— Ты хочешь, чтобы я смотрел, как тебя якобы убивают? — я наконец не выдержал, голос сорвался на глухой рык. Сигарета дымилась в руке, пальцы сжимали её так, что табак начал крошиться. — Ты понимаешь, что мы рискуем? Ты хоть на секунду подумал, что что-то может пойти не так?
Он повернулся ко мне. Медленно. Его лицо оставалось безупречно спокойным, но его глаза… Чёрт, эти глаза. Они смотрели так, будто он уже всё для себя решил. Будто он уже давно смирился с последствиями.
— Батор не поверит, пока не увидит это своими глазами, — сказал он, делая шаг вперёд. Его голос был твёрдым, как удар молота по камню. — Он знает, что я угроза. Если он решит, что меня больше нет, мы выиграем время.
— Время?! — я взорвался, резко поднявшись со стула. Он даже не вздрогнул. — Ты хочешь рискнуть всем ради какого-то времени? Мы рискуем не только тобой, Тамерлан. Мы рискуем всем. Кланом. Людьми, которые верят в нас. Мной, чёрт возьми! Я не позволю тебе это сделать!
— Ты не понимаешь, Тамир, — его голос стал тише, но от этого ещё более ледяным. Он подошёл ближе, его взгляд впился в мой. — Батор не даст нам выбора. Он идёт по пятам. Он не остановится, пока не увидит нас мёртвыми. Пока не увидит меня мёртвым. Это наша игра, и мы должны играть по его правилам, чтобы перехитрить его.
Я скрипнул зубами, чувствуя, как внутри всё разрывается от противоречий. Мой брат стоял передо мной, сильный, уверенный, как всегда. Но я видел, что это не просто план. Это не просто стратегия. Это его грёбаная жертва. И я ненавидел его за это.
— А если он узнает? — я прошипел, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. — Если он поймёт, что это подстава? Ты думаешь, он простит себе такую ошибку? Он разорвёт нас. Всех нас.
— Поэтому это должно быть идеально, — вмешался Тархан. Его голос звучал глуже, чем обычно, но он был твёрд, как и всегда. Тархан сидел на краю стола, руки были сцеплены перед ним, а глаза пристально следили за каждым нашим движением. — Тамерлан прав. Это единственный способ. Если он поверит, что Тамерлана больше нет, мы выиграем инициативу. Мы заставим его совершить ошибку. Это то, чего мы ждём.
— Ты поддерживаешь это? — я резко обернулся к нему, чувствуя, как ярость начинает перекрывать всё остальное.
— Поддерживаю, — он ответил без паузы, без сомнений. Его лицо не выражало ничего, но я знал, что внутри него кипит то же самое, что и во мне. Только он был чёртовым мастером притворства.
Я усмехнулся. Горько, зло. Эта чёртова семья всегда умела ломать меня изнутри.
— Конечно, ты поддерживаешь, — я тихо рассмеялся, качая головой. — Потому что это не ты должен смотреть на это. Потому что это не тебя будут "убивать". И не ты будешь убивать!
— Тамир, — Тамерлан снова заговорил, его голос звучал на удивление мягче. — Я знаю, что это сложно. Но ты должен мне доверять.
— Ты просишь слишком многого, — отрезал я, бросив на него тяжёлый взгляд. — Ты всегда просишь слишком многого.
- Я буду в бронежилете, кровь будет фальшивой…Что может пойти не так?
- Хер его знает!
- Боишься пристрелить меня? М? Вроде ты как-то говорил, что хотел бы чтоб я сдох!
- Да, блядь, боюсь! Ты – мой брат!
Он ничего не ответил. Только посмотрел на меня. Его лицо не дрогнуло, но в глазах я видел это. Это была радость…удовлетворение. Ему понравилось что я сказал.
Я не выдержал.
Сигарета догорала в моей руке, оставляя едкий запах. Я молча выдохнул, сжав челюсти, и снова опустился на стул. Слова застряли в горле. Я ненавидел это. Ненавидел быть тем, кто должен молча смотреть на происходящее. Но я не мог сказать "нет". Не мог остановить его. Мы были в ловушке, а он — единственный, кто видел выход.
— Ладно, — наконец выдавил я, снова закурив. Дым обжёг горло, заполнил лёгкие, но не помог. Ничего уже не помогало. — Но если всё пойдёт не так, я сам тебя прикончу.
Тамерлан кивнул, будто это было всё, что он хотел услышать. Тархан усмехнулся, но в его улыбке не было радости.
