И хотя поначалу я не хотела в это верить, его слова звучали правдиво снова и снова.
— Это моя цель — подцепить девушку-партнера, — говорил он на камеру с улыбкой. — Предпочтительно какую-нибудь симпатичную, но это не имеет значения. Мне нужно, чтобы она доверяла мне, и когда обведу ее вокруг пальца, я выиграю. А потом, когда она мне больше станет не нужна? — Он провел пальцем по шее классическим жестом. — Прощай. Финита. Это все обо мне в этой игре... но, конечно, девчонки не должны этого знать.
Я была такой дурой. Вспомнила шутку о том, что взрослый мужчина не может выглядеть мужественно в плавках. Он тогда так озадаченно посмотрел на меня. Я понятия не имела почему. «Теперь я знаю», — подумала, глядя на его фотографии в «Спортс Иллюстрейтед» в плавках и с медалями. У меня упало сердце.
***
Подавленная и несчастная, я провела следующие два дня с коробкой мороженого в руках и делая заметки в своих дневниках. Теперь, когда я вне шоу, мне предстояло проделать массу работы: закончить интервью, записать на пленку пресс-релизы, ответить на вопросы и написать заметки о том, как съемочная группа работала на съемочной площадке. Поскольку мне предстояло писать «секретное» разоблачение, я получила закулисную информацию практически обо всем — от того, как они придумывали испытания, до того, насколько большое влияние на самом деле имели продюсеры. Это было довольно откровенно.
Через два дня состоялось следующее голосование. Поскольку я была отстранена от участия в нем, мне не разрешили вернуться на остров, но позволили наблюдать через одну из камер в лагере. Хизер вылетела следующей — она не была удивлена ни в малейшей степени, судя по ее реакции. Я смотрела на лица моих бывших союзников — Ланы, Уилла, Леона и даже Дина — и они ничего не выражали, когда Хизер обняла их и ушла. Все прекрасно знали, почему Хизер уезжает. Дело не в том, что она плохо справлялась с испытаниями или раздражала в лагере. Она просто оказалась не в том союзе.
«По крайней мере, она предполагала, что ее ждет», — с отвращением подумала я. Мой взгляд остановился на ожерелье иммунитета, которое Дин носил на шее. Он ловко выигрывал это дело.
Через несколько часов Хизер появилась в лагере, предназначенном для присяжных. Я поприветствовала ее бутылкой вина и праздничной пиццей.
— Добро пожаловать в страну неудачников, — произнесла я с улыбкой.
— Оставь свою горечь у двери? — поддразнила она, устало опуская свой грязный рюкзак.
— Нет, горечь остается с тобой, — заметила я, ненавидя жесткие нотки, которые прокрались в мой голос. — Проходи. Выглядишь так, будто тебе не помешало бы что-нибудь поесть. — Я подвела ее к одному из столиков, заметив, насколько грязным было ее бикини по сравнению с моей веселой белой майкой и желтым саронгом. — Садись и расскажи мне обо всем, что произошло в лагере после моего ухода.
— О, много, — Хизер усмехнулась, потянувшись за куском пиццы еще до того, как села. Она откусила огромный кусок и принялась жевать с выражением блаженства на лице.
Я старалась быть терпеливой, пока она ела, хотя мне стало до смешного любопытно, что происходит в лагере. Неужели Дин расстроился из-за того, что я ушла? Или он один из тех, кто голосовал против меня?
В конце концов, Хизер проглотила и потянулась за другим ломтиком.
— В лагере просто безумие, — призналась она. — Лана ведет игру. Все прислушиваются к тому, что она говорит, и если ты не в ее особом клубе, ты исчезаешь.
Я старалась не обращать внимание на острую боль. Я думала, что состояла в клубе Ланы. Я отдала ей остатки своего арахисового масла и поделилась с ней своими секретами, и посмотрите, куда это меня привело.
— Значит, Лана голосовала против меня? — спросила я.
— Все они так голосовали, — согласилась Хизер. — Дин, Леон, Уилл, все. Лана говорит им, против кого голосовать, и они это делают.
Я вздрогнула. И Дин тоже?
— Значит, Дин в маленьком клубе?
