на меня — на катер.
— Боже правый, — закричал Анри, у которого сидел Крекер на руках, — ты где достала катер и где Джейсон?
— Он там, — кивнула в конец катера, — забирайтесь быстрее!
— Я сходить за наши вещи… — начал было Анри, но я грубо рявкнула на него.
— Никаких вещей, быстро в катер!
— Джейсон ранен?! — спросил подошедший позже всех Акаму и тут мы услышали звук еще одного катера.
Ребята обрадовались, еще не понимая, чем это всем нам грозит.
— НА БОРТ! БЫСТРО! — заорала я и приготовила винтовку.
Не знаю, сколько там осталось пуль…
Спорить никто со мной не решил, ребята послушно забрались в катер, коротко крикнув, чтобы они держались, на полную втопила рычаг скорости. И мы поплыли прочь.
— Что происходит? — прокричал Люк рядом со мной.
Мы неслись так быстро по воде, что приходилось кричать, но я не успела ответить. Раздались выстрелы, и мы дружно повалились на пол. Свист пуль над головой — вместо тысячи слов. Катер сейчас плыл сам по себе, без управления, надеюсь, мы не врежемся и не перевернемся. И если нам повезет, нас никто не застрелит.
Пули так и сыпались градом, было до дикости страшно, даже дышать. Закрыла лицо руками, чтобы не видеть ничего. Плохие парни перестали стрелять, на несколько секунд… Но в ответ начал стрелять Анри!
— Mon amour, взять руль и крутить, — закричал француз. — Когда я стрелять, ты крутить.
Люк даже шелохнуться не успел, как возле штурвала оказался Акаму и резко крутанул руль вправо, мы все проехались по палубе, даже Анри с пушкой.
— Эй! — возмутился Люк.
— Это тактическое отступление, — заголосил горе-пилот.
— В следующий раз предупреждай! — зло предупредила этого идиота.
Но вроде, такой маневр помог, пули больше не летели в нас, наркоторговцы нас нагоняли. Подползла к Джейсону и прикоснулась к щеке. Столько крови… Мужчина был таким бледным, дыхание рваными толчками вырывалось из его груди. Легла рядом с ним, стараясь согреть. И новая партия свинца полетела в нашу сторону.
— Держитесь, — закричал Акаму и резко крутанул руль.
Прижала Джейса к себе, чтобы он не катался по палубе, его нужно зафиксировать, мы не знаем какая у него рана…
Кто-то прыгнул сверху на меня. Перевела глаза и снова увидела противную мохнатую морду. Хотела стрясти животное с себя, но нас снова начали обстреливать. Приподняла руку, чтобы Крекер смог спрятаться между мной и Джейсоном, животное так и сделало. Затем благодарно лизнуло мне щеку, я скривилась. Какая мерзость.
Через некоторое время стрельба прекратилась. А затем стемнело. Мы так и остались лежать на палубе, стараясь лишний раз не дышать. Не знаю, сколько прошло времени, но мы решили сесть прямо. Мы сидели смирно, боялись пошевелиться, прекрасно видели фары другого катера. Но те, другие, они ничего не предпринимали, просто плыли за нами. Словно… словно куда-то загоняли.
— Они играют с нами, — прошептал рядом сидящий Люк, но мы все его прекрасно услышали.
Он только подтвердил мои мысли. Что нам делать? Как спастись… Голова Джейсона покоилась на моих коленях, я гладила его по волосам.
— В смысле? — испуганно спросил Акаму.
И никто не успел ему ответить, катер начал вибрировать и дребезжать, а затем и вовсе остановился. Сердце раненым зверем забилось в груди, фары катера-врага погасли и нас поглотила тьма, принимая в свои зловещие объятия.
Страшно было до дрожи в коленях и хриплого дыхания. Сейчас мы все поняли, что это конец. Уже по-настоящему. Это наши последние минуты. Послышался звук перезарядки оружия. Нас просто расстреляют. Рыдания рвались наружу, но я не хотела тратить драгоценное время на них. Наклонилась к Джейсону и поцеловала его. Почувствовала, как руку мне сжал Акаму и я сжала его ладонь в ответ. Мы не одни… Мы есть друг у друга… Завелся их катер и они начали подплывать к нам…
Внезапно нас окружил свет со всех сторон, столь яркий, что я подняла руку к глазам, чтобы не ослепнуть. Глаза заслезились. Неужели это еще не конец? Сами не справились бы, что ли? Пригласили таких же отморозков понаблюдать за спектаклем?
