— С какой целью интересуешься?
Да, за меня сейчас говорят эмоции. Я правильно сделала, что попросила Динара привезти меня в отель. Мне нужно остыть.
— Ну что, мне самому Львовой звонить? — Он приподнимает бровь.
— Тебе нужна помощь другого специалиста. Гинеколог не поможет. Это я тебе точно говорю.
— Всё. Иди. Мы поговорим позднее, когда ты успокоишься и поймёшь, что жизнь устроена куда сложнее. Иногда приходится переступать через свои чувства.
Руки так и чешутся дать ему пощёчину, а губы зудят, потому что хочу, чтобы он поцеловал меня. Во мне сейчас борются противоречия. И подсознательно я уже сделала выбор, но сегодня нам лучше побыть порознь. Разворачиваюсь, собираясь уйти, но Динар обнимает меня за талию и привлекает к себе, накрывает мои губы своими. Я сопротивляюсь, но больше для видимости. И в итоге сдаюсь.
— Я услышал тебя, Наташа. Обещать ничего не могу. Слишком много факторов извне, на которые я не могу влиять, но в одном ты можешь быть уверена: в обиду я тебя никому не дам и Макса из передряг вытащу. — Он берёт мою руку и прикладывает к своей груди. — Давить я на тебя не буду, как и скрывать правду: для меня будет спокойнее, если ты останешься с Максом.
Я чувствую, как сильно бьётся его сердце, и поджимаю губы. Снова хочется заплакать.
— Неужели совсем нет ко мне чувств, кроме ответственности за жизнь и влечения?
Динар отпускает и убирает руки в карманы брюк. У меня сердце рвётся на части от его взгляда.
— Ну почему же нет? Есть, конечно. Но иногда одних чувств недостаточно, чтобы всё было по-другому.
Это ведь почти признание? Но почему мне снова больно?
— Ты идёшь или нет? — Он прислоняется к капоту и достаёт сигареты, продолжая смотреть на меня.
— А ты почему не уезжаешь?
— Хочу убедиться, что ты зашла в здание и за тобой не пошёл твой бывший полуобморок. Я же ему руки выкручу, если сейчас прикоснётся к тебе.
— Что? — Непонимающе разглядываю лицо Динара, а он кивает куда-то в сторону.
По спине бежит холодок, когда я замечаю Илью. На его лице осуждение. Как давно он ждёт? Так Асадов специально меня поцеловал, чтобы Илья это увидел? Господи, да за что? Стоит только подумать о том, что у него есть ко мне хоть капля нежных чувств, помимо похоти, как он всё разом перечёркивает.
Динар закуривает и, прищурившись, наблюдает за Ракитиным. Кажется, Илья потерял дар речи, потому что выглядит сильно ошеломлённым.
— Ну? Долго ждать, когда ты отомрёшь? У тебя не будет больше шанса с Наташей поговорить. И слова выбирай, а то я, когда злюсь, плохо себя контролирую.
— Наташ… — тихо произносит Илья. — У вас сколько разница в возрасте? Он же в отцы тебе годится… Или он тебя принуждает к чему-то, да?
Динар смеётся и переводит на меня взгляд:
— Ну, Наташ, принуждаю я тебя к чему-то? Что молчишь? — насмешливо спрашивает он.
Я прожигаю Асадова уничтожающим взглядом.
— Так ты из-за него со мной рассталась? Променяла меня на старый член? И как оно? Не жалеешь?
Лицо Динара принимает угрожающий вид.
— Я, кажется, просил без грязи? Наташа очень нежная и ранимая девушка. Почти, как моя психика.
Не знаю, что на меня находит, но если на то пошло, Асадов заслуживает слова, которые я собираюсь произнести. Устроил мне эмоциональную встряску, так вот пусть и получает ответку!
— Нет, Илья, я не с ним. Он… он домогается меня, — говорю, напуская на себя страдальческий вид, и даже готова пустить слезу. Они и так весь вечер сами собой катятся из глаз.
Слышу тяжёлый вздох Асадова и замечаю его недобрую усмешку, но это лишь сильнее раззадоривает.
— Этот человек не даёт мне прохода, приставил своего охранника, чтобы я и шага без него ступить не могла…
— Это правда, Наташ? — растерянно спрашивает Илья и меняется в лице.
Становится даже немного стыдно за эту ложь, но не надолго. Асадов открывает дверь своего внедорожника и кивает мне.
— Всё, время истекло. В машину, Наташа. У тебя по плану сегодня наказание за то, что слишком болтлива и говоришь лишнее.
