Lina Mur - Fifty And One Step Bac

Хочу поцеловать тебя. А ты обнимаешь меня.

Плачешь. Молишь о том, чтобы не ходил...куда мне не

идти? Что мне делать? Для тебя все, что угодно. Не

плачь, не надо. Обнимай меня, вот так. Спасибо.

Гладишь мои волосы, не даёшь мне дёргаться

сильнее, перенимаешь все из меня. Любимая. Не

успел. Хотел. Боялся. Знаю теперь, что намного

важнее для меня. Любимая. Даже в голове это звучит

красиво, как твоё имя. Мишель.

Хриплю, вися на цепях, а удары сыпятся. Должен.

Помню. Все помню. Его и тебя.

«Ник! Для меня ты, Ник!», — кричишь снова и снова, и

я улыбаюсь этому. Да, крошка, для тебя. Только для

тебя. Он звал меня так...Никки...Ник...но

ты...иначе...другая...моя.

Чувствую, как кожа разрезается под ударами. Кровь на

губах и ты. Ты продолжаешь обнимать меня, забирая

мою боль.

Уйди. Прошу уйди. Тебе не должно быть так больно. Я

не хотел. Не хотел...честно.

«Ублюдок, щенок! Ещё раз попробуй освободить руки!

Изуродую сестру! Понял? Сукин сын! Вот такая моя

любовь! Вот она! Зря ты это затеял!» — отец бьёт

меня скалкой, куда попадёт. Голова шумит, меня рвёт

от боли, но я молчу. Ни звука. Отползаю от

него...спрятаться бы...нельзя. Дрожу так сильно. Не

должен был говорить ему, что люблю его, что верю в

него, что прошу прекратить это. Ненавижу эту любовь.

А я не умею иначе. Мой папа...он убьет меня. Никакой

любви. Отключаюсь...нельзя...тронет их...хотя бы их

буду любить...им буду нужен...

«Нет, останься со мной», — шепчешь, прерывая

воспоминания. Берёшь моё лицо в руки, гладишь его, ласкаешь. Какая ты хорошая.

Ты тут? А я ведь искалечил тебя, изрубцевал и сам

каюсь. Черт, крошка, каюсь до слез каюсь. Не умею

плакать. Но хочу. Не умею, оставил все там. Отдал

ему, а должен был тебе. Обними меня, прошу, обними

меня.

— Николас, — удар по щеке, и ты пропадаешь.

Моргаю, но ничего не вижу.

Вернись.

— Ещё... — хриплю, изо рта вытекает слюна, капая

вниз. Нет во мне ничего больше. Сожжено. Сжёг себя

заживо, чтобы очнуться. Одно сердце бьётся для тебя.

Прости...дергаюсь...снова и снова...по кругу иду по

аду...но уже не чувствую боли...ничего не чувствую.

Мой максимум достигнут.

— Эл...достаточно...уже больше... — знакомый голос

где-то далеко. А я не вижу тебя...ищу...нет тебя.

Вернись.

Новый удар по спине и все затихает, кроме

пульсирующей крови в голове.

Ледяная вода...водка окатывает всего с ног до головы.

Взорвался. Сердце взорвалось внутри. Ошметки его

стекают. Закричал. Зарычал, чтобы выпустить

чудовище, которым являлся. Позывы...они

неприятные, подавить и обливаться кровью изнутри.

Вырвать сердце и бросить его к твоим ногам. Упасть

на колени и просить только о прощении. Когтями

разорвать себя за твою боль, за мою ошибку. Глупая

моя. Крошка. Ты наверное, даже не догадываешься, почему я так тебя зову. Нет. Потому что жажду

заботиться о тебе, как о единственном необходимом в

этой жизни. Но подонок. Изрезал. Искромсал

тебя...изуродовал твою душу. Излечись, прошу, излечись от меня. Потому что я не смогу без тебя. Не

смогу, если увижу твои глаза, не смогу если

почувствую кожей твоё присутствие. Зависим от тебя.

Излечись, спасись от такого как я.

Нежная ладонь ложится на мою щеку, помогая

справиться с ознобом тела, и я тянусь к ней. Хочу ещё.

Открываю глаза и вижу твои. Какие тёмные и

наполненные печалью и слезами. Моей печалью и

горем. Я потерял тебя. Но я верну, обещаю, мы будем

вместе. Ты и я. Нет...не так, крошка. Мы. Только бы

услышать твой голос...только бы...хватит на

расстоянии.

Словно слышишь мои мысли и осторожно

улыбаешься, делая шаг ко мне, стоишь рядом, поддерживая за талию. Чувствую твой аромат, такой

сочный и тёплый. И его я люблю. Не духи...нет...ты

ими редко пользуешься. Твой запах, только твой.

Смешался с моей кожей, впитался в мою кровь. Ты во

мне. Что-то шепчешь, успокаивая моё тело. А мне так

хорошо. Легко. С тобой легко. Спасибо.

Я тяжёлый, но ты сильная. Ты моя сила. Сила, дающая надежду на будущее. Ты моё все. Мой мир, который никогда не видел. Моя вселенная и мы

взлетим, обещаю.

Ты улыбаешься, пробегаясь пальцами по моему лицу.

Словно любуешься, словно давно любишь меня и до

сих пор несёшь в себе это чувство, всматриваешься в

мои глаза. Мне нравилось тебя смущать. Чувствовал, что ты уже оду сочинила про себя им. Только вот ты

никогда не знала, что я видел в твоих. Себя. Себя

такого, которого даже не знал. Незнакомца, ты создала

его. Пока ты мечтала, я боялся. Пока ты решительно

шла ко мне, я отступал. А теперь стою на месте, а ты

там...далеко...не рядом. Ты иллюзия, которую я

выдумал для себя. Ты моя

галлюцинация...опасная...любимая.

«Я бы не предала того, кого люблю. Я люблю тебя», — шепчешь и плачешь. Не могу смотреть на твои слезы, люблю тебя сильнее за них. За каждую. Можно ли

глубже чувствовать тебя? Можно. Только твои

прикосновения стали мёдом для души.

— Прости...прости меня. Прости, что моя любовь

стала концом для нас. Прости меня за любовь, — одними губами говорю, едва двигаются, покусаны и

сожжены.

Ты уходишь, делаешь шаги назад от меня, сжимаясь

от моих слов. Боишься? Боишься меня? Боишься того, что я сказал тебе? Не надо...не надо.

— Нет...останься...Мишель, — пытаюсь кричать, но

голоса нет.

Падаю на пол, руки свободны. Вытираю лицо. Забыл, что должен дышать. Лёгкие быстро насыщают тело

кислородом. Хочу задохнуться в тебе. Останься.

Прости меня.

Не могу встать, падая снова и снова. Перед глазами

все плывёт. Я спрыгнул, но вот не удержал тебя. И ты

разбилась вдалеке от меня. Не могу помочь. Должен.

Помогу. Не бойся. Я рядом. Знаю, что ненавидишь

меня. А я люблю.

Ползу, и только на лестнице удаётся вскарабкаться по

перилам, чтобы делать шаги, поскальзываясь босыми

ногами. Падаю.

Трясёт изнутри. Холодно. Так горячо холодно.

Чувствую, как кровь скатывается, соединяясь с

алкоголем и потом. Боль, она была моим спасением, теперь же моим концом. Сгорел. Не чувствую ни

единого пореза на коже, потому что болен.

Встаю. Пришло время для адреналина. Помню его. Как

ты там? А я болею тобой. Слышишь? Вижу тебя. Знаю, что сумасшедший. Знаю. Люблю это сумасшествие.