— Ну уж нет, Поттер! — первым подала голос Джинни. — Гермиона дорога нам всем. И искать её мы будем вместе. А уж если говорить откровенно, без нас вам не справиться. Вы ведь даже не знаете, с чего начать! — складывая руки на груди и зло щуря глаза, закончила свою тираду девушка.
— Может, начать с медальона? — тихим голосом сказала Нарцисса, поднимая голову и смотря на своего сына. — Он ведь был на ней, да? — Малфой резко открыл глаза и посмотрел в сторону матери. — Если она та, кем является, он поможет.
— Я ничего не понимаю, — в недоумении прошептала Пэнси. — Объясните кто-нибудь, при чём тут медальон Гермионы.
— Я подарил ей ожерелье не просто так, — сказал Драко, присаживаясь на уцелевший стул напротив своих близких. — Когда я осознал и принял тот факт, что она мне небезразлична, мне захотелось подарить ей что-то особенное. Что-то фамильное, в надежде на то, что рано или поздно она ответит взаимностью. Поэтому я взял одно из понравившихся украшений своих предков в хранилище и отнёс к гоблинам, чтобы они переделали его для неё.
— То есть это ожерелье с изумрудами — какой-то оберег? — с интересом спросила Джинни.
— Это не просто оберег, хотя тогда я об этом не знал. Как бы гоблины не меняли внешний вид украшения, его магические свойства неизменны. Этот фамильный медальон из поколения в поколение дарился избранницам Малфоев, чтобы увидеть истинную леди.
— Я по-прежнему ничего не понимаю! — недовольно пискнула бывшая Паркинсон.
— Это значит, — продолжила за сына Нарцисса, — что, если Гермионе не суждено стать Малфой, украшение не примет её и начнёт чернеть буквально через несколько дней, — как только женщина закончила, по комнате прошлись восторженные и удивленные вздохи.
— И оно не почернело, — Драко легко улыбнулся самому себе и смущённо опустил глаза. Но потом продолжил: — Это значит, что нам суждено быть вместе. Магия рода не врёт, никогда. Они приняли её, — с ноткой облегчения закончил слизеринец.
— А Эдриан не догадается, что это за украшение? — задала вопрос Кэтти.
— Нет. Истинная сила и происхождение медальона доступна только членам рода. Поэтому никто из вас ничего и не заметил, — ответил Драко.
— Значит, мы можем как-то его использовать? — с надеждой в голосе спросил Поттер.
— Я думаю, что да, — немного неуверенно сказала Нарцисса, — но для этого нужно поговорить…
— С Люциусом, — закончил за мать Драко. — Мне нужно поговорить с Люциусом. Только он знает, что нужно делать. А мне нужно выяснить, где моя будущая жена.
***
Открывать веки было мучительно больно. Они тяжёлым грузом держали глаза закрытыми, а мысли в голове никак не удавалось сложить в одну логическую цепочку. Понемногу начиная беспорядочно шевелить руками, Гермиона пыталась вслепую зацепиться хоть за что-то, но от хаотичности движений лишь скинула что-то с предполагаемой рядом стоящей тумбы.
Собрав все оставшиеся силы в кулак, девушка села на кровати и понемногу начала готовить глаза к ярким лучам солнца, которые уже обжигали её кожу. Попытавшись рассмотреть каждый уголок комнаты сквозь головную боль, она смогла увидеть только силуэт мужчины, который стоял недалеко от неё.
— Знаешь, Гермиона, если бы я не знал, что ты маглорождённая, то с уверенностью бы сказал, что спишь ты как истинная леди — до обеда, — послышался смешок где-то слева от неё. — Сейчас тебя мучают дикие головные боли, это нормально после того заклинания, которым я тебя усыпил.
— Что ты со мной сделал? — хватаясь за голову, спросила девушка.
— Ничего такого. Мне просто нужно было быть уверенным, что ты не будешь сопротивляться при перемещении ко мне в поместье. Когда к тебе вернётся зрение, будь добра, оденься и спустись в столовую. Даже не думай сбежать. Вокруг нас только море, скалы и лес, в котором я знаю каждую пещеру и дерево. Тебе не уйти, — девушка услышала удаляющиеся шаги и хлопок двери.