Гад. Какой же гад! Ему смешно?
— Я не поеду с тобой никуда!
Динар приподнимает бровь и выжидающе смотрит на меня. Так с виду и не скажешь, что он шутит.
— Нет, — твёрже произношу я.
— Ты не слышал, что она сказала? Отошёл от неё! — Ракитин хватает меня за руку и тянет на себя. — Наташа, иди ко мне в машину.
Кажется, Илья и впрямь поверил, что Динар меня к чему-то принуждает.
Я стою на месте, хлопая глазами. Понимаю, что всё зашло слишком далеко. Смотрю на Асадова: ему весело, а мне снова хочется расплакаться. Да что за день сегодня такой? Весь вечер глаза на мокром месте. Это из-за таблеток, которые прописала мне Львова? Неужели они на меня так действуют?
Срываюсь с места и чуть ли не бегом направляюсь в отель. Хватит. С меня на сегодня всего хватит. Я совсем не так планировала провести вечер. И лучше будет закончить его одной. К тому же завтра мой первый рабочий день в салоне, а я не уверена, что усну. Нехорошо будет, если приду с опухшим лицом и заплаканными глазами.
К счастью, в номере я ни с кем не пересекаюсь. Закрываюсь у себя в комнате и, сняв одежду, ложусь на кровать. Почти проваливаюсь в сон, когда слышу звук входящего сообщения.
«Минус одна проблема. Что-то мне подсказывает, что с Максом будет чуть сложнее».
Даже через текст я улавливаю приподнятое настроение Асадова. Невыносимый! Просто невыносимый! Решаю ничего ему не отвечать, но следом приходит ещё одно сообщение:
«А будь ты чуточку уступчивее, сейчас лежала бы не одна, а рядом со мной. Точнее на мне, как я и обещал».
Он прав. Я могла бы спокойнее отреагировать на его слова, ведь, по сути, между нами, кроме секса, и нет никаких отношений, но эмоции сегодня взяли вверх.
Решение, как ответить, приходит моментально. Я шлю ему свой снимок, который недавно сделала у Карины на кухне, и жду. Проходит почти минута, а отклика никакого. Заснул он, что ли, у экрана?
«Ты очень красивая. Дашь мне ещё одну попытку с тобой поговорить?»
«Нет. Больше никаких встреч».
Динар ничего не отвечает, а я снова злюсь на себя, что не сдержала эмоций. Нужно было и вовсе не отвечать на его сообщения.
Засыпаю лишь под утро. Встаю по будильнику, и вид у меня такой, будто я всю ночь прорыдала, а не спала. Максим за завтраком сообщает, что они с Надей на днях улетают в Москву, и у меня внутри всё переворачивается от нехорошего предчувствия.
— Это всего лишь на пару дней. Надю нужно показать врачу. Хочу сам во всём разобраться: почему она не помнит, что было пять лет назад. И ещё эти таблетки, которыми пичкал её Хабаров… В общем, у меня куча вопросов, а ответов мало.
Хорошо, что самой Нади нет с нами за столом. После всего, что я узнала вчера о её муже и делах в компании, долю в которой недавно выкупил мой брат… Неужели она действительно не знает, что её муж мошенник? С трудом в такое верится.
— Кстати, утром мне звонил Динар, спрашивал про Надю. Твоих рук дело?
— Да, моих, — спокойно отвечаю я. — Вы на днях уехали на весь день, телефон у обоих был недоступен. Ивана ты отправил по делам. Не знаю, кому ещё звонить в подобной ситуации, кроме как Асадову. Можно было Хабарову, но сомневаюсь, что ты бы погладил меня за такое по голове.
— Ты какая-то дёрганая в последнее время. В чём дело, Наташ? — хмурится Макс.
— Ты и без моих слов прекрасно понимаешь, почему я такая взвинченная. Волнуюсь за тебя. Разве не заметно?
— Напрасно. Парфёнову сейчас невыгодно, чтобы со мной что-то случилось. Всё будет хорошо, — заверяет он, а я грустно улыбаюсь.
Да, от кого-то я уже слышала эти слова. Буквально вчера вечером.
— Ладно, мне к Динару нужно. Вечером поговорим.
— Если кое-кто не вмешается в эти планы.
— Ревнивица, — хмыкает Макс.
— Ага, скажи ещё, что жуткая собственница.
— Наташка, — смеётся брат и целует меня в щёку, — я тебе обещаю, со мной всё будет хорошо.
