Я закрываю глаза и качаю головой.
— Потому что я ненавижу это.
— Утечка? — Он хмыкает.
Я киваю.
— И есть только один человек, которому я сказал, где мы были.
— Черт, — рычит Виктор.
— Да.
— Николай, я полагаю?
Я снова киваю.
— Да.
Виктор ругается. Я не виню его, потому что чувствую то же самое. Николай был нам обоим как младший брат. Он напоминал нам нас самих в его возрасте. И он был не чем иным, как преданным и готовым участвовать в любом дерьмовом шоу, в которое мы его позовем.
Но я не вижу никакого другого объяснения.
— Ладно, блядь, — ворчит Виктор. — Я проверю это. А пока я буду держать его в изоляции от всего этого.
Я киваю, и он вздыхает.
— Есть идеи, куда Федор мог отвезти Зои?
Я стискиваю зубы.
— Нет. Но сейчас я возвращаюсь в Чикаго, — киплю я. — И я собираюсь сносить его по кирпичику, пока не найду ее.
Виктор рычит.
— Я здесь, Лев, меньше чем через час мы сядем в самолет и полетим обратно…
— Вик…
— Даже не начинай, — ворчит он. — Я позвоню тебе, когда приземлюсь в Чикаго.
Когда мы вешаем трубки, я крепко сжимаю руль. Я рычу в темноту грузовика, когда ненависть наполняет мои вены. Но потом кое-что из сказанного Виктором снова всплывает у меня в голове.
— Может быть, отслеживает ее телефон?
Я напрягаюсь. Это немного, но это только начало. И кроме того, я уже догадываюсь, что Федор привез ее обратно в город. Я знаю, что мой… Я удерживаюсь, чтобы не сказать “отец”, даже самому себе. Но я его знаю. Он трус. Жалкий человек, который прячется за властью, которую приносят ему окружающие. Если он и увез ее куда-нибудь, то только обратно в Чикаго, чтобы спрятаться за юбками Юрия Волкова, как испуганный маленький мальчик.
Но Юрий его не спасет. Сам Бог не защитит его от моего гнева, когда я найду его.
Я жму на газ и вывожу грузовик обратно на дорогу. Я веду этот кусок дерьма так быстро, как только могу. Я возвращаюсь по нашему маршруту к озеру, пока не замечаю обветшалую старую закусочную на обочине дороги.
В багажнике "Шевелле" я достаю телефон Зои и просматриваю ее контакты. Я даже не уверен, что я ищу, но я просто молюсь о какой-то подсказке. Связь между ней и Четом или его отцом. Или Федором, если уж на то пошло.
Но это тупик. Вздыхая, я продолжаю прокручивать, потому что я получаю дерьмо.
Пока внезапно я не замираю. Я прокручиваю страницу назад. Над моей головой загорается лампочка, когда я замечаю знакомое имя в верхней части ее списка недавно звонивших. Я хмурюсь. Как, черт возьми, я мог…
Вдруг меня осеняет. Но внезапно знакомый адрес места, где я нашел ее прошлой ночью, приобретает полный смысл.
— Срань господня, — ворчу я.
Последний номер, по которому она звонила, — Кевин Макинтош. Вот где она останавливалась прошлой ночью — этот друг-гей. Один из ее бойфрендов из бульварных газет. Кроме того, я тоже знаю Кевина. Даже несмотря на то, что он меня не знает.
В ночь перед ее будущей свадьбой я отправился “на рыбалку”. Небольшой Итальянский филиал банды, которую мы уничтожили, владела компроматом на местного финансового магната, ставшего американским дипломатом. Они собирались использовать его в качестве рычага давления. Но когда мы их уничтожили, мы изъяли эту грязь, чтобы использовать ее позже. В конце концов, кто бы не хотел, чтобы чертов дипломат был у них в кармане?
“Грязь” заключалась в том, что этот крупный финансист, ставший дипломатом и счастливо женатый мужчина на самом деле был тайным геем. Такая грязь на самом деле не так сильна, как двадцать лет назад. И мне на самом деле насрать, с кем этот мужчина трахается. Но когда те с кого он трахает — или, в данном случае, кто его трахает, это байкеры в кожаных костюмах посещающие подпольные гей-клубы, это становится немного более разрушительным.
Фотографии точно не сделали бы ситуацию лучше.
Вот откуда я знаю американского дипломата в России Кевина Макинтоша. Он моя рыба. И вдруг я точно знаю, как я собираюсь нажиться на этой грязи о нем.
