После этих слов я уже не в силах была себя сдерживать. Слёзы хлынули из глаз. Промычав что-то вроде «Я жду», отключила звонок и бросилась на кровать. Я плакала так громко, как никогда в своей жизни. Может быть, стоило Вону ворваться в наши отношения, чтобы я поняла очень важную вещь. Я поверить не могла, что это случилось со мной. Но Чит значил для меня куда больше, чем я представляла.
~~~
В полутемной комнате на белых простынях сплелись воедино два обнаженных тела. Удары сердца в унисон, неразборчивый шёпот, учащенное дыхание и громкие поцелуи.
Мы не просто лежали, а двигались, соприкасались, сплетались, будто исполняли какой-то замысловатый и чётко отточенный танец. По спине Читтапона стекал пот, я с блаженным выражением на лице тихо стонала. Мои глаза были закрыты, а светлые пряди длинных волос змеями расползлись по подушке. Прохладный шёлк поглаживал мою нежную спину, а придавившая сверху приятная тяжесть не давала дышать…
На мгновение я замерла, а через секунду тонкие пальцы нырнули в густую копну тёмных волос. Я потянулась к его губам за поцелуем.
– Чаги, – прошептал он, – ты сегодня великолепна!
– Я всегда хочу быть такой, – неосознанно ответила я, продолжая целовать его гладко выбритое лицо. Мне вдруг захотелось полежать с ним в обнимку, поэтому не выпускала его из кольца своих рук. – Твои отъезды действуют на меня как-то странно.
– В хорошем смысле? – чуть хрипло спросил он.
Я расплылась в улыбке.
– Пока тебя нет, я злюсь. Мне постоянно хочется твоего присутствия. Хотя бы знать, что ты занимаешься хореографией в танцевальной комнате. Меня угнетают мысли о том, что ты где-то там, за чертой города, и нет ни единого шанса к тебе подойти. Я не хочу больше засыпать одна.
Читтапон растянулся на простынях и закрыл глаза, наслаждаясь моим рассказом.
– Говори дальше.
– Чит?
– Да, чаги.
– Есть возможность забыть историю похищения?
Он поднял голову и озадаченно взглянул на меня. Над кроватью горели ночники, поэтому я смогла разглядеть удивление на его лице.
– Но я и так не думаю об этой истории, – сказал он.
– Ты не понял. – Я села и потянула на себя тонкое одеяло. – Если между нами что-то изменится, я бы не хотела, чтобы кто-то узнал, почему я вышла за тебя замуж.
– Для чего ты завела этот разговор сейчас? Какой в нём смысл, если ты со мной?
– Чит, ты хоть что-нибудь заметил? В моём поведении? То есть, – я дико разволновалась, поэтому начала запинаться, – по отношению к тебе. Изменилась ли я к тебе за это время?
Он смотрел на меня как-то странно.
– Заметил ли ты у меня какие-то изменения по отношению к себе? – чётче сформулировала вопрос и замерла в ожидании.
– Нет.
Вначале мне показалось, что я ослышалась. Он сказал «нет»? Что он имеет этим в виду? Что я по-прежнему холодна к нему? Я наморщила лоб и покачала головой. Надеялась, что он заметил мою растерянность. Читтапон молчал, серьёзно глядя на меня.
Почувствовав негодование, я встала с постели, обернулась простыней и скрылась в душе.
Всё напрасно. Зря я мучаюсь из-за того, что целовалась с Воном.
Два дня я проторчала в гараже, возилась с машиной. Утром уезжала в магазин автозапчастей и покупала аксессуары. До самого вечера ввинчивала, вкручивала, крепила… Когда домой приезжал Читтапон, я выдумывала причины, чтобы не ужинать с ним за одним столом. Ночью пила снотворное, чтобы он не лез со своими желаниями. Теперь уж точно заметил изменения по отношению к нему. Если бы он дал в тот вечер другой ответ, то узнал бы, насколько нежной может стать Элора.
В пятницу на ужин приехал Ду Хён, которого я по-свойски решила звать Марком. Юн-Суа приготовила очень острую еду, поэтому я мусолила салат в тарелке, пока они обсуждали дела. И только я начала расслабляться, как вдруг Марк сообщает, что в эти выходные Читтапон поедет в Пусан на фестиваль. Это стало последней каплей моего терпения. Нет, я понимала, что вышла замуж за «звезду», но я не по своему желанию нырнула в эту непроглядную бездну. Ещё одни выходные в одиночестве? А не легче сдохнуть, как рыбка в аквариуме?
