— Да?
Я обернулась и увидела мужчину в зеленой униформе.
— Ваш муж очнулся и сейчас к нему можно зайти.
Мы все пошли к двери, но мужчина поднял руку.
— Мы просим, чтобы пациентов навещали только один или два посетителя одновременно.
Мама кивнула.
— Хорошо. — Она положила руку мне на спину. — Моника, почему бы тебе и Трею не пойти первыми?
Я подняла брови.
— Ты уверена?
— Уверена. — Она слегка улыбнулась.
Я глубоко вздохнула, задаваясь вопросом, было ли хорошей идеей видеться с папой, у которого только что случился сердечный приступ и с которым я не разговаривала несколько недель из-за того, что при последней встрече мы поссорились.
— Я буду с тобой, Мон. — Трей сжал мою руку.
— Хорошо. — Я повернулась, и мы последовали за доктором по длинному коридору к отделению интенсивной терапии.
— Он там. — Доктор кивнул в сторону открытой двери. Через стеклянные двери мы могли видеть всю комнату, и мой отец лежал на белой больничной койке с разными проводами, прикрепленными к нему, будто он был больше машиной, чем человеком. Я не хотела видеть его таким.
— Не знаю, смогу ли я это сделать, — прошептала я.
— Я знаю, что ты сможешь. Ты сильная. Самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал. И знаю, что он хочет тебя видеть. Возможно, он не поймет это сейчас, но я знаю, что он передумает, — сказал Трей, обнадеживающе сжав мою руку, а затем направил меня к открытой двери.
Я медленно вошла. Единственное, что держало меня в вертикальном положении — это Трей. Все вокруг вращалось, мой рот казался совершенно сухим, поэтому я облизала губы, обдумывая, что сказать.
Глаза папы медленно открылись. Его грудь поднялась и опустилась, когда он уставился на меня. Он не улыбался, но и не хмурился.
— Привет, Мон. Рад наконец увидеть тебя снова.
— Как ты себя чувствуешь? — Я медленно сделала несколько шагов к кровати. Было страшно подойти слишком близко. Боюсь прикоснуться к нему. Я раньше ходила в больницы, но не к членам семьи.
И я никогда не видела, чтобы мой папа был таким слабым.
— Как человек, у которого только что случился сердечный приступ. — Он хрипло рассмеялся, но потом зашелся в кашле.
Я села на кровать и взяла его за руку. Она была холодной, и в тот момент, когда я прикоснулась к нему, его глаза посмотрели в мои.
— Моника… Я… Я собирался позвонить тебе и поговорить о… — Его взгляд упал на мой живот. — Обо всем.
— Все хорошо, папа. Я говорила с мамой.
Он сжал мою руку и медленно покачал головой.
— Нет. Это не хорошо. Я был эгоистичным, думал только о том, как это повлияет на нас, а не о том, как ты к этому относишься. Мы всегда спорили с тобой о политике. Я не должен был сомневаться в тебе, когда ты сказала, что обдумала свое решение, и это было именно тем, что ты хотела сделать. Я должен был слушать, а не судить. Тогда мы бы общались, и я помог бы всем, чем нужно.
— Хорошо, папа. Вы с мамой будете с нами с этого момента.
— И всегда будем. — Он снова сжал мою руку, и почему-то я поняла, что хотя не все было идеальным, но мы были близки настолько, насколько могли быть.
Глава 21
Трей
Мы полностью пропустили репетицию свадьбы Джона и Мелани, но то, что Моника помирилась со своими родителями, стоило этого. Счастливая пара позвонила нам, как только закончилась репетиция. После того, как Моника объяснила, что с ее отцом все в порядке, они сказали ей не беспокоиться и что мы можем не приходить на свадьбу, если не хотим. И так мы поняли, что ни за что на свете не пропустим их свадьбу, потому что это были друзья, ради которых ты готов на что угодно.
— Ты уверен, что с тобой и Либ все в порядке, чувак?
Я смотрел на отражение Джона в зеркале, пока поправлял галстук.
— Я в порядке. Ты не должен беспокоиться обо мне, это твой день.
Я повернулся к нему, и Джон покачал головой.
