Андрей придавливает меня своим телом, а потом откатывается на подушки.
— Это было… так… волшебно… — подрагивая всем телом от недавно пережитого оргазма, бормочу я.
— Иди ко мне, — тянет меня к себе на грудь он.
Я с удовольствием устраиваюсь в его объятиях, и мы тихо лежим, слушая, как бьются наши сердца. Андрей ласково перебирает мои светлые волосы и лениво целует меня в макушку. Я вдруг осознаю, что Стинг все еще поет свои песни в музыкальном центре.
Не знаю, сколько мы так лежим. Время теряет счет, когда растворяешься в блаженстве близости с любимым мужчиной. Раньше я не знала, что есть такое наслаждение — вдыхать запах его кожи, прижиматься к его телу и ощущать волшебные мурашки, которые разлетаются в разные стороны от его прикосновений. У камина пылают свечи, сквозь полупрозрачные шторы виднеется полоса бесконечного моря, а мы продолжаем прижиматься друг к другу.
— Может, подать тебе вина? — обводя пальцами мои губы, заглядывает мне в глаза Андрей.
— Можно… — глупо улыбаюсь я.
Андрей приподнимается. Быстро натягивает белоснежные боксеры и подсаживается к небольшому столику.
— Ничего, если я просто накину на себя покрывало? — закусив губу, томно посматриваю на него я.
— Ничего. Ты и без покрывала очень гармонично вписываешься в картину, — посмеивается он.
— То есть, я без одежды тебя не смущаю? — прикрывая грудь и бедра покрывалом, подбираюсь к нему сзади я.
— Поверь, ни капли не смущаешь… — протягивает мне бокал вина он. — Разве что будоражишь воображение и кое-что пониже.
Мы переглядываемся и замираем. Я медленно отпиваю вино из бокала и чувствую, как рука Афинского забирается под покрывало и ложится на низ моей спины. Его ладонь настолько горячая, что по позвоночнику растекается жар, который постепенно окутывает низ живота. Я поднимаю на Андрея затуманенный вожделением взгляд и читаю в его глазах жадное ответное желание.
Похоже, наше помешательство друг другом только начинается.
Резкий рывок, и я, едва успев поставить бокал на край столика, снова оказываюсь под тяжестью мужского тела. Мое тело выгибается под ним, и я обхватываю шею Андрея руками.
Я чувствую, какой он твердый, и от этого низ живота сводит от желания. Подаюсь ему навстречу и испытываю легкий дискомфорт от резкого вторжения. Андрей, перехватив мое напряжение, замирает во мне. Заводит мои руки над головой и усыпает поцелуями мою шею и плечи.
Я слышу, как с его губ срывается стон наслаждения, и этот стон тут же теряется в нашем рваном дыхании. Я снова растворяюсь в его нежных поцелуях. Вдох, выдох — я подаюсь ему навстречу. Его язык дразнит, играет с моей грудью, пальцы скользят по коже мягким бархатом.
Вот он прижимает меня к себе и снова начинает двигаться внутри. Медленно, растягивая удовольствие, погружается только головкой, а потом исчезает. Снова дразнит, а потом врывается полностью, заполняя меня собой без остатка, и заставляя вскрикивать от наслаждения.
Я не знаю, сколько длится эта сладкая пытка — время просто теряет счет. Есть только эта спальня, слияние наших тел и безумное наслаждение, которое дарит охватившая нас двоих безумная лихорадка.
Движения Андрея во мне постепенно ускоряются. Он вбивается рывками, глубоко, уже не дразня исчезновением. Мое тело сотрясают темные сладкие спазмы, с губ срывается громкий крик, и я чувствую, как Афинский, содрогнувшись, придавливает меня собой.
Кажется, весь мир прекратил свое существование. Я расслабляюсь в блаженной истоме и закрываю глаза.
Афинский целует меня в шею и отпускает. Устраивается рядом и нависает надо мной сверху.
— Тася… — с улыбкой заглядывает мне в лицо он.
— Кажется, я куда-то улетела… — приоткрывая глаза, смеюсь я.
— Пора возвращаться… Хочешь, прогуляемся до набережной и пообедаем в каком-нибудь уютном ресторанчике?
— О, да. Кажется, я готова съесть слона.
