Каждым своим действием она всё больше поражала меня. Пропустила Аню вперёд к выходу, не задумываясь о том, что сама может пострадать. Ей просто было плевать на себя. Она защищала ребёнка. Уже не в первый раз. Да, мотивы я понимал. Ира увидела в этой девочке себя. Но одно дело понимать и совсем другое, когда это перед глазами.
Чувствовал себя последним уродом. За свои мысли по отношению к ней, за обиды. За всё. Но самое страшное было, когда понял, что Ире действительно грозит опасность! Закричал вместе с малышкой, но было поздно. Девушка получила удар по голове и лежала на полу, окружённая пламенем. Бросился к ней, прорываясь сквозь огонь, с единственным желанием. Спасти.
Всё было как в тумане. Действовал инстинктивно. Вынес Иру на улицу, не забыв и про Аню. Девочка всхлипывала. Повсюду был слышен вой сирен. Пожарные, врачи. Начиналась настоящая суматоха. Я же словно выключился. Что — то делал, куда — то ехал. Но не воспринимал происходящее.
Нас отвезли в больницу. Там меня хотели осмотреть, но я настоял, что со мной всё в порядке. Рухнув в кресло, пытался просто прийти в себя. Какое — то сумасшествие творится в последнее время. Главное, чтобы с Ирой всё было нормально. Девушка так и не пришла в себя по пути. Это нервировало.
Не знаю, сколько прошло времени. Минуты казались часами. И когда врач вышел из палаты, где находилась Ира, я сразу оказался возле него.
— Доктор, как она? Очнулась? Что — то серьёзное?
— А вы прости, кто? — поинтересовался он, поправляя очки.
— Жених, — это вырвалось само собой. Левому человеку вряд ли сообщат о состоянии пациента.
— Что ж, — расчёт оказался верным, — Девушка пришла в себя, правда очень переживает. Сейчас позову медсестру, чтобы ей вкололи успокоительное. Ей нужно отдохнуть. Лёгкое сотрясение. Ссадины. До свадьбы заживёт. Не переживайте.
— Мне можно к ней? — уточнил просто так, для галочки. Я в любом случае увижу Ирину. Даже если потребуется прорываться через персонал больницы.
— Конечно. Только ненадолго. Мы оставим девушку на ночь, а завтра сможете забрать ее.
— Отлично! Спасибо вам, — искренне поблагодарил, чувствуя, что мне стало чуть легче.
Ира сидела на постели, теребя одеяло.
— Борис, где Аня? Как она? — чёрт. Совсем забыл спросить у врача про девочку. Хотел увидеть Иру и убедиться, что с ней всё в порядке.
— Её ещё осматривают, — нагло соврал я, не в силах отвести взгляд. Какая же она…Твою мать, другая. Совсем. Хотелось схватить в охапку и защитить о всего.
— А её родители? Они здесь? Нужно вызвать полицию, — продолжала тараторить Ира.
— Хорошо, — киваю. Девушка замирает, а потом выдаёт так грозно:
— Алмазов! Ты меня вообще слышишь? Сейчас встану и настучу тебе по голове! — рассмеялся. Всё. Наваждение спало. Моя стервочка вернулась. Сажусь на постель, понимая, что меня окончательно отпускает.
— Повтори, пожалуйста, — прошу я, даже не злясь на грубость.
— Нужно вызвать полицию!
— Зачем?
— Нельзя, чтобы родители Ани забрали её! — так, кажется на счёт «всё в порядке», я поторопился.
— Ир, успокойся, — осторожно беру её за руку. Поглаживаю. Девушка переводит взгляд туда — сюда. А я ничего не объясняю. Порыв. Хочу этих невинных прикосновений.
Но ступор Иры быстро проходит.
— Борис, малышка могла погибнуть и…
— Ир, послушай. Я ещё не вникал во всё произошедшее, но обещаю, что займусь этим и…
— Аня была заперта в комнате! На засов. В пустой квартире! — кричит она. И тут до меня наконец — то доходит. Девочку не просто оставили дома одну. Закрыли. Наверное, ничего особенного. Ну кого мама с папой не оставляли одного дома? Вот только Ире это не объяснить. У неё к Ане такое отношение….Честно говоря до сих пор не укладывается, что девушка на такое способна. Ну привык я видеть в ней дрянь. Каюсь. Однако сейчас, готов сделать многое, лишь бы исчезло беспокойство из глаз.
