Видеть его пьяные от удовольствия глаза, цепляться за крепкие плечи, оставляя следы от ногтей, обхватывать ногами его талию, подстраиваясь под ускоряющиеся «удары», чувствовать, как сокращаются мышцы, где-то там, внутри, те, о которых до сих пор не знала…
Слышать его дыхание, ощущать, как оно опаляет нежную кожу шеи, и, наконец, почувствовать довольно ощутимый укус (наверное, останется след) и хриплое рычание. Знать, что ему очень хорошо с тобой. В тебе.
Илья подался бедрами вперед в последний раз, и с силой, сминая мои губы, поцеловал. Пульсирующий внутри меня орган вибрациями разгонял волны удовольствия. Мужчина тяжело перевернулся на спину, буквально пару секунд дал себе отдышаться, и снова вернулся ко мне, опустив ладонь на половые губы. Я и не ожидала, что получу оргазм во время первого секса, но, видимо, Илью такое положение дел не устраивало. Влагалище пылало, и мужчина деликатно, как будто бы все понимая, сосредоточил свое внимание только на клиторе. Сначала пальцы только поглаживали бугорок, затем стали более ощутимо сдавливать, сжимать. Медленно, терпеливо, не думая о времени, мужчина ласкал меня, и было очевидно, что ему это тоже доставляет удовольствие. Он чутко реагировал на мои стоны и поглаживания его спины. Я будто бы опустилась в густой туман: мысли медленно ворочались в голове, я даже перестала слышать их — только звонкие удары своего сердца, отдававшиеся пульсацией в висках. Илья ускорил скользящие круговые движения вокруг клитора и слегка прикусил сосок. Сочетание приятных поглаживаний и боли от укуса поставили точку в моих "мучениях". Стон эхом прокатился по пустой квартире, вернулся к нам и захлебнулся, утонув в поцелуе.
Я пыталась отдышаться, делая глубокие вдохи, цепляясь ногтями за мужскую спину.
Глухой страстный шепот:
— Я снова тебя хочу.
— Я… я тоже… сейчас, — я сделала еще один вдох, и поднялась на дрожащих ногах.
В ванной я осмотрела бедра, смывая еле заметный развод крови. Я специально не закрыла дверь, оставив щель, через которую прорывался луч света — сигнал для Ильи. Он тактично выждал пару минут, и вошел, остановившись на пороге. Высокий, мощный мужчина. Мой. Он осторожно поднял меня, ставя в ванну, и выбрав нужный напор воды, присоединился. Никогда не думала, что целоваться под струями воды так интимно…
Я не очень уверено стояла — ноги дрожали, угрожая подогнуться в коленях. Илья с улыбкой обнял меня за талию, практически отрывая от дна ванны, удерживая на весу.
— Если ты устала…
Я не дала ему договорить.
— Нет! Хочу еще!
Илья на секунду отвлекся на презерватив, затем приподнял меня, обхватывая под ягодицы, прислонил спиной к нагревшемуся от горячей воды кафелю, и неглубоко вошел, давая мне возможность самой контролировать процесс. Я едва пошевелила бедрами, ощутив, как интимно скользит внутрь член.
— Ты такая узкая… — горячо зашептал мужчина. — Такая податливая… Женственная, нежная…
Я облизала пересохшие губы, и подарила Илье самый откровенный поцелуй, на который была способна. Он постепенно опускал меня, и вскоре пенис полностью вошел в меня, вызвав ощущение наполненности, граничащий с болезненностью. Странное, острое сочетание… Не хотелось двигаться, что-то менять, хотелось зафиксировать этот момент близости: мужчина и женщина, соединенные физически и духовно, отдающиеся друг другу полностью.
От размеренных толчков кожа спины приятно скользила по гладкому кафелю. В зависимости от скорости движений, мои руки то нежно поглаживали плечи Ильи, то с силой сжимали. При этом я ощущала, как напрягаются его мышцы. Акустика ванной комнаты делала все звуки еще более сочными, живыми, яркими: страстные поцелуй, мои крики, хриплые мужские стоны, дико возбуждающие, практически животные звуки соединения тел, льющаяся вода.