— Я всегда буду беспокоиться о тебе, братан. Ты всегда сосредоточен на других, пытаясь исправить ошибки каждого, но забываешь о своих.
Я поднял бровь.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он сделал шаг ближе. Другие шаферы были заняты, выпивая из фляг или пытаясь прикрепить свои запонки, даже не обращая на нас внимание.
— Послушай, ты переживаешь по поводу Моники и беременности, но ты почти не тратишь времени на то, чтобы сосредоточиться на своем будущем с ней. Вместо этого ты был увлечен тем, как бы угодить отцу, его кампании и отразить то дерьмо, которое выдают СМИ. На этот раз подумай о себе, чувак. Подумай о своем будущем.
Я тяжело сглотнул. Не потому, что нервничал, а потому что Джон был абсолютно прав. Я всегда ненавидел признавать, что кто-то другой был прав, и я обычно отвечал, но на этот раз у меня не было ответа.
Джон сжал мое плечо.
— Ты хороший человек, Чапмен. И станешь отличным отцом, если перестанешь позволять всему остальному мешать тебе. Наслаждайся и не позволяй чему-либо сломать тебя.
Я кивнул.
— Спасибо, Джон.
Он улыбнулся и повернулся к нескольким шаферам, которые требовали его внимания.
Я поправил галстук, хотя знал, что все идеально, но мне нужно было что-то сделать. Что-то еще, кроме как обдумывать слова Джона. Я почувствовал, что мои глаза ищут часы прежде, чем подумал об этом. До церемонии еще было время, и я могу поговорить с Моникой.
Я похлопал Джона по спине.
— Я скоро вернусь. Мне нужно поговорить кое с кем.
Я даже не дождался его ответа, прежде чем открыл дверь и выбежал из комнаты отеля. Я не думал о том, что собирался сказать или сделать, я просто знал, что должен что-то сделать.
Я увернулся от проходящих мимо людей и поворачивал за углы, которых, как мне казалось, было слишком много на моем пути. Наконец, я добрался до номера Мелани. Шум был оглушительным, и я не был уверен, как на девочек еще не пожаловались.
Откуда-то ревела Beyonce, и люди говорили сквозь музыку. Думаю, это было в порядке вещей, когда девушки собирались.
Несмотря на то, что дверь была не заперта, я все же постучал, надеясь, что кто-то услышит меня. После нескольких ударов никто не подошел к двери, поэтому я снова постучал. Ничего.
Медленно я толкнул дверь, надеясь, что не увижу группу полуголых девушек, исполняющих новую версию «Single Ladies».
Я держал свои глаза закрытыми, когда вошел в комнату.
— Есть ли какая-то причина, по которой мне не стоит открывать глаза?
Передо мной прозвучало громкое хихиканье, и я медленно открыл глаза. Мелани сидела на краю кровати, а гигантская белая юбка лежала вокруг ее ног. С одной стороны от нее была Валери, а с другой сидела Моника, которая выглядела счастливой, как она того заслуживала. Она была в фиолетовом платье без бретелек, которое доходило ей до колен и только немного намекало на ее округлый живот. Ее рыжие волосы ниспадали длинными локонами на плечи и частично были подколоты сзади серебряным цветком. Но самая великолепная вещь на ней была яркая улыбка, которая освещала комнату. Улыбка, которую я слишком долго не видел.
— Трей, что ты здесь делаешь? — Улыбка быстро исчезла с лица Моники, когда она встала и сократила расстояние между нами. — Все в порядке? Что-то слышно от моей мамы?
Я покачал головой и медленно взял ее за руку, переплетая наши пальцы.
— Все в порядке, просто хотел увидеться с тобой, и я рад, что сделал это. Выглядишь потрясающе.
— О, спасибо, — сказала она и посмотрела вниз, а не на меня.
— Не возражаете, если мы выйдем поговорить? — спросил я, проводя большим пальцем по ее костяшкам.
— Ну, я вроде как готовлюсь к свадьбе наших друзей. Ну, знаешь, той, для которой мы здесь.
— Все уже готово! Просто иди и поговори с ним! — завопила Валери. — Главное вернись через десять минут, иначе я приду за вами.
Я кивнул в сторону Валерии.
— Да, мэм. Я верну ее, как только смогу.