— Хорошо. Я сейчас всё узнаю, — открылась дверь и в палату вошла медсестра, — Тебе сделают укол, и ты отдохнёшь…
— Нет!!! Борь, пожалуйста. От лекарств я усну. Знаю. Я буду лежать, и буду отдыхать. По доброй воле. Хочу узнать что с Аней. И может полиции пригодятся мои слова …, — взмолилась Ира. И как отказать?
— Ладно, — посмотрел на медсестру и к моему удивлению, она даже не стала задавать вопросов, — Скоро вернусь. Веди себя хорошо! — потянулся и поцеловал девушку в лоб. Быстро вышел, сделав вид, что не заметил ошарашенный взгляд. Да, Ира удивляет меня, а я её. Отличная парочка!
— Скажите, у кого я могу узнать о состоянии девочки? Её привезли вместе с Петровой Ириной, — подошел в регистратуру.
— Вы родственник?
— Нет.
— Тогда боюсь, я ничем не могу вам помочь, — сухо отвечает сотрудница больницы, даже не взглянув в мою сторону.
— Где врач, который осматривал девочку? — повторяю вопрос, — Если вы немедленно не ответите, я разнесу ваше учреждение к чертям! — начинаю злиться.
— Мужчина, вы….
— Машенька, из органов опеки уже приехали? — нас прерывает пожилой мужчина, в белом халате. Что? Органы опеки.
— Нет, Владимир Олегович.
— Как только приедут, сразу направьте их ко мне. Я дам заключение по поводу обнаруженных травм. Пациентка останется сегодня здесь. Девочка надышалась дымом. Лучше понаблюдать.
— Конечно, — кивает она, а я понимаю, что речь об Ане. Какие ещё нахрен травмы?
— Подождите, останавливаю врача, — Вы говорили о девочке, которую привезли после пожара?
— А вы…
— Нет, я не родственник. Моя невеста вывела малышку, рискуя собственной жизнью. И сейчас она волнуется за нее! Твою мать, объясните мне, что происходит! — уже не сдерживаю крики. Что за дурдом — то?
Врач какое — то время смотрит на меня, внимательно изучая.
— Пройдёмте со мной, — бросает он. Мы проходим по коридору, до кабинета. Тревога снова нарастает в душе. Беспокойство Иры за Аню передалось и мне.
— Как я могу к вам обращаться? — интересуется мужчина, садясь за стол.
— Борис. Фамилия моя Алмазов, — уточняю на всякий случай. Уверен, этот докторишка слышал о моем отце. Это мне сейчас на руку.
— Алмазов говорите? — расчёт оказывается верным, — А Леонид Юрьевич…
— Мой отец, — киваю. Лицо врача тут же меняет.
— Мы с ним когда — то пересекались, — неожиданно заявляет он, — Я лечил его старшего сына. Марка.
— Ничего себе! — удивляюсь, — Мир тесен.
— Вы правы, — добродушно улыбается, — Помню, как ваш отец так же грозился разнести клинику. Вы напомнили мне его.
— Кхм, — не знаю, что сказать. Ситуации абсолютно разные. И сравнивать их…В прочем не важно.
— Доктор, что с Аней?
Лицо врача становится мрачным. И мне это не нравится.
— Я не должен вам этого говорить, сами понимаете, но мне кажется, что вы можете помочь ей. Дело в том, что на теле девочки обнаружены множественные синяки и ссадины. И это не последствия пожара, — многозначительно смотрит на меня.
— Её били? — хриплым голосом спрашиваю я.
— К сожалению, да. Мне удалось выяснить, что семья девочки состоит на учёте, но сами понимаете, — пожимает плечами, — Наша система не идеальна.
— И что теперь? Девочку просто вернут этим извергам? — язык не поворачивается, назвать их родителями.
— Скорее всего. Поэтому я и хочу сам лично поговорить со службой опеки. Только не знаю, воспримут ли мои слова всерьёз. Я часто вижу такие семьи. Но первый раз о ребёнке думает кто — то посторонний. То, что сделала ваша невеста…Поразительно! — не скрывает своего искреннего восхищения. А я просто продолжаю охреневать. Даже слово «невеста» не режет слух.
— Возможно, вы захотите принять участие, в судьбе девочке, — продолжает врач.
— Хм…Спасибо, что рассказали мне. Я подумаю, как ей помочь, — встаю, желая уйти. Мне нужно переварить услышанное.
— Если захотите её навестить — палата двадцать один. В конце коридора. Я распоряжусь, чтобы вас пропустили.
На самом деле этот врач нарушает все границы дозволенного. Уверен, он это тоже понимает. Но я благодарен. Просто пока не могу понять, что делать с полученной информацией.