— Очень хорошо, — садится на кровати Андрей. — Потому что нам просто необходимо вернуть обратно твой нормальный вес. Одевайся и я угощу тебя блюдом из слона.
— Такого блюда не бывает, — тянусь за одеждой я.
— Бывает, — очень честно заглядывает мне в глаза Афинский. — Вот увидишь.
Я смеюсь. Усаживаюсь на край постели и начинаю натягивать на себя белье.
Вскоре мы покидаем квартиру. Крепко держась за руки, медленно идем по проспекту, усаженному соснами и хвоей. Я чувствую себя немного уставшей, но дико счастливой.
— Когда-нибудь я обязательно нарисую тебя обнаженной на фоне камина, — заговорщицки шепчет мне на ушко Афинский.
Я сжимаю его руку и улыбаюсь.
— Буду ждать, — прильнув к нему, шепчу в ответ.
Глава 27
Туристы уже понемногу съезжаются в наш город, поэтому сегодня набережная полна посетителей. Для пляжного сезона еще рановато, у нас холодное море, а вот для прогулок вдоль береговой линии и наслаждения цветением магнолий — самое то. Через неделю-другую в цветниках начнут распускаться розы, городские парки полностью преобразятся, и тогда вокруг будет настоящий рай.
Андрей останавливается у входа в уютный ресторанчик европейской кухни.
— Если ты хочешь блюдо из слона, думаю, нам сюда, — подталкивает меня к двери он.
Я улыбаюсь.
Официант провожает нас на второй этаж.
— Куда сядем? — спрашивает Андрей.
Я вижу свободный столик у окна.
— По-моему, у окна будет самое то, что надо, — перехватывает мой взгляд официант.
— Кажется, да, — соглашаюсь я.
Андрей улыбается и ведет меня к столику.
Я сажусь на мягкий диванчик. Белоснежная скатерть, легкая музыка лаундж, потрясающий вид на лазурное море — даже удивительно, что я никогда не бывала в этом месте.
— Как я могла упустить из вида такой прекрасный ресторан? — с восторгом принимаю меню из рук официанта я.
— Шампанского? — смотрит на меня поверх меню Афинский.
— Да. И кто-то обещал мне блюдо из слона, — подмигиваю ему я.
— Хорошо. Выбирай, какого слона ты будешь есть.
— Жареный картофель с грибами и свинину на гриле.
— Овощи на мангале не хочешь?
— Хочу.
— А десерт?
— Графские развалины с малиной.
Андрей снисходительно кивает и подзывает официанта.
— Мы будем жареный картофель с грибами, свинину на гриле, овощи на мангале и запеченного лосося. На десерт графские развалины с малиной, две порции. И пока будут готовиться блюда, принесите бутылку французского шампанского, — просит официанта он.
— И еще кофе, — добавляю я. — Два кофе американо.
Блюда готовятся на ресторанной кухне, а мы с Андреем медленно потягиваем шампанское, слушаем музыку и наблюдаем за яхтами вдалеке. Мое сердце переполняет блаженная безмятежность. Это именно тот момент, когда понимаешь друг друга без слов и говорить совсем не хочется.
Нашу ленивую безмятежность нарушает шумная компания.
Я удивленно приподнимаю бровь, потому что краем глаза замечаю сестру Иру под руку с Демидом. С ума сойти, Демид не в помятой майке и джинсах, а в светлом пиджаке и классических брюках. С ними еще пара — степенный мужчина в очках и, судя по всему, супруга в строгом платье.
— Кажется, моя сестричка и ее знакомые доктора тоже приметили этот ресторан, — тихо оповещаю сидящего спиной к лестнице Андрея я. — Думаешь, стоит сделать вид, что мы их не заметили?
— Почему?
Андрей оборачивается. Кивает Демиду.
— Тася! — тут же слышу я бравый возглас сестры. — Надо же… какая встреча.
Ее взгляд придирчиво скользит по голубому сарафану. Ира ищет пятна. Шампанское уже успевает ударить в голову, и меня разбирает смех.
— Привет, — машу всем я.
К счастью, Ира догадывается, что у нас свидание, и компания докторов садится за свободный столик в другом конце ресторана.
Андрей в недоумении.
— Для чего они развелись? — провожая их взглядом, спрашивает он.
— Ире показалось, что так больше нельзя, и она решила, что порознь им с Демидом будет проще, — пожимая плечами, поясняю я.
