— Вот и я об этом.
Чарльзу не нравился океан.
Ему еще меньше нравилось плыть на лодке, и он презирал то, что спасательный жилет ограничивал его движения. «Дачиана», тридцатифутовая лодка, на которой они плыли, могла быть предназначена для морской рыбалки, но рыболовные лодки с центральной консолью, подобные этой, никогда не выглядели так, словно могли сражаться с морской стихией.
Лодка едва вместила всех: Чарльза и Анну, двух агентов ФБР, капитана Малкольма, Айзека, который настоял на том, чтобы пойти с ними, Боклера и опаздывавшую ведьму Айзека. Если они найдут Лиззи, им, возможно, придется привязать ее к носу лодки или заставить плыть за ними. Единственное, что могло бы усугубить ситуацию, так это если бы лодкой управлял кто-то другой, а не волк. Потому что не только ведьма была бы против полицейского или федерального катера.
— Чарльз, — позвала Анна, подходя к нему сзади. Он стоял один на носу лодки, подальше от остальной компании.
Малкольм и Айзек беседовали и возились со снастями, сложенными под небольшой центральной палубой, которая была единственным защищенным местом на лодке. Все остальные предпочли подождать в доках, пока не прибудет ведьма.
Чарльз услышал приближение Анны, почувствовал легкое покачивание лодки. С ней легче общаться, когда он в волчьей форме. Братец волк не терялся, он знал, что они могут защитить ее от чего угодно, его волк был уверенным в них. Но Чарльз не разделял его оптимизма.
На нем начало сказываться влияние призраков. Скоро Анна посмотрит ему в глаза и увидит зло внутри него. Он хотел бы остаться в своей волчьей форме, но разговаривать с Анной, не раскрывая связь между ними, было слишком сложно. И он не мог разорвать связь из страха, что призраки могут добраться до Анны. Ходили истории о призраках, которые убили всех близких человеку, которого они преследовали.
Быть волком легче, потому что зло не могло коснуться братца волка. Волк не чувствовал вины, потому что вина была человеческой эмоцией.
Анна коснулась его плеча. Чарльз не повернулся к своей паре, потому что не мог смотреть ей в лицо, думая о зле, которое носил в себе. Вместо этого он глядел по правому борту на воду, за которое садилось солнце.
— Мы не успеем выйти в гавань до темноты.
Анна согласно хмыкнула.
— Я знаю, сейчас не время, но пока наблюдала тобой, мне пришло в голову, что ты кое-что забыл. И думаю, что мне лучше напомнить тебе. Я должна была напомнить тебе сегодня утром.
Чарльз повернулся к ней, но она тоже смотрела вдаль, легонько касаясь его плечом.
— О чем напомнить?
— Ты мой. — Анна не смотрела на него, но собственнически взяла его за руку, которой он держался за поручень лодки. Она говорила так тихо, что даже уши оборотня не услышали бы ее на расстоянии десяти футов. — Ты не достанешься твоим призракам, Чарльз. Так что изгони их, пока мне не пришлось это делать самой. — Последние слова прозвучали как приказ, резко и холодно, как удар осколком льда.
Братец волк удовлетворенно хмыкнул. Ему нравилось, когда их пара становилась собственницей и заявляла о своих правах на них. Чарльзу тоже это нравилось.
— Давай, ухмыляйся, — серьезно произнесла она, хотя расслабилась рядом с ним. — Просто запомни это. Тебе не обязательно сражаться во всех своих битвах в одиночку.
— Я запомню твои слова, — ответил он ей так же серьезно, хотя представил, как Анна берет бабушкину скалку против призраков, которые преследовали его, и ему захотелось снова ухмыльнуться.
— Так-то лучше, — самодовольно отозвалась она. — Хватит хандрить.
И она права.
Лодка немного покачнулась, когда Айзек и Малкольм внезапно пошевелились с места, и в воздухе повисло ожидание.
— Вовремя ты пришла, женщина, — крикнул Айзек с искренней нежностью.
Чарльз оглянулся и увидел женщину, идущую по пирсу к тому месту, где пришвартована их лодка. Она была выше среднего роста, выше Айзека, который спрыгнул с лодки и побежал по пирсу ее поприветствовать, а после поцеловал ее.
