В этот момент вслед за Жизель в комнату входит Брюс. Я замираю от ужаса. Мой босс смотрит на мой портрет!
– Вам надо расслабиться, – смеется Дэмиен. – И я могу порекомендовать несколько отличных способов.
Он стоит спиной к залу и не видит ни Жизель, ни Брюса и поэтому не понимает, почему я так напряглась. А я только и думаю – знают ли они, кто выступил моделью для портрета? И откуда они об этом знают?
Дэмиен гладит ладонью тонкий шифон платья.
– Мисс Фэрчайлд, – шепчет он, – интересно, а что у вас там под платьем? Вы в трусиках или как?
– А почему Брюс и Жизель уже здесь? – спрашиваю я.
Его тело моментально напрягается.
– Что?
Я оборачиваюсь, чтобы видеть его лицо.
– Они не знают, что я была моделью для твоего портрета?
Дэмиен смотрит не на меня, а на Брюса и Жизель. Я замечаю, как он стиснул челюсти.
– Они не должны быть здесь, – говорит он спокойным тоном.
– Не должны, потому что не знают, что на портрете изображена я? – Я нервничаю и хочу услышать его ответ. – Дэмиен, ты им ничего не говорил?
На какое-то мгновение на его лице появляется холодное выражение. Я вижу, что он – бизнесмен и мастер вести переговоры.
Я вижу опасного человека, о котором меня предупреждал Оли. Человека, который умеет хранить свои секреты.
– Видишь ли, Ники…
Этого ответа мне вполне достаточно.
– О боже! Да как же ты мог?!
Я закрываю ладонью рот и дышу сквозь нос. Ну зачем Дэмиен это сделал? Я чувствую себя униженной, а окружающий мир становится серым и холодным. Мы же с ним договорились, что он сохранит все в тайне. Я не хочу, чтобы люди знали, что это я изображена голой на портрете. Все, кто увидит меня голой, заметят мои шрамы и поймут, что у меня были серьезные проблемы.
Почему Дэмиен повел себя так бесчувственно? Ведь он же видел, как мне непросто было раздеться перед Блейном. Ведь он сам тогда успокаивал и уговаривал меня. А потом он меня предал.
Я начинаю быстро моргать, чтобы не расплакаться. Я концентрируюсь на ярости, которую сейчас испытываю и которая режет меня, словно острым ножом. Моя ярость придает мне сил, мой гнев – это мое оружие.
Дэмиен сделал мне больно, и я хочу, чтобы он тоже почувствовал боль. Он – самый близкий мне человек, которому я так верила! И он так спокойно позволил себе сделать мне больно!
Он смотрит на меня с невыразимой нежностью.
– Ники, пожалуйста…
– Нет, – отвечаю я и поднимаю руку, останавливая его. – Наша игра закончилась. Старые правила можно забыть.
Я гордо поднимаю голову и отхожу от него. Мне нужно побыть одной. Мне очень больно – и от его обмана, и от того, что нам теперь, возможно, придется расстаться. Мое доверие к Дэмиену дало трещину, как разбитое зеркало. Я думаю о секретах, которые он хранит, и о бездонных глубинах, о которых я не имею и понятия.
Мне все это ужасно неприятно. Более того, я боюсь.
И боюсь я не призраков прошлого, а того, что у нас с ним не может быть будущего.
– Ники!
Я иду к служебному лифту на втором этаже и слышу, как меня окликает Брюс. Честное слово, Брюс – последний человек на свете, с которым мне сейчас хочется разговаривать. Нет, вру, больше всего я не хочу разговаривать с Дэмиеном.
Но я не могу убежать от Брюса. Это было бы верхом грубости и бестактности. Поэтому я останавливаюсь и жду, пока он ко мне подойдет. Я пытаюсь надеть маску светской Ники, но у меня на это нет сил. Поэтому не уверена, что улыбка, которой я приветствую своего начальника, выглядит искренне.
– Хотел поблагодарить тебя за то, что хорошо провела встречу с банком, – говорит он.
– Я рада, что ты дал мне сложное задание в первый рабочий день.
Если честно, я не ожидала, что разговор зайдет о работе. Я кошу глазами на висящий здесь портрет. Интересно, как Брюс относится ко мне, узнав, что я позировала для такого портрета? Уверена на сто процентов, что он не стал больше уважать меня как профессионала.
– А что было сложным? Само задание или твой коллега?
– Не без последнего, – признаюсь я.
– Я обещал тебе, что мы поговорим. Хочешь – прямо сейчас?
Сейчас мне точно не хочется говорить об этом. Но тем не менее мне любопытно. Похоже, Брюс в рабочем настроении и действительно готов обсуждать дела. Кто знает, может, Дэмиен только Жизель сообщил, что я выступила моделью для портрета, а сам Брюс не в курсе.
– Да, можно прямо сейчас, – отвечаю я, немного расслабившись.
Около камина стоят несколько стульев, и мы движемся к ним. Я бросаю взгляд на Дэмиена, который вместе с Жизель переместился на балкон.
Брюс делает глубокий вдох.
– Послушай, прежде всего, я хотел бы перед тобой извиниться.
Я не очень понимаю, о чем он.
– По поводу Таннера? Ничего страшного не произошло.
– Нет, по поводу сегодняшнего мероприятия. Жизель сказала мне, что ты была моделью, с которой рисовали картину.
Я просто киваю, потому что не в состоянии произнести ни слова. А я-то думала, что Брюс не в курсе.
– Когда она мне об этом сказала, я не придал информации большого значения. Но увидев портрет, я решил, что должен сообщить тебе, что я об этом знаю.
– Да это действительно не имеет большого значения, – пытаюсь соврать я.
– Все-таки имеет, – возражает Брюс. – Жизель не стоило мне об этом говорить. Но иногда она не думает о последствиях своих поступков.
Он смотрит на меня, но я молчу. Я не могу снова врать.
– Я поднял этот вопрос именно сейчас, потому что не хочу, чтобы ты подумала, что это как-то может отразиться на наших рабочих отношениях. Тебе Дэмиен ничего не рассказывал про мою сестру?
– Нет. – Меня удивляет столь резкая перемена темы.
– Умнейшая женщина. Считает в уме быстрее, чем я на калькуляторе. Она преподает в Массачусетском технологическом институте.
– Ее зовут Джессика Толли-Браун?
– Ты ее знаешь?
– Лично не знаю, но многое о ней слышала, – с воодушевлением отвечаю я. – Она едва не стала моим научным руководителем в аспирантуре. Но какое отношение она….
– Ты знаешь, как она оплатила свое образование?
– Наверняка получала стипендии и гранты.
– Правильно. Но моя сестра любит дорогие и красивые вещи, поэтому во время учебы она подрабатывала моделью.
– Интересно. – Кажется, я начинаю догадываться, к чему он ведет.
– Так что я не считаю, что умная женщина не может позволить себе позировать голой. Моя сестра очень много позировала голой, но при этом она гораздо умнее меня. Вот такая история.
– Понятно. – Я все еще немного смущаюсь, но рада, что Брюс поднял этот вопрос. – Спасибо, что ты озвучил это. Я очень признательна.
– Ну, и отлично, – улыбается он. – И за поведение Таннера должен перед тобой извиниться. Он не скрывал, что хочет эту должность. И теперь у него вообще нет работы.
