— Только после того, как ты мне объяснишь, что всё это значит! — вижу, как в его глазах зарождается злость. Значит, я всё делаю правильно. Так и должно быть.
— Отойдём, — решительно ответила, направляясь к выходу из бара. Эта дорога показалась мне вечностью. Два раза я чуть не сорвалась, я была в шаге от того, чтобы развернуться и прыгнуть на шею Никите, разрыдавшись, как дура.
— Никита, хватит. Поиграли и хватит. Всё было здорово, мне понравилось. Спасибо, что скрасил время моего провождения. Но ты же не думал, что у нас с тобой будет «долго и счастливо»? Ты же взрослый мальчик, должен это понимать, — опустила глаза, не в силах видеть зарождающуюся ненависть на его лице. — Завтра я уеду, перестану мозолить тебе глаза, и ты сможешь спокойно продолжить вести свой привычный образ жизни. Будем считать, что всё это было ошибкой.
Кто бы знал, с каким трудом мне давались эти слова. Горло сдавила верёвка, душащая подступающими слезами. Подняла голову, взглянув в его глаза. В них столько разочарования и злости, что мне стало тошно самой от себя. Но всё идёт именно так, как я планировала.
Никита развернулся и ушёл, не сказав ни слова. И я, наконец, смогла дать волю эмоциям, слёзы градом покатились из глаз, обжигая кожу. Заскулила, как собака, стекая по стене и вытирая мокрые щёки. Как же всё это тяжело, но я должна была это сделать. Никита должен меня возненавидеть. Пусть он лучше думает, что я конченая, бесчувственная сука, готовая идти по головам, чем мучается от любви ко мне. Так ему будет проще меня отпустить, а мне будет проще уйти. Пускай лучше я одна буду страдать, зная правду. Я справлюсь с этим. Со временем, конечно. Но он не заслуживает такой участи. Он должен забыть меня и начать новую жизнь, в которой обязательно будет счастлив.
Многие из нас в своей жизни переживали состояние полного отчаяния, при котором вы можете поочередно испытывать такие чувства, как ярость, злость, ужас, страх, паника, неопределенность, неуверенность и безысходность. При этом одни люди в состоянии отчаяния больше склонны к яростной панике, другие к подавленности и апатии. Оно возникает тогда, когда человек чувствует, что он оказался в тупике и не знает, что ему делать. Я знаю, что делать. Не за чем терзать ни его ни себя глупыми надеждами. Как сказала Ахматова: «Вы знаете, что такое пытка надеждой? После отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума». Подруги во время выбежали на улицу, подхватив меня под руки и скрывая от посторонних глаз.
— Тише-тише, — гладила меня по голове Кира, прижимая к себе, пока Дарина подбирала с земли содержимое моей сумочки. — А ты что думала? Что будет легко? Я же тебя предупреждала, что это слишком жестко.
— Нет, всё нормально. Я всё сделала правильно, — повторяла, как мантру, пытаясь унять дрожь в голосе. — Закрыли тему, мне надо выпить, — произнесла твёрдым голосом, приводя себя в порядок.
Нужно смириться с этим и идти дальше. У меня всё получится, назад пути нет и быть не может. Эти скоротечные отношения изначально были обречены на провал. Мы прыгнули в омут, заведомо зная, что невредимыми из него не выбраться.
В этот вечер я пила, как в последний раз. Не смотря на это, градус я не чувствовала и, как бы мне не хотелось, у меня не получалась захмелеть, чтоб мысли хоть немного отвлеклись от произошедшего. Видимо, стресс даёт о себе знать. Девчонки держались молодцами, я видела по их взглядам, что им не по себе, особенно от того, что им пришлось участвовать в этом представлении, но вида они не подавали и не лезли ко мне с расспросами и душераздирающими разговорами.
— Ну что, какие планы на дальнейшее существование? — осторожно спросила Кира в конце вечера, ожидая такси на улице.
— Завтра съезжу попрощаться с тётей Наташей, а дальше, — безразлично пожала плечами. — Дальше вернусь домой и буду ждать вас, мои верные спутницы, — обняла подруг за плечи, грустно улыбаясь.