Я видела наше отражение в большом запотевшем зеркале, вмонтированном в дверь. И от этого зрелища возбуждение в разы возрастало: мощная спина Ильи, из-за которой меня (кроме как головы и обхвативших его талию ног) не было видно. Мои огромные глаза, которые искрились энергией, приоткрытый в крике рот, опухшие губы. Но больше всего заводил вид ритмично двигающихся бедер мужчины. Я испытывала острое чувство наслаждения от «видимого» и «ощущаемого»: я вижу, как бедра подаются вперед, и тут же ощущаю, как член глубоко вбивается в меня, и снова — движение, толчок, движение… Мои наблюдения прервал Илья, задав такой темп, что единственное, что я могла делать — это судорожно обхватывать его ногами, сильнее вжимаемая в стену.
Глубокий поцелуй. Очень глубокий. Такие, вероятно, бывают только за секунду «до».
До оргазма.
Илья слегка, казалось бы, изменил мое положение, но угол введения члена поменялся настолько, что теперь головка монотонно скользила по какой-то чувствительно точке внутри… Еще пара секунд, и акустика ванной вновь сыграла свою роль: мой крик прошелся по стенам, приглушаемый только звуками льющейся воды. Илья сдавил мои бедра, делая последние резкие, отрывистые движения, наслаждаясь тем, как интимно сокращаются мои мышцы, принимая его.
Я откинула назад голову, прижимаясь горячей, раскрасневшейся щекой к кафельной влажной стенке. Из запотевшего зеркала на меня смотрела совершенно другая женщина.
Женщина.
Глава 27
Утром я проснулась с улыбкой. Внизу живота слегка саднило, а опухшие губы все еще хранили вкус поцелуев.
Было странное ощущение… Я открыла один глаз, посмотрев на часы на тумбочке. 9 утра! Я проспала дольше обычного! Видимо, эмоций вчера было слишком много.
Вкусный свежий запах пробудил любопытство: я приподнялась и широко улыбнулась, сонно зевнув. На кровати, в моих ногах, лежал огромный букет нежных белоснежных роз. Записка гласила: «Спасибо за ночь!».
Я весь день посвятила самолюбованию и подготовке к вечерней встрече. Тщательно уложила волосы, даже подкрасилась, выбрала самый красивый комплект белья. Хм, надо бы купить что-нибудь новое. Более взрослое…
Но моим планам не суждено было сбыться, так как мужчина позвонил, сообщив, что через полчаса заедет за мной. И ждет меня прогулка, на которой мои стрелки и локоны будут смотреться кощунственно.
Был обнаружен труп Семенова. Света опознала в Костике человека, стрелявшего в нее. Опера вышли на след Гобенко.
И это все было сделано за одну ночь и первую половину дня. А у меня из достижений: лишение девственности, стрелки, прическа и пирог с картошкой.
Моя неуместная веселость пропала сразу же, как я увидела Илью. В нем боролись негативные эмоции, и ни одна не побеждала: он был зол, в нем бушевала ненависть, одновременно он был расстроен, подавлен. Я опять же, действуя по наитию, опустилась на колени к мужчине, прижав губы к его виску, успокаивающе погладила по голове. Илья поднял на меня глаза.
— Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала. Но ты единственный свидетель. Мы быстро съездим на опознание, — Вараксин посмотрел на часы. — Эксгумация как раз сейчас закончится.
— Илюша, — я сжала мужскую руку: тяжело говорить о лучше друге используя бесстрастные профессиональные слова. — Я не боюсь, мне, наоборот, очень хочется помочь!
Легкий поцелуй, как знак благодарности. Ценный поцелуй.
В 3-м морге тишина. Только санитары лениво шатались по коридорам. В подвальном помещении на столе лежит лучший друг Ильи. Виктор Семенов. Ему было всего лишь 55 лет — жить бы да жить. Мне страшно смотреть на Илью… Но по его лицу невозможно прочитать эмоций — оно абсолютно бесстрастно. И даже жутко представлять, что происходит внутри, в душе, у этого сильного мужчины, такого слабого в этот момент. Я положительно отвечаю на все вопросы следователя, с грустью глядя на тело Виктора. При закапывании он был замотан в пакет для трупов (какой предусмотрительный убийца), и завернут в ковер (дикость… пахнуло 90-ми), и тело практически не пострадало. Да и прошло слишком мало времени, поэтому Семенов выглядел практически так же, как и в тот день, когда я видела его на балконе. Следов разложения не видно, и если абстрагироваться от дырки во лбу, то может показаться, что он спокойно умер в своей постели.