— Он спит с ведьмой, которая, по его словам, слишком коварна и которой не стоит доверять сбор информации с тела Джейкоба? — недовольно спросила Анна.
Чарльз рассмеялся и притянул ее ближе к себе, положив подбородок ей на макушку.
— Смелый, — сказал он. — Но он забыл первое правило мужской раздевалки.
— Какое?
— Не суй свой… — Ему не стоило проявлять грубость, поэтому он поправился: — Не связывайся с сумасшедшими, какими бы красивыми они ни были.
Анна фыркнула.
— Ты ее не знаешь.
— Я знаю ведьм, — возразил он. — Они все сумасшедшие.
— А как насчет Мойры?
Мойра была белой ведьмой, которая работала на стаю Изумрудного города. Анна познакомилась с ней пару лет назад, и они быстро подружились.
— За исключением слепых, — уступил Чарльз.
Они смотрели, как Айзек представил агентам ФБР ведьму как Холли Смит. Она не была красавицей, но поражала темным цветом кожи, длинным элегантным носом и пухлыми губами.
Айзек помог ей взойти на лодку. От нее разило черной магией, когда она приблизилась, и Чарльз удивился, как Айзек это терпел. Мойра, подруга Анны, была белой ведьмой. Обычно от нее пахло травами, специями и магией ее дара. От Холли пахло смертью, застарелой кровью и призраками.
Ведьма посмотрела на Чарльза так, словно могла прочитать его мысли, хотя он чертовски хорошо знал, что это невозможно.
— Что ж, — промолвила она низким, хрипловатым голосом. — Я так много слышала о тебе, Чарльз…
Айзек кашлянул, и она улыбнулась.
— Чарльз Смит. Смотри, у нас даже фамилия одинаковая. Как восхитительно.
— У нее правда фамилия Смит, — сказал ему Айзек.
— Как удобно, — заметила Анна. — Люди подумают, что ты лжешь, даже если это не так.
— Но не вы, — добавила ведьма, и Чарльз поборол желание схватить свою пару и оттащить ее за себе спину, где мог бы лучше защитить ее. — Вы и вам подобные можете определить, лгу я или нет.
— Только если ты умеешь хорошо врать, — ответила Анна.
Хорошая лгунья обманет молодую волчицу вроде Анны, но старый волк вроде Чарльза почти всегда мог отличить ложь.
— Если ты веришь в свою собственную ложь, или если тебе все равно, что ты лжешь, то можешь нас обмануть. На самом деле, нас даже легче обмануть, потому что многие из нас считают себя непогрешимыми. Лично я всегда стараюсь не недооценивать то, насколько хорошо люди лгут.
— Я буду иметь это в виду. — Холли улыбнулась и приняла от Айзека спасательный жилет, затем протянула ему свою сумку, водонепроницаемый брезентовый рюкзак, пока сама надевала жилет. В ней чувствовалось невысказанное высокомерие, которое вывело братца волка из себя. Айзек не был ни ее парой, ни ее слугой, хотя она вела себя, словно это так и есть. Она надела жилет поверх шерстяного свитера.
— Ты планируешь лгать? — с интересом спросила Лесли Фишер.
Анна быстро взглянула на нее, а затем перевела взгляд на Чарльза. Он дал ей понять, что это его не беспокоит, и она расслабилась.
Улыбка Холли стала шире.
— Пока не знаю. Айзек сказал, что вы принесли мне частичку тела Джейкоба.
Гольдштейн занял место рядом с Лесли, прислонившись спиной к корме лодки. Он вытащил из кармана спасательного жилета пакетик, в котором лежал двухдюймовый квадратик кожи и щепотка темных волос, и протянул его Холли. Она взяла его с энтузиазмом ребенка, которому дали леденец.
— Великолепно, — пробормотала она. — Но было бы лучше подождать, пока мы не выйдем в гавань, прежде чем я начну колдовать. Я могу только указать расстояние и направление, а не ближайший маршрут туда. Это не так долго, поэтому я лучше подожду, пока мы не окажемся там, где это принесет нам наибольшую пользу. Айзек ввел меня в курс дела, — она посмотрела на Чарльза, — и пообещал мне вознаграждение.
Она обошлась недешево. Если бы у них было время, Чарльз мог бы заставить Мойру и Тома вылететь из Сиэтла за значительно меньшие деньги.
— Десять тысяч, — согласился Чарльз.
