Он поднял ее на руки и положил на ложе, а потом сам лег рядом с ней.
Несколько минут они лежали, взявшись за руки. Потом она произнесла голосом, тихим от смущения:
– Я не могу этого понять, Хасиб, но все же я желаю тебя. Я хочу, чтобы ты любил меня. Почему?
– Ты сама должна найти ответ, любимая моя. Но я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. Если таково твое желание, я сейчас встану и уйду.
– О нет!
При этих словах он снова обхватил ее сильными руками и поцеловал с такой страстью, что она не смогла удержаться и ответила ему. Она возвращала ему поцелуй за поцелуем, словно пробуя его на вкус. Она опаляла его своим огнем, пока пламя внутри него не начало взметаться вверх. Оно горело и плясало в нем, и его желание обладать ею становилось все горячее и горячее.
Он развел ее ноги в стороны, сел на корточки, протянул руки и коснулся ее персей. Он смотрел и восхищался ими. Ее глаза были закрыты, и, пристально глядя сверху вниз на ее веки, покрытые пурпурными тенями, он задавал себя вопрос, осознает ли она вообще его присутствие.
– Анаис! – произнес он.
Ее глаза открылись, и она улыбнулась ему.
– Я здесь! – Она легко коснулась губами его губ. Они снова стали целоваться, и их страсть разгоралась все сильнее.
Теперь он дал своим рукам ту свободу, которой они так жаждали – свободу ласкать ее дивное тело. Он гладил ее живот, доходя до прекрасных бедер. Потом перевернул ее лицом вниз и начал свое восторженное поклонение ее телу. Он медленно и жадно целовал ее, двигаясь по той же самой дорожке, по которой до этого скользила его рука. Однако он не остановился на талии, а продолжал свое движение дальше, по ее ногам и узким ступням.
Анаис с наслаждением вздохнула. Никто и никогда не любил ее так. Хасиб – нежный любовник, внимательный и страстный. Он осторожно подготавливал ее. Она никак не могла понять, почему не чувствует себя виноватой. Да и почему она должна это чувствовать? Ведь если бы он не хотел, он бы не пришел сюда. Или ушел бы, едва поняв, чего же хочет она от этого странного высокого юноши, который прикидывается балаганным магом.
Он снова повернул ее на спину и, прикасаясь к ней легкими поцелуями, двинулся по ее ногам вверх, дошел до бедер, но остановился. Это – особое удовольствие, и он решил приберечь его до следующего раза. Он стал раздражать языком ее пупок, и она вся извивалась от наслаждения, когда он снова добрался до ее грудей. В этот раз он сосал ее соски цвета меда до тех пор, пока от полноты ощущений они не встали упругими ядрышками.
Своим сильным телом он накрыл ее. Их губы снова слились, и она почувствовала, как он тяжел. Со вздохом она раскрылась, давая ему дорогу, и прошептала:
– О да, мой дорогой, да!
Нежно, с бесконечной осторожностью, он проник в ее тело. Анаис сразу же поняла, что его жезл огромных размеров, и слегка вздрогнула. Он остановился, чтобы дать ее телу время привыкнуть. Потом начал глубже проникать в нее, и, к своему изумлению, она ощутила волшебное начало.
«Слишком быстро!» – подумала она с неудовольствием, но была не в состоянии помешать этому.
Задыхаясь, она вскрикнула, открыла глаза и увидела, что его пылающие глаза смотрят на нее сверху вниз.
Он видел, как ее глаза покрылись поволокой в тот момент, когда ее омыла первая волна наслаждения.
– Нет! – всхлипнула она. – Это слишком быстро!
Но он поцеловал ее, успокаивая, и прошептал:
– Это только начало, любимая! Я дам море наслаждения!
И сдержал слово. Он доводил ее до вершин блаженства несколько раз и лишь потом позволил себе излиться в нее.
Они задремали, держа друг друга в объятиях. Их прекрасные сильные тела переплелись. Безвременье накрыло их непрозрачной пеленой. Лишь безмолвные звезды взирали со своей холодной высоты на соединение этих двоих, которым, должно быть, не суждено было бы соединиться никогда, если бы гордость удержала их там, где они родились.
Шипело пламя факела, и Хасибу, пришедшему в себя, в этом шипении слышались те самые слова-проклятие. Но в этот раз они одобряли, подталкивали, дразнили его.
Юноша увидел на низком столике флакон темно-синего стекла. О, это было то самое зелье! «Зелье, дарящее страсть»! Так, во всяком случае, считала Малика, увидев его на здешнем базаре.
«Ну что ж, прекрасная Анаис… – с усмешкой подумал он. – Ты веришь в то, что это снадобье может зажечь невиданный огонь? Остается только проверить это…»
Юноша приподнял тело Анаис и повернул ее вновь лицом вниз. Она лишь улыбалась, позволяя ему делать все, что хочется.
Он вылил ароматное розовато-лиловое зелье на свою большую ладонь и осторожно поставил флакон на одну из ступенек ложа. Потерев ладони друг о друга, чтобы равномерно распределить жидкость, он начал массировать ее.
– О! – протянула она, когда его руки прошлись по ее спине и плечам.
Он продолжал массировать в течение нескольких минут, пока зелье не впиталось в ее кожу. Потом повернулся, сев лицом к ногам, и склонился над ней. Взяв еще немного розоватого снадобья, он начал массировать ее ягодицы.
– О-о-ох!
Анаис тихонько вскрикнула от удовольствия, а он улыбнулся. Она задумала поиграть с ним в эту возбуждающую игру… Ну что ж, он закончит делать то, что начал. И она уже более не сможет укротить пламя, бушующее внутри нее.
Закончив с ее прекрасными бедрами, он начал втирать ароматное зелье в кожу ног, а затем стал массировать руки. Делая это, он в то же время покрывал дразнящими поцелуями ее шею, отведя в сторону великолепные длинные волосы. С большим удовлетворением он заметил, что она вздрагивает под его прикосновениями.
– Хасиб!
Ее голос был каким-то напряженным.
– Да, моя прекрасная? – спросил он без малейшего волнения.
– Думаю, пора закончить.
«Ах да, давно пора остановиться», – думала она, чувствуя, что не силах более сопротивляться страсти, возродившейся в ее теле. Теперь все ее тело горело и жаждало ласк.
– Уже? – невинно спросил он и, протянув руки, коснулся ее дивной груди.
Дразнящими движениями он пощипывал соски, и ее протяжный вздох доставил ему большое наслаждение. Он накрыл ее своим телом, и его тяжесть вдавила ее в податливое ложе. Он прошептал ей на ухо:
– Прекраснейшая, великолепнейшая! Уж не собираешься ли ты довести меня до сумасшествия? Я не остановлюсь, даже если сам Иблис Проклятый, враг всего живого, ворвется в эти покои!
Она содрогалась, пламя желания бушевало в ней.
– Хасиб!
Он услышал ее мольбу и поднялся, чтобы перевернуть ее на спину. Ее прекрасные груди приподнимались и опадали в быстром ритме. Он опустил голову и коснулся губами груди, чтобы захватить в плен ее дерзкий сосок. Он стал ласкать его языком круговыми движениями, пока она не застонала низким голосом, который одновременно выражал и наслаждение и разочарование. Он поднял голову и припал к другому соску, в то время как его рука мяла грудь, которую он только что оставил.