Встать с кровати оказалось не так-то просто, и первое время девушка просто просидела на полу. Когда начали появляться цветные пятна перед глазами, Гермиона кое-как осмотрела мебель и обстановку в спальне. Она нашла одежду, оставленную на стуле, но это явно было не её платье. Ткань была очень мягкой и приятной, но, если бы у неё был выбор, в таких условиях она не надела бы даже самый дорогой в мире шёлк, оставленный этим человеком.
Ориентируясь только на свои тактильные ощущения, девушка оделась, после чего добралась до небольшого комода, на котором стояло огромное зеркало и ваза с чёрными лилиями. Смотря на своё отражение, Гермиона рассчитывала увидеть серую кожу и огромные синяки под глазами, но их не было. Если бы сейчас её встретил кто-то из знакомых, то сказал бы, что девушка отдыхала на каком-то курорте. Но когда Грейнджер увидела, что медальон Драко по-прежнему на шее, дышать стало легче.
Гермиона рванула к балкону, как только поняла, что зрение вернулось, а она твёрдо стояла на ногах. Оказавшись на воздухе, она вдохнула запах моря, которое уходило далеко за горизонт и сплеталось с небом воедино. Грейнджер посмотрела вниз, где волны разбивались об камни и протянула руку за перила, задумываясь, а не прыгнуть ли ей отсюда, и будь что будет. Но тут же ощутила, как электричество прошло через всё её тело, оставляя на руке большой ожог. Вскрикнув и повалившись на колени, держась за больную руку, Гермиона пыталась взвесить все «за» и «против», и здравомыслие шептало ей, чтобы она спустилась в столовую.
Поднявшись на ноги, гриффиндорка вошла в спальню, нашла взглядом свои лодочки, обулась и пошла на выход из комнаты. Оказавшись в длинном коридоре, она увидела неподалёку справа выход на лестницу, и, ссылаясь на свою логику, двинулась в ту сторону. Осматривая всё вокруг, она поняла, что находилась в большом каменном замке, интерьер которого был тёмным и отталкивающим, будто логово Дракулы.
Оказавшись на первом этаже, она увидела приоткрытую дверь, где виднелись зажжённые свечи и накрытый для обеда стол. Войдя в помещение, Гермиона не ожидала увидеть просторную, но такую же холодную комнату в тёмно-синих тонах. Сквозь большие окна немного пробивался солнечный свет, но это не делало столовую светлее даже на чуть-чуть.
Эдриана нигде не было. Но были лилии. Они стояли большими букетами в нескольких вазах, расставленных по всей комнате, и от них уже начинало рябить в глазах. Но, когда Гермиона заметила картину, висевшую над большим камином из чёрного мрамора, сердце сбилось с ритма.
На картине была изображена высокая рыжеволосая женщина с синими глазами и лёгкой улыбкой. Первому встречному эта усмешка явно показалась бы милой, но у Гермионы тело покрылось мурашками. Женщина смотрела пронзительным взглядом на гостью, а в руках она держала чёрную лилию, точь-в-точь как те, что стояли на столах и которые Эдриан присылал Гермионе.
— Этого… этого не может быть, — шептала Грейнджер, в отрицании и неверии качая головой. — Это же…
— Ты всё правильно поняла, Гермиона, — неотрывно смотря на портрет, ровным тоном сказал Эдриан, который подошел сзади и поравнялся с ней. — Это Моргана ле Фэй, моя мать. Наша с Алисией мать, если быть точнее, — девушка потеряла дар речи, а глаза округлились от удивления.
— Но это ведь значит, что тебе… — начала девушка.
— Да, Гермиона, мне чуть больше тысячи лет, — перебил её Эдриан. — А теперь, прошу к столу, — сказал мужчина. На негнущихся ногах Грейнджер последовала за ним и села на стул, заняв место напротив него.
Первое время она сидела, неотрывно смотря в свою тарелку, и даже не моргала. Шестерёнки всё крутились в голове, пытаясь осознать полученную информацию, но сведений было недостаточно, и хотелось задавать всё новые и новые вопросы. Но на главный из них она не хотела знать ответ. Будто читая её, как открытую книгу, Эдриан заговорил:
— Если хочешь, чтобы я ответил на твои вопросы, тебе лучше поесть. Иначе мне придётся напоить тебя зельем и держать в принудительном сне до тех пор, пока ты мне не понадобишься, — он говорил об этом так спокойно, будто делал это уже тысячу раз, а Гермиона была зверушкой, над которой будут ставить очередной замысловатый опыт.
