С ним я была спокойна.
— Я люблю его, — повторила я, на этот раз громче, с большей уверенностью. — Я всегда любила его. Больше никого. Только его. — Я рассмеялась, не заботясь о том, как жгло порез на губе. Я слишком долго таила в себе это признание, никогда не говоря об этом ни одной живой душе. Но сейчас я исповедовалась так же честно, как католический паломник, изливающий душу священнику.
Казалось вполне уместным, что исповедь происходила в перестроенной церкви и, по иронии судьбы, о человеке, которого уподобили самому дьяволу.
— Хорошо, — сказала Вера, и я поймала ее мимолетную улыбку. Может быть, она не такая уж грозная, какой себя показывает.
— А теперь перейдем к другим вопросам. — Ронни достала из кармана листок бумаги и положила передо мной фотографию. Мне потребовалось несколько минут, чтобы отвлечься от уголька надежды, вспыхнувшего в моем разбитом сердце. На снимке был какой-то знак, клеймо на чьей-то коже. Он был круглым, с V-образной фигурой внутри. — Ты узнаешь его?
— Нет, — сказала я, нахмурившись. — А должна?
— Это было на твоих нападавших, — сказала Бетси, затем внимательно посмотрела на Ронни.
Ронни села и сняла пиджак и жилет. Она расстегнула галстук, несколько верхних пуговиц рубашки и сняла ее. Ее темная кожа была гладкой, красивого насыщенного цвета, если не считать небольшого клейма на лопатке. Я наклонилась, чтобы рассмотреть поближе, и замерла. Это был знак с фотографии. Тот же, что был на нападавших.
— Ты когда-то работала на них? — спросила я, чувствуя, как страх наполняет мои мысли.
Ронни резко повернула голову, и ее темные глаза стали ледяными.
— Я не работала на них, Чес. Я была у них в плену.
— Что?
В комнате было тихо и напряженно, пока Ронни одевалась. Надев пиджак, она села на кровать.
— Это история для другого раза, но меня похитили, — Вера взяла Ронни за руку. Ронни крепко сжала ее пальцы. Если не считать этого красноречивого жеста, Ронни была непроницаема и казалась непоколебимой. — Меня продали, Чес. Меня сделали шлюхой и рабыней. — Желчь подступила к горлу. Ронни глубоко вздохнула. — Меня спасли Адли. Взяли в свою фирму. — Она указала на фотографию клейма. — С тех пор я ищу этих ублюдков. — Она подняла на меня глаза, в ее взгляде было обещание. — А когда я их найду, то убью. Всех до единого.
— Их невозможно отследить, — объяснила Вера. — Они редко оставляют после себя какие-либо следы. Никто не знает, кто они. Мы близки ко многим криминальным семьям и организациям по всему Лондону. Черт возьми, по всей Великобритании. Их никто не знает.
— Твоя видеозапись была первой уликой, которая появилась у нас за последние годы, — сказала Бетси. — Мы надеялись, что ты сможешь пролить хоть какой-то свет.
Я отрицательно покачала головой.
— Я понятия не имею, кто они. — Я сделала паузу, когда кое-что пришло мне в голову. — Мой отец. Эти мужчины упомянули, что мой отец и Хьюго задолжали им деньги. Что они не заплатили им за какую-то ссуду. — И еще одна мысль посетила меня. — Печенье «Харлоу»? Кто сейчас им занимается? Неужели меня ищут? Полиция?
— Совет директоров вмешался в бизнес твоей семьи. На данный момент они его прикрыли. Но ты официально считаешься пропавшей без вести. — Вера улыбнулась и добавила: — Мы натравили копов, чтобы увести их подальше от нас. Это дает нам немного времени, чтобы разобраться, с кем именно мы имеем дело.
— Артур не остановится, пока не найдет их. Они посмели взять то, что принадлежит ему. Значит, они все умрут. Таков его закон.
— Ему… — сказала я, наслаждаясь тем, как это прозвучало, когда сорвалось с моего языка. Мне это слишком нравилось.
— Признает он это или нет, но ты принадлежишь ему, — сказала Бетси с озорным выражением на лице. — Все это время он спал. И настало время его разбудить.
В голову тут же пришла мысль.
