— Кто они?
— Мама и сестра Кори.
Я не видел Маффи и Джиджи с последнего курса университета, с того момента, как случилось это дерьмо с вечеринкой и ложными обвинениями. Не знаю, как они теперь ко мне относятся. Не знаю, что все эти годы говорил им Мак.
Грудь разрывает от острой боли, но я с этим справлюсь.
— Все в порядке, Скайлар.
Она мило улыбается и берет меня за руку, втаскивая внутрь. Не отпуская, ведет в гостиную, где все сидят за кофейным столиком и пьют горячий чай.
Как только Маффи меня видит, ее лицо застывает, и это не от многолетних уколов ботокса. Она прижимает руку к сердцу и встает, смахивая застилающие глаза слезы.
Чувствую огромное облегчение. Она не испытывает ко мне ненависти. Все эти годы я не приближался к единственной женщине, которая стала мне настоящей матерью, потому что был уверен, что она меня ненавидит.
— Теодор, — она вторгается в мое личное пространство, и Скайлар отступает. Руки Маффи заключают в ладони мое лицо, она практически стоит на цыпочках, всматриваясь в мои глаза. Сзади подлетает Джиджи, обнимает и прижимается к боку. — Как ты?
— Хорошо, — говорю я, утопая в ее таких родных серых глазах. — Я слышал о Топпере. Мне очень жаль.
Она отпускает мое лицо и отходит.
— Да, да. Он вверг нас в такой хаос, что нам еще долгое время придется его разгребать, не так ли?
— Вы справитесь? — перевожу я взгляд с озабоченного лица Маффи на спокойную Джиджи.
— Не волнуйся за нас, милый, — хватает меня Маффи за руку и сжимает ее в своих ладонях. — Мы найдем способ быть в порядке.
Уверен, им не нужны поместья в Амхерсте и загородные дома в Кейп-Коде, Майами и Кабо-Сан-Лукасе. Им не нужен целый парк автомобилей «Астон-Мартин» и «Роллс-Ройс». Но кто-то должен убедиться, что они обеспечены, и я хочу, чтобы у них не было никаких проблем. То, как поступил Топпер, было неправильно.
— Я хочу вам помочь, — говорю я. Это самое меньшее, чем могу отблагодарить Маффи после всего, что она для меня сделала. Она растила меня с четырнадцати лет, и любовь, которую она проявляла к взъерошенному приемному ребенку, была бесценна.
— Нет, я не могу этого принять, — настаивает Маффи. Знаю, как она воспитана, поэтому отказываюсь принимать ее слова за чистую монету. Я позабочусь о них.
Пространство вокруг нас замирает.
— Вообще-то, — говорит Маффи, — мы были в городе и решили заглянуть к Нине. Ты помнишь кузину Нину, не так ли, Тео?
Из-за угла появляется черноволосая девушка с длинными руками и широкой улыбкой. В последний раз, когда я ее видел, мы все прыгали с каната в Виндзорское озеро. Провел полдня с кузиной Тео, и все это время она говорила о каком-то кудрявом мальчике из ее школы, в которого она влюбилась.
— Ты изменилась, — говорю я, когда она подходит и обнимает меня. Так может дойти и до воссоединения с семьей Уэллсли. — Совсем взрослая.
— Ты тоже, — говорит Нина. — В следующие выходные я выхожу замуж.
— Прими мои поздравления.
Маффи прочищает горло, и мы все поворачиваемся к ней.
— Нина, дорогая, мне нужно тебе кое-что сказать. Нелегко это говорить, но я знаю, что Кормак должен был быть одним из шаферов. Я говорила с адвокатами Топпера, и похоже, что федералы собираются привлечь Кормака. Не знаю, какое отношение он имеет ко всему, что происходит в «Блю Призм», но Кормаку тоже будет предъявлено обвинение.
— Тетя Маффи, мне так жаль, — обнимает ее Нина.
Так этому хрену и надо.
Я с трудом сдерживаю улыбку, такую широкую, что она способна осветить комнату.
— Учитывая все происходящее, наши адвокаты попросили мужчин некоторое время избегать публичности, и я, конечно же, не хотела бы, чтобы поднялся скандал или было привлечено любое негативное внимание к вашей свадьбе, моя дорогая.
— Я все понимаю, тетя Маффи, — кивает Нина, беря ее за руки. У Маффи самая доброжелательная манера изъяснения из всех, кого я знаю, особенно когда дело доходит до плохих новостей.
— К сожалению, это вынуждает вас остаться без одного шафера и очень мало времени, чтобы найти замену. Мне ужасно жаль.
— Когда твоя свадьба, Нина? — спрашиваю я.
— В следующую субботу, — говорит она, и ее брови поднимаются в молчаливой надежде.
— Я могу это сделать.