Глава 19
Лев
— Ты здесь совсем один, детка?
Я не сбрасываю со счетов как угрозу мужчину в кожаном жилете без рубашки и кожаных штанах под Дейзи-дюками. Он мог бы быть одет забавным образом. Но у него все еще есть по меньшей мере сто фунтов мышц в противостояние мне. Кроме того, я здесь не для того, чтобы ввязываться в драку с БДСМ-полицейским из Village People. Я здесь, чтобы спасти женщину, которую люблю.
— Да.
Вышибала, с которым я стою лицом к лицу в переулке в Бойстауне, ухмыляется. Он оглядывает меня с ног до головы, будто снимая с меня одежду глазами. Я вздыхаю и хмуро смотрю на него.
— Это проблема?
Он ухмыляется.
— Ну, чем больше, тем веселее, красавчик. Но я думаю, мы могли бы позволить тебе полетать в одиночку сегодня вечером. — Он ухмыляется. — Мы хотим поиграть сегодня вечером или просто понаблюдать?
Я хмурюсь.
— Я ищу кое-кого.
Он вздыхает.
— Не все ли мы такие, милый.
Я закатываю глаза.
— Нет, я имею в виду кого-то конкретного. И я полагаю, что он там.
Он ощетинивается.
— Просто чтобы все было ясно, мы здесь не устраиваем драмы, если только это не вечер мелодий шоу. Это понятно?
Я издаю стон. Это пустая трата времени. У Федора где-то там Зои. Кевин-мой ключ к ее поиску, а этот ублюдок стоит у меня на пути.
— Все совсем не так.
— Мне все равно, что это такое, Из России С Любовью, — огрызается он. — Никакого дерьма с бросившим бывшим, понял?
— Я понял, — бормочу я.
Он ухмыляется мне.
— Ты уверен, что хочешь полетать в одиночку сегодня вечером.
Я вздыхаю.
— Вот что я тебе скажу. Если я решу сменить команду, ты будешь первым, к кому я приду и расскажу, da?
Он громко смеется.
— Оооо, это такого рода визит. Значит, сегодня вечером играешь в туриста?
— Конечно. Да, — бормочу я решительно.
— Ну, — он ухмыляется и делает шаг в сторону, указывая на освещенный неоново-розовым светом дверной проем, ведущий к лестнице вниз в гей-клуб. — Тогда добро пожаловать в Manhole, красавчик.
— Ну и дела, спасибо, — ворчу я, протискиваясь мимо него. Я спускаюсь по лестнице, мои глаза перебегают с одного лица на другое. Я знаю, кого ищу, даже если никогда его не встречал. Даже если он не знает, кто я и что у меня на него есть, он знает Зои. Он знает ее, и она ему явно небезразлична, иначе он не приютил бы ее тем вечером в дождь.
Спустившись по лестнице я вхожу в сам клуб. Повсюду горят неоновые розовые и голубые огни, а смазанные маслом мужчины в клетках танцуют и труться под грохочущую клубную музыку. В углу какой-то бедолагу нагнули над столиком голый, и порят двое парней, одетых спасателями.
— Сильнее! — кричит он. Я хихикаю. Что ж, возможно, в конце концов, он не такой уж и “бедный ублюдок".
Ко мне подходит мужчина в кожаных ремнях. Но одно мое покачивание головой и мрачный взгляд, и он исчезает. То же самое происходит с парнем в костюме матроса и с парнем в костюме ковбойском, у которого висит задница. Но ублюдка, одетого как Тарзан, не смущает мой хмурый взгляд.
— Почему ты так сердито смотришь, детка?
Я собираюсь сказать ему, чтобы он отвалил. Но, оглядывая толпу, я понимаю, что я, блядь, не в своей стихии. И я понятия не имею, где найти Кевина. Я знаю, что он здесь — я попросил одного из моих людей триангулировать его номер телефона. Но все, что я знаю, это то, что он где-то в этом месте.
Я поворачиваюсь к Тарзану.
— Я ищу кое-кого.
Он ухмыляется, но я качаю головой.
— Конкретный кто-то.
Он ухмыляется, оглядывая меня с ног до головы.
— Что ж, он счастливый человек.
— Это еще предстоит определить, — ворчу я.
— Что ж, приятного вечера.
Он поворачивается, чтобы уйти, но я останавливаю его.
— Я… — Я хмурюсь. Тарзан ухмыляется мне.