— Компьютеры моего отца. Его рабочая электронная почта. Его телефон. Его ноутбук. Может быть, это поможет. И Хьюго тоже. Они должны были с кем-то общаться. Где-то должно быть что-то, что может дать зацепку.
— Хорошая мысль, дорогая. — Ронни вытащила телефон. — Я распоряжусь, чтобы их привезли мне.
Пока Ронни печатала что-то на своем телефоне, я наблюдала за ней, гадая, через что ей пришлось пройти. Как только до меня дошло, реальность того, что должно было случиться со мной, поглотила меня.
— Они собирались забрать меня с собой, — сказала я вслух, чувствуя дрожь. — Это была плата, о которой они говорили, правда? Они не убили меня, потому что собирались продать? Чтобы вернуть деньги, которые задолжали мой отец и жених?
— Ты была бы дорогим трофеем, — сказала Ронни, как будто речь шла о какой-то вещи. — Я видела достаточно аукционов, чтобы понять это. Они так разозлятся, что ты сбежала.
— Тогда они захотят меня вернуть, — поняла я. Если они могли продать меня за большие деньги, это означало, что я была активом, который они не захотят просто так потерять.
Чья-то рука коснулась моей, отгоняя холод страха.
— Теперь ты Адли. Никто тебя не тронет, — сказала Бетси. Ее прикосновение было именно тем, что мне было нужно.
— Адли, — повторила я. Бетси сказала это с такой уверенностью, что я поверила. Мне это нравилось. Эти слова заставляли меня хотеть быть достойной этого.
— А где Артур? — спросила я.
Бетси понимающе улыбнулась.
— Он уехал по делам на несколько дней. Но он должен вернуться на выходные. У тебя достаточно времени, чтобы отдохнуть и подлечиться. Доктор сказал, что к тому времени ты будешь чувствовать себя намного лучше. Я бы сказала, почти вернешься к нормальной жизни.
— В субботу вечером, — сказала Вера, ее заявление смутило меня. Она встала с кровати. — Посмотрим, сумеет ли наша принцесса Челси убедить Лорда пойти с нами на нашу маленькую ночную прогулку.
— Куда? — спросила я.
— Увидишь, — сказала Ронни, явно уверенная, что Артур уступит и возьмет меня с собой.
— Будем надеяться, что ты не соврала, когда мы спросили, беспокоит ли тебя работа Артура.
Это могло означать только одно: в субботу нас ожидало единственное, что Артур принес в Лондон в изобилии, — смерть.
Глава 9
АРТУР
Я накинул пальто на вешалку и пошел по коридору. Приоткрыв дверь в комнату моего отца, увидел, что медсестра меняет ему пакеты с питательными растворами.
— Никаких изменений, сэр, — сказала она, заметив меня, и я кивнул. Я взглянул на лицо отца. Все также бледный. Все также неподвижный. Все также в гребаной коме.
Я закрыл за собой дверь и направился в гостевую комнату. Мне нужно было пройти мимо двери своей спальни. На самом деле, я пообещал себе, что даже не подниму головы и просто проигнорирую ее существование. Вместо этого я остановился прямо перед ней и повернул ручку. Было уже больше двух часов ночи. Снаружи была кромешная тьма, и я был измотан. Но не настолько, чтобы сопротивляться этому гребаному притяжению, что тащило меня в эту комнату.
Я открыл дверь. Лампы были выключены, но света от огня в камине было достаточно, чтобы я мог ее увидеть. Я попытался остаться в дверном проеме, чтобы посмотреть на нее издалека, но она повернулась во сне в мою сторону, и я не заметил, как зашел внутрь. Успев сделать всего шесть шагов, я застыл как вкопанный.
Синяки на ее лице почти исчезли. Распухшие губы уменьшилась до нормального размера, а порезы на ее теле были едва заметны.
Она выглядела как Ческа, которую я всегда знал. Моя чопорная и правильная девчонка из Челси. Та, в ком я терялся неделю за неделей. И этого никогда не было достаточно. И никогда, черт возьми, не будет.
Я уставился на открытую дверь позади себя. «Уходи, чертов придурок», — мысленно сказал я себе. Но вместо этого, я сидел в кресле и просто слушал ее дыхание. Наблюдал, как поднимается и опускается ее грудь. И старался не представлять, что бы случилось, если бы ее поймали торговцы. Где она была бы сейчас? Куда, черт возьми, они могли ее отвезти?
