— У меня экзамены скоро, а я вообще ничего не понимаю, — обречённо пожимаю плечами.
— Раньше надо было учить, мелкая. Если ты сейчас ничего не понимаешь, то за полгода к экзаменам ты точно не подготовишься.
— Так ты мне поможешь или нет? — уже начинаю злиться. Я сама всё это знаю. Зачем мне ещё и учитель по жизни?
— Проходи давай, — устало выдыхает, убирая весь хлам со своего письменного стола. — И книжки тебе не нужны, в всё можно в интернете найти.
Хмыкаю, оставляя весь свой склад на тумбочке возле двери.
— И ещё кое-что, — в карих глазах зажигается озорной огонёк, — раз уж я учитель, обращайся ко мне на "Вы" и по имя-отчеству.
— Обязательно, Идиот Ильич, — хорошо, что под руку попался тот самый баскетбольный мяч, чтобы запустить им в смеющуюся физиономию. Отчасти я была ему благодарна. Этой фразой он полностью разрядил немножко напряжённую атмосферу между нами.
— Что именно тебе непонятно?
— Всё, — протягиваю, возведя глаза к потолку.
— Да, нелегко будет…
Но всё же хоть какой-то прогресс был. Мы составили кучу самых важных таблиц по самым важным темам, которые нужно было попросту выучить, чтобы понимать. Повыделяли самое важное, просмотрели в интернете ЕГЭ за последние пять лет, выдели часто встречающие там задания и некоторое время уделяли внимание именно им. Я даже смогла без его помощи решить парочку несложных задач, чему была безумно рада. Оказывается, алгебра не такой уж ужасный предмет, если хорошо в ней покопаться.
— Так сильно не радуйся, мелкая, — увидев мою физиономию, говорит Ярослав, — с тобой ещё куча работы.
— Ты будешь мне помогать? — вот тут я действительно удивляюсь.
— Ну, если будешь мне готовить.
— А ты никогда ничего не делаешь просто так? — усмехаясь, немножко резко встаю из-за стола, из-за чего комната начинает кружиться перед глазами, а ноги перестают держать тело. Это не из-за того, что я резко встала. Я знаю причину.
— Ника, — наверное, мне показалось, голос брата не может быть таким настолько обеспокоенным, особенно из-за меня.
Столкновения с полом не происходит. Меня поднимают на руки и мягко усаживают на кровать.
— Это что такое? — вот теперь узнаю родительский тон. — Ты когда последний раз ела?
Не помню. Да и вряд ли вообще вспомню. Последние два дня точно нет. Я просто замкнулась после того, как мы разговаривали с Ярославом в коридоре. Его все эти два дня почти не было дома, а я все выходные пролежала в своей комнате, сканируя потолок пустыми глазами. Надеюсь, стоит опустить, что я эти дни вообще не спала. Косметика хорошо скрывала недосыпы, но собственное тело не обманешь.
— Я не знаю, — не поняла в какой момент мой голос стал таким сухим и безжизненным.
— Мелкая, ты в своём уме? — срывается на крик. — Ты себя видела? Ходячий мертвец. Да и видно, что не спала. Так нельзя!
— Мне страшно, — пропускаю все его слова мимо ушей. Мне нужно кому-то выговориться. Просто поговорить с кем-то. Мне надоело держать это в себе. — Мне страшно и… Тебя не было дома…
— Прости… — в его взгляде столько боли и чувств, — ты не заслужила всего этого. Ника, посмотри на меня, — мягко касается ладонью моей щеки, поддаваясь вперёд, совсем близко ко мне, поглаживая кожу. — Ты не должна так над собой издеваться. Тебе никто не сделает больно, слышишь? Я искал выход, и вчера, и позавчера. Пока безрезультатно, но я сделаю всё, чтобы эту скотину упекли за решётку. Просто нужно немножко подождать.
— Ты сказал, его стоит бояться, — еле слышно спрашиваю. — Что это значит?
Отворачивается. Не хочет отвечать. Сразу ясно.
— Ты и так не спишь, мелкая. Хочешь вообще перестать?
— Я не сплю, потому что ничего не знаю, и меня съедают догадки. От правды мне не станет хуже.
— Уверена? — издаёт нервный смешок. — Я бы поспорил.
— Пожалуйста, — сама, не стесняясь, переплетаю наши пальцы. — Мне нужно знать.
Сжимает челюсть, борясь с собой, невыносимо долго вглядываясь в моё лицо, будто проверяя, готова ли я.
Я и сама не знаю, но уверена, что ожидание и неведение просто сожгут меня заживо.