— Ты уверен? — прикусывает губу Нина.
— Абсолютно.
Маффи посылает мне радостную улыбку.
— Ты всегда был отличным парнем, Тео. С того дня, как Топпер впервые рассказал мне о тебе, я поняла, что ты особенный мальчик, а теперь ты вырос и стал потрясающим мужчиной.
— Спасибо.
— Джиджи, нам пора. Мы пропустим нашу бронь в «Баттере», — Маффи целует на прощание Нину и поворачивается ко мне, потянувшись, как будто собирается что-то шепнуть мне на ухо. — Ты всегда был моим любимчиком, Тео. Ты был послан мне свыше.
ГЛАВА 28
СКАЙЛАР
Свадебная церемония была сказочной, а фуршет — впечатляющим.
Нина и Чарли, обойдя всех гостей, берут еще по бокалу шампанского. Красная помада невесты стерлась от немалого количества раз, когда Чарли целовал ее сегодня вечером. Он не отходил от нее ни на шаг. Ни разу. Они словно приклеены друг другу и в восторге от каждой секунды, проведенной вместе.
Девочки, разбрасывавшие цветы во время церемонии, кружатся на танцевальной площадке, а рядом с ними Тео в смокинге отплясывает с Маффи, чья широкая сверкающая улыбка затмевает мерцающее платье «Гуччи».
Он напоминает мне того Тео, которого я впервые встретила пару лет назад на свадьбе Эддисон и Уайлдера. Я стою в сторонке и тихо восхищаюсь тем, что все взгляды устремлены на этого красивого мужчину, привлекающего к себе все внимание. Тео слишком серьезен в девяноста девяти случаях из ста, но здесь, в компании в основном незнакомых людей, он может позволить себе расслабиться и отлично провести время.
Немногие могут это сделать.
Немногие могут делать то, что делает Тео, и так, как делает это он.
Маффи была права. Он особенный, и он особенный в самом восхитительном смысле.
Я направляюсь к бару, где кузены Нины напиваются до беспамятства, останавливаюсь и оглядываюсь на Тео. Я могла бы всю ночь наблюдать за ним, кружащим Маффи, смеющимся, притягивающим ее к себе и выделывающим замысловатые па, пока группа вживую играет «Субботу в парке».
Пять минут спустя я несу два пива к пустому столу и сканирую периметр в поисках своей пары. Он уже не танцует. И не разговаривает с Маффи или Джиджи.
— Меня ищешь? — его рука касается моей поясницы, посылая электрический заряд вверх по позвоночнику.
— Я на секунду подумала, что потеряла тебя.
— Никогда, — хватает Тео пиво и делает глоток.
Он садится рядом со мной и допивает пиво, глядя на меня так, словно взвешивает варианты на вечер. Уже поздно, и вечеринка подходит к концу, но я не готова к тому, что эта ночь закончится.
— У тебя такой вид, будто ты готов уйти, — говорю я.
— Пока еще нет, — его глаза блестят. — Сначала я хочу потанцевать со своей девушкой, а потом пригласить ее к себе домой.
***
Я скидываю туфли в ту же секунду, как за нами захлопывается дверь номера. Воздух в комнате прохладный, отчего моя кожа покалывает, так как становится слишком чувствительной. Платье плотно облегает тело, а тюль под юбкой всю ночь царапал мне ноги. Я отчаянно хочу избавиться от этой штуковины.
Рука Тео касается моей щеки, и я чувствую силу его взгляда, заставляющего вспыхнуть мерцающее пламя, которое всю ночь тлело в самых потаенных уголках. Его руки скользят за моей спиной к крючкам и петлям, удерживающим платье.
Горячие губы прижимаются к моей шее, чуть ниже уха.
— Ты планируешь когда-нибудь надеть его снова?
— Нет.
Одним легким движением он рвет платье, и оно падает у моих ног кучкой тюля цвета слоновой кости и тафты цвета шампанского. Его пальцы расстегивают лифчик без бретелек, и он тоже падает в кучу. Сильные руки Тео обхватывают мою задницу и поднимают, как будто я легче воздуха. Он несет меня к своей кровати, осторожно укладывает и снимает пиджак, сосредоточившись на том, как поднимается и опадает моя грудь. В гостиничном номере темно, но, пока его руки расстегивают одну за другой пуговицы рубашки, я с жадностью оглядываю изгиб его плеч и очертания каждой выпуклости и впадинки на животе. Белая рубашка падает на пол, и его руки тянутся к пряжке ремня. Бряцание, а затем звук расстегиваемой металлической молнии заполняют тишину между нами. Его боксеры сливаются с телом, как будто были пошиты специально для него известным модельером. Он стягивает их вниз, чтобы высвободить свою твердость, и он чертовски безупречен.