Я сдержанно пожелала им «приятного аппетита» и демонстративно покинула столовую.
Тем же вечером Читтапон попытался помириться.
– Может, ты не будешь дуться на меня хотя бы сегодня? – Он потянул меня за руку и посадил рядом. – У меня такая работа. Но ты сама виновата. До сегодняшнего дня мы могли бы отлично провести время.
– Нет уж! Виноват ты.
– Почему? Потому что сказал совсем не то, что ты хотела услышать?
– Ты женился на мне с помощью шантажа! – закричала я. – Это ведь тоже преступление. Я могу подать встречный иск, между прочим.
У Читтапона был спокойный вид. Он удобнее сел и следил за мной взглядом, пока я нервно расхаживала туда-сюда.
– Я ведь правда стараюсь. Никто из твоих друзей не верит в нашу любовь.
– Кто тебе такое сказал? Вон?
– Вон. Ким… Какая разница!
– Если Ким, то она просто ревнует.
Я остановилась, поражённая услышанным.
– Что ты сказал?
Как бы я ни старалась добиться объяснений, Чит избегал моей атаки. Каждый мой вопрос сопровождался нелепым ответом. Во мне проснулось новое чувство и это… Нет, не злость. Мне не нравилось то, о чем я подумала. Дико было представить, что Ким и Чит связаны чем-то большим, чем просто дружба. Хотя… если перемотать плёнку…
– Сколько в доме спален? Восемь? Я потеряюсь в одной из них, – твёрдо заявила я, взяла свои вещи для сна, и направилась к двери. У порога я остановилась. – Спокойной ночи, Читтапон Ли.
~~~
В субботу я распустила прислугу по домам. Для этого я попросила своего преподавателя по корейскому языку перевести конкретные фразы. Я собрала всех слуг на кухне и читала с листочка распоряжения.
– Чибе касипсио! Нэиль осипсио! (Корейский: «Идите домой. Приходите завтра»)
Юн-Суа хихикнула. Чиа и остальные обменялись вопросительными взглядами. Тогда я повторила фразы и добавила:
– Вы меня поняли?
С горем пополам они меня поняли. К обеду в доме осталась только я. После ухода слуг я некоторое время ждала звонка от Читтапона. Они, в конце концов, должны были нажаловаться ему. Но ничего не произошло. Чит не позвонил.
Ужин я приготовила сама. Руки у меня из нужного места росли. Да, за сложное блюдо я не возьмусь, но могу приготовить что-нибудь лёгкое и вкусное.
Вон подъехал, как я и просила, к семи часам. К этому времени всё было готово. Я накрыла в столовой, достала вино. Напиваться я не собиралась, но без вина моя рыба смотрелась бы на столе блекло.
– Тебе повезло, что я тоже не отправился на фестиваль, – сказал Вон, целуя меня в щёку. – Меня тоже приглашали, но, к сожалению для них и к счастью для нас, я занят в Сеуле.
– Вот и замечательно! Поужинаем? Я тут постаралась…
– Сама готовила? – удивился Вон.
– Хотела произвести впечатление, – без скромности ответила.
Моя рыбка Вону понравилась. Или он просто не хотел обидеть, поэтому нахваливал еду. Мы говорили с ним на разные темы, но я искала подходящий момент, чтобы задать свой коронный вопрос, ради которого и позвала его сегодня. Из-за этого я немного нервничала. Теребила пряди волос, разглаживала синюю юбку платья, кусала губы и даже грызла ногти.
После ужина я пригласила его посидеть у бара в гостиной. Там было прохладно и тихо.
– Может, соджу? Или чхонджу? – предложил Вон, показывая бутылки.
– Нет, Вон. С меня вина хватило. Сегодня я не стану напиваться.
– Тогда не возражаешь, если я выпью бутылочку соджу?
– Нет, пей.
Он начал рассказывать про свою работу. Как только он вскользь упомянул Ким, я зацепилась за этот шанс.
– Скажи мне честно, у Ким с Читтапоном что-то есть? Было?
Вон поперхнулся напитком, я подошла и постучала по спине.
– Ты в порядке?
– Да, спасибо. Почему ты спросила? Ты подозреваешь…