Я молчал. Тишина снова окутала комнату, как удушающая волна. И я сидел, затягиваясь сигаретой, слушая, как сердце глухо бьётся в груди, понимая, что, возможно, это последняя ночь, когда мы втроём здесь.
Ночь. Холодная, как лёд. Воздух настолько плотный, что кажется, будто ты дышишь через стальной фильтр. Каждая секунда тянулась, как вечность. И каждый из нас чувствовал эту грёбаную напряжённость. Она была во всём: в медленных движениях, в осторожных взглядах, в прерывистых вдохах, которые все старались делать тише. Это была ночь для смертельной игры. Ночь, когда мы собирались обмануть смерть.
Тамерлан стоял в центре комнаты, совершенно спокойный, абсолютно уверенный. Или, по крайней мере, выглядел так. Его голос был тихим, но чётким, когда он давал последние инструкции. В руках он держал пистолет — обычный на вид, но заряженный холостыми патронами. На столе лежали капсулы с искусственной кровью, похожие на настоящие настолько, что даже я, привыкший к запаху и виду крови, едва мог отличить. Это был чёткий, тщательно продуманный план. До мелочей.
Он объяснял всё спокойно, будто это была простая встреча, а не чёртов спектакль с его «смертью» в главной роли.
— Ты выстрелишь в меня с трёх метров. — Его голос звучал так ровно, что меня передёрнуло. — Один выстрел. Сразу в грудь. Кровь выстрелит в нужный момент, я упаду, а дальше — ты и Тархан сделаете всё по сценарию.
Он говорил так, будто это было обычным делом. Словно мы играем в чёртову пьесу. Я смотрел на него, не отводя глаз, чувствуя, как в груди медленно закипает что-то тёмное, вязкое. Он говорил об этом, будто это было… нормально. Как будто его смерть — даже фальшивая — была чем-то, что можно рассчитать, как математическую формулу.
— Тамерлан, — я перебил его, бросив на стол сигарету, которую уже почти докурил. Пепел осыпался на деревянную поверхность. — Ты действительно думаешь, что Батор проглотит это? Что он купится на такой фокус?
Он повернулся ко мне. Спокойный, уверенный. Эти глаза, которые всегда смотрели на меня так, будто я ребёнок, который задаёт глупые вопросы.
— У него не будет другого выбора, Тамир, — сказал он хрипло, но чётко. — Он увидит мою смерть, и это выбьет его из колеи. На этом мы его и поймаем.
Я усмехнулся, коротко, горько. Этот план был не просто рискованным. Он был ебучей катастрофой, которая ждала своего часа.
— Ты слишком уверен в себе, брат, — сказал я. — Тебе никогда не казалось, что самоуверенность иногда ведёт к падению?
Тамерлан не ответил. Он только посмотрел на меня с лёгкой усмешкой, которая выворачивала меня изнутри. Ему было плевать, что я думаю. Он уже решил всё. Решил за нас, за себя, за весь грёбаный мир. И это бесило меня больше всего.
Я стоял в углу, закуривая уже третью сигарету за последние двадцать минут. Дым поднимался к потолку, смешиваясь с тяжёлым воздухом, и я чувствовал, как внутри что-то разъедает меня изнутри. Тревога. Это чувство было таким сильным, что мне казалось, будто оно вырезано прямо на моей коже. Моё тело, мои нервы — всё кричало, что что-то пойдёт не так.
Чёрт. Почему я не могу выбросить это из головы?
Я пытался убедить себя, что всё под контролем. Мы всё рассчитали. Каждую мелочь. Каждый грёбаный шаг. Тамерлан был идеален в таких планах, а Тархан всегда был его надёжным помощником. Я мог бы довериться им. Но...
Инстинкты.
Инстинкты, которые я не мог выключить. Они гудели внутри меня, как сигнал тревоги. Как крик. Что-то пойдёт не так. Это не может сработать идеально. Это слишком… чёрт возьми, тонко. Слишком рискованно.
Я закрыл глаза и тяжело выдохнул, потирая виски. В голове неожиданно всплыл её образ. Диана.
Она знала, что что-то происходит. Знала, что между нами, между мной и братьями, есть напряжение. Диана всегда чувствовала такие вещи. Я видел, как она смотрит на меня — этот взгляд, полный вопросов, которые она не осмеливалась задать.
И я не мог ей ничего сказать. Ни слова.