Глава 32
— Денис с раннего детства рос сложным ребёнком. Его постоянно манили улицы, приключения и прочая хрень. Ему было скучно жить, потому и вытворял всякие глупости. Но больше из-за того, чтобы привлечь внимание родителей. Его вечно занятому отцу было плевать на ребёнка, и то, что он вечно позориэоъл его в газетах, не улучшило ситуации. С мамашей была та же ситуация. Её волновали только дорогие шмотки и она сама. Это всё отразилось на его характере. Он стал агрессивным, вспыльчивым и даже жестоким, черезчур. Я вырос с ним. Мы познакомились в десять лет. Моя мамаша тоже кинула нашу семью, и в детстве я тоже искал всякие приключения на свою задницу. По началу я просто не обращал внимания на его ненормальное отношение к людям, но с годами всё стало ещё хуже: он начал конкретно избивать и даже уродовать людей. Я пытался вправить ему мозги, но закончилось это тем, что я просто свалил, не желая дальше наблюдать, как он друг превращается в бесчувственное чудовище.
Он полностью слетел с катушек. Однажды Золотарёв почти до смерти избил сына какой-то крупной шишки. Конечно же, папаша накатал заяву в полицию. Денису было плевать, потому что был уверен, что отец в очередной раз откупится за сынка. Но тот не стал. Ему просто надоело терпеть эти выходки.
Я не знаю сколько Денис сидел и когда вышел. Знаю только, что отец не пустил его в дом после тюрьмы. Он отказался от своего сына ещё тогда, в участке. Я понятия не имею, где и как он жил дальше, как зарабатывал на жизнь, да, впрочем, мне и нужно было. Думаю ты поняла, почему он стал таким чудовищем. Любой мы сломался, если бы его так поимела жизнь.
Ну и насчёт Алисы. В своей жизни этот ублюдок не забил только на сестру. Детство у неё было такое же: без родителей, так что он всегда заботился о ней. С возрастом эта девушка стала, как мамаша, но отношения к брату не изменила. Я слышал, что она только одна часто ходила к нему в тюрьму, даже пыталась вытащить, то там всё было слишком серьёзно. Думаю, это она помогала ему выживать одному. Теперь ты понимаешь, что они значат друг для друга? Денис реально готов убить за неё, а эта стерва и не прочь этим воспользоваться. Если у Золотарёвой и есть чувства, то только к своему брату.
— Но ты же говорил, что она хотела тебя вернуть. Зачем ей натравливать на тебя своего брата, зная, какой он жестокий?
— Она бы испытала максимальное удовольствие, если бы увидела, как мне ломают кости, — усмехается, — Она такой человек, что если ей хреново, то другим должно быть втройне. Алиса просто не привыкла к отказам. Для неё это как что-то сверхъестественное.
Я не знала, как реагировать. Буквально неделю назад моя жизнь была вполне нормальной, а за эти пару дней она перевернулась с ног на голову. Всё это слишком сложно. И я, как никогда, хочу изменить время, чтобы в пятницу не прийти в школу и со мной ничего бы этого не было. Но, увы, это невозможно.
— Ты мне не всё рассказал, так ведь? — по глазам вижу, что он скрывает то, что мне ни в коем случае не стоит слышать. Я и сама боялась, что услышу что-то ужасное, но находиться в неведении просто не могла. Я не смогу мучать себя догадками, которые одна хуже другой. Лучше уж ужасная правда, чем бессонные ночи и грызущее изнутри неведение.
— Почему его стоит бояться? Что такого ты от меня скрываешь? Я не уйду отсюда, пока не услышу всё. Ты даже не представляешь какого мне.
Как ни странно, мои слова как-то подействовали на парня. Поднимается с кровати и долгие пару минут просто расхаживает по комнате, собираясь с мыслями.
— Помнишь, я говорил, что можно найти информацию, за которую он сядет? Так вот был один интересный случай. Я там не был, но был в больнице, когда привезли одного парня. Через пару дней я встретился со своим старым знакомым, который водился с Денисом. Я спросил про него, и тот мне выложил почти все, хоть предупредил, чтобы никому не трепался. Как оказалось он ввязался в нелегальные игры, он сам даже точно не знал какие, то ли казино, то ли что-то другое. Какой-то парень задолжал Золотарёву бабла, а когда пришло время возвращать, решил слиться и подался в ментовку. Денис был реально никем, и посадить его могли на раз-два, если бы был, хоть и небольшой компромат, который, как оказалось, откуда-то был у этого парня. До участка он так и не дошёл. Я лично видел, как его везли в реанимацию на кушетке. На парне и места живого не было. Ну а на теле… На теле ножом был вырезан его долг: 800 000. Я без понятия, как его спасли после такого кровотечения. Когда тот давал показания в полиции, о Денисе не сказал ни слова. Наверное, он нашёл, чем его припугнуть. Да вообще я понял, что Золотарёв надеялся, что тот парень сдохнет.