Попрощавшись с девчонками села в такси и поехала туда, где хотелось оказаться сейчас меньше всего, в квартиру, где меня ждал Никита, в дом, где столько всего произошло за какие-то две недели, сколько не происходило за всю мою жизнь. С трудом представляю, как я выдержу эту ночь и завтрашний день, находясь с ним в одном пространстве. Это станет для нас обоих настоящей пыткой. И я была бы безмерно счастлива, если бы Ник не пришёл сегодня ночевать домой. Я бы сама с удовольствием так поступила, если бы не нужно было собирать оставшиеся вещи. Завтра мне будет точно не до этого.
Всё это оказалось намного сложнее, чем я думала. Больно! Но ничего уже не изменить, да и не за чем. Так хочется выть, стараюсь успокоиться — не получается. Снова слёзы. Мои эмоции уже мне неподвластны. Никогда не думала, что любовь может принести столько боли… Боли, пронизывающей всё тело, выворачивающей тебя наизнанку, выжимающей все силы и соки.
Пройдет время, ты забуду его, забуду запах его парфюма, забуду его улыбку, его глаза, наш первый поцелуй, забуду, то как переживала когда он чуть не умер, я все забуду… Хотя, кому я вру??? Самой себе? Я никогда, никогда не забуду…
Понимаю, что ведь он никто для меня, кроме как брат. У нас с ним ничего не было. Ни скомканного прошлого, ни придуманного нами счастливого будущего. Были только две недели, превратившие нашу встречу в чудовищную ошибку.
На ватных ногах вышла из такси и поплелась домой. Открывала дверь с нетлеющей надеждой на то, что квартира окажется пустой. Но как же я ошибалась. Даже больше, чем можно было представить.
— Василисаааааа! — услышала знакомый звонкий девчачий голос, как только захлопнула за собой входную дверь.
Глава 34
Не веря своим ушам, поднимаю голову и вижу летящую ко мне со второго этажа Таню в одной рубашке. В его рубашке.
— Васенька, я так соскучилась, — накинулась на меня, сгребая в объятиях и целуя в щёку.
— Привет, — выдавила из себя, застревающие в горле слова. Сердце начало пропускать удары. — А что ты здесь делаешь? — осторожно поинтересовалась у девушки, не желающей от меня отлипать.
— Живу! — радостно воскликнула она, немного ослабив хватку. — Мы с Ником случайно пересеклись в караоке, он сказал, что погорячился, когда бросил меня, что скучает и предложил переехать к нему, — тараторила Таня, продолжая светиться.
На меня, как будто вылили ушат ледяной воды. Ноги начали подкашиваться, а глаза снова защипало.
— Вась, тебе плохо? Ты заболела? — обеспокоенно спросила девушка, заметив моё невменяемое состояние.
— Я очень рада за вас, — каждое слово отдавалось болью в сердце. — Я просто очень сегодня устала, мне нужно отдохнуть. Завтра поболтаем, хорошо? — постаралась выдавить из себя подобие улыбки.
— Да, конечно, — ответила Таня, хлопая глазами и освобождая мне проход.
Зайдя в свою комнату, включила музыку, чтобы не было слышно моих рыданий, и рухнула на кровать, давая волю эмоциям. Три часа. Ровно столько ему понадобилось, чтобы выкинуть меня из головы и найти замену. А я-дура переживала о том, чтобы ему не было сложно, хотела принять весь удар на себя. Хотя, ведь именно этого я и добивалась, когда говорила ему все те слова. Но от чего-то на душе мерзко скребут кошки, закапывая моё самолюбие. Я хотела, чтобы он меня забыл и отпустил, но не ожидала, что это произойдёт настолько быстро. Зачем тогда были все те душещипательные слова и действия? Если для него это ничего не значило. Я просто оказалась «одна из». Такие, как он, не способны любить. Он привык, что всё ему достаётся по щелчку пальцев. Видимо, со мной оказалось чуть сложнее, поэтому он перешел к более настойчивым действиям. Ему просто было интересно. Азарт. Он просто поиграл со мной, поставив в своём блокноте очередной плюсик. Боже, какой же дурой я выглядела, когда распиналась перед ним у бара. Я врала ему про то, что всё это для меня ничего не значит, кроме как хорошо проведённого времени, а в действительности, оказалось с точностью наоборот. Всё это ничего не значило для него.