— О да, — сказала Хизер с набитым ртом. — Мистер Золотые Медали? Определенно в клубе.
Мои глаза расширились от удивления.
— Ты знала, что он был олимпийцем?
— Трудно не знать, — сказала она с усмешкой. — Когда я впервые увидела, как он отплывает от лодки, сразу поняла, кто он такой. К тому же он очень запоминающийся. Такого не забудешь.
Стыд окрасил мое лицо. Очевидно, некоторые из нас так и сделали. Может, я бы запомнила его, если бы он написал книгу, а не позировал на передней стороне коробки с пшеницей.
— Я понятия не имела.
— Он убивает всех в испытаниях, — сказала Хизер, потянувшись за очередным ломтиком. Она поглощала еду, и я не могла ее винить. Два дня вне игры, но я все еще чувствовала желание есть каждые десять минут. — Дин всех обыгрывает. Ему повезло, что он в хороших отношениях с Ланой.
— Оу? — проговорила я, пытаясь выглядеть спокойной. — Они с Ланой близки?
— Теперь, когда ты ушла, очень, — подтвердила она, и ее слова кинжалом вонзились в мое сердце. — Каждый раз, когда кто-нибудь оборачивается, его голова оказывается рядом с головой Ланы, и они о чем-то шепчутся. Лана — главная, но мне интересно, насколько Дин приложил к этому руку. Возможно, гораздо больше, чем я предполагала.
Я тоже.
— Интересно, он тоже с ней спит?
Хизер подавилась пиццей.
— Ты спала с ним? — У нее отвисла челюсть, и я увидела недоеденный кусок пиццы. — Ты что, черт возьми, издеваешься надо мной? На камеру?
Мое лицо вспыхнуло от смущения.
— Я думала, все знают. Вы, ребята, дразнили нас этим еще тогда, когда мы объединились.
— О боже мой! — Ее глаза расширились. — Круто, мы думали, что он просто использует тебя, чтобы ты проголосовала. Ты выглядела совершенно влюбленной в него, и мы были убеждены... Ну... что это не так, понимаешь…
— Взаимно? — Я предположила. Эта мысль причинила мне гораздо большую боль, чем следовало бы. Я проигнорировала слезы, щипавшие мне глаза, и сама потянулась за куском пиццы.
— Они играют, чтобы выиграть, — сказала небрежно. — Думаю, я не могу их винить.
Но я вполне могла бы. И я это сделала. Дин и Лана играли ради победы, и они использовали меня. Никогда этого не забуду.
***
Проходили дни, игра продолжалась, и ложа проигравших постепенно наполнялась новыми людьми. Один за другим, племя сократилось до простого альянса, а затем появился Уилл, одинаково шокированный и обиженный тем, что его предала Лана.
Леон, Шанна, Лана и Дин составляли последнюю четверку в игре, и с каждым днем становились все более изможденными и грязными.
Я все еще считала Дина красивым. Я его ненавидела, но, наверное, мне все еще нравилось смотреть на него. Каждый человек, появившийся в лагере неудачников, рассказывал свою историю, но все их истории выстраивались в одну линию — Лана управляла шоу, а Дин сидел и позволял ей командовать. Тем временем Дин продолжал выигрывать в испытаниях. Они были неудержимым дуэтом, и казалось предрешенным, что они окажутся в финале вдвоем. Никто особенно не удивился, когда Шанна появилась у нас, а Леон через несколько дней.
Из-за постоянно увеличивающегося количества обязанностей у меня не было возможности проводить много времени с остальными выбывшими участниками. Во-первых, не хотела — я все еще была ужасно смущена тем, что меня обманул Дин. Это даже хорошо, потому что, когда участники узнали, что я здесь благодаря «Недельному обозревателю», они стали смотреть на меня недоверчиво, и их разговоры превратились в шепот — никто не хотел стать главой в моей книге. Я не могла их винить. Действительно не могла. Поэтому продолжала работать с командой, снимая основные моменты и просматривая записи, которые они мне разрешили, даже отправляясь на съемочную площадку, чтобы снять специальный телевизионный фильм о создании «Острова Выживания». И если я чувствовала себя немного одинокой и покинутой... что ж, это цена, которую я заплатила.