Страшно умирать, очень страшно. На несколько коротких секунд я даже смела надеяться, что мы выберемся с острова. Сможем справиться со всем этим. Думала, как будем вести себя там, на суше… Особенно, с Джейсоном. Как все будет развиваться… Но увы, видимо, реально есть отношения, которые обречены.
— Никому ни с места. Руки вверх, это морская полиция. Повторяю, никому не двигаться и руки вверх!
ГЛАВА 21
Мы были на суше. Ну, если можно так сказать, находясь на Гавайских островах. Береговая охрана довезла нас до ближайшего населенного острова, где нас встретила куча людей в форме. Но самое главное — среди них были врачи. Бригада медиков тут же подскочила к нам, мы все отбивались от них и говорили, что главное сейчас здоровье Джейсона. Его увезли сразу. Сказали, состояние критическое.
Я начала кричать и требовать, чтобы взяли меня… Полицейские меня остановили, сказали, что я ничем сейчас не помогу МакЛину, его везут в операционную, а как только закончу разговор с представителями закона, так меня сразу и доставят в больницу. Оставшиеся врачи начали осматривать нас и приняли решение забрать Акаму и Анри тоже, мы с Люком остались, как самые уцелевшие. Сомнительно, конечно, но что поделать.
Полицейские задавали одни и те же вопросы, снова и снова. Я отвечала на них раз за разом. Рассказывала все с самого начала. С момента, когда приземлилась на рейсовом самолете и взяла такси до отеля.
Говорю, а у самой все внутри переворачивается. Не хочу отвечать, умом понимаю, что надо, потом может что-то забыться… Да разве можно сосредоточиться, когда Джейсон там! На операционном столе. Душа разбивается от осознания, что я не рядом. Слезы на глазах выступают и ком колючий, словно железо с шипами, царапает горло, дышать не дает, давит.
Но всем было плевать. Каждый считал своим долгом услышать историю. Не знаю сколько детективов меня опросило… Потом приехали агенты Федерального Бюро Расследований, Управление по Борьбе с Наркотиками и многие другие ведомства. Как оказалось, мы обнаружили крупнейший наркосиндикат на островах. Здесь были замешаны продажные копы и политики… Много голов полетят, как кегли в боулинге. Ай да мы, ай да молодцы. Но радости внутри не было, только глухое раздражение. Не хотелось говорить ни о чем, только к Джейсону хотелось!
И когда уже все дошло до абсурда, я просто отказалась что-либо говорить. О, я знакома со своими правами и рассказала все что знаю. Скрепя зубами и кидая хмурые взгляды, нас доставили в больницу, как и обещали. Уже было утро, нас продержали всю ночь, допрашивая, словно это мы подозреваемые, а не те мордовороты! Мы с Люком быстро разбежались по палатам. Он к Анри, а я к МакЛину. По дороге меня перехватил какой-то врач. И я едва не взвыла от раздражения, но тот не обратил внимания на всплеск моих эмоций, сказал, что он тот, кто делал Джейсону операцию. Сказал, что его состояние тяжелое, но не критическое. Пулю достали, от осколков избавили, крови потерял много… Он говорил много чего, а у меня пятна перед глазами. Не понимаю, что говорит, зачем говорит. Мне просто увидеть его надо. Собственными глазами.
Забежала в палату и тут же руки прижала ко рту. Он неестественно бледный лежал на больничной койке и отовсюду торчали трубки и проводки, подключенные к пикающим мониторам. Но я не могла больше сдерживаться. Подошла к кровати и рухнула на колени, обхватила руку Джейсона и начала плакать. Живой! Боже, я думала, что никогда больше его не увижу… Себе признаться в этом не разрешала, но я больше не представляю жизни без этого мужчины. Всего за несколько дней он стал самым важным человеком в моей жизни. Не знаю, как он это сделал. Забрался под кожу и все, я пропала. Не было никаких громких и пафосных слов. МакЛин просто прижал меня к своей груди, почувствовала уверенное биение его сердца и уже знала, что теперь принадлежу ему. Как бы не отпирала и не закрывалась от этих чувств.
