В себя прихожу, когда меня крутят, словно куклу, и Максус насаживает меня на член Косты, который уже лежит подо мной. Такая слаженная работа хармитов в постели наводит на размышления. Но, видимо, у меня ревность и паранойя решили обостриться в самый неподходящий момент. Отгоняю непрошенные мысли и сразу же забываю об этом. Ревнивец и собственник Коста никогда бы не стал выступать в дуэте с Максусом, тем более я видела, что он его первое время недолюбливал. Хотя, возможно, это было вызвано ревностью.
Хармит вколачивается в меня снизу, не давая только отошедшим волнам оргазма схлынуть. И я забываю про глупости, что блуждали в моей голове. Все с новой силой скручивается внутри меня. И я кричу от наслаждения, когда мужчина прижимает меня к своей груди.
Максус целует спину и оглаживает налившуюся грудь, пощипывая соски. В какой-то момент очередного оргазма я понимаю, что в колечко анала упирается гладкая плоть члена. И меня мягко уговаривают расслабиться, а я слушаюсь. Я доверяю им себя, свое тело и свою душу. Дискомфорт от новых ощущений и нового чувства растянутости. И вот уже мое тело раскачивается в мягком эротическом танце. Темп нарастает и я кричу от распирающего удовольствия. Думала, что до этого был самый яркий оргаз в моей жизни, но нет. Он не шел ни в какое сравнение с тем, что чувствовала сейчас. Я, кажется, умерла и родилась заново, когда наши тела словно в унисон задрожали в спазмах наслаждения.
Наверно, я отключилась в этот момент. Потому что пришла в себя, когда уже лежала на кровати между двух разгоряченных тел. Меня гладили и обнимали, и я была практически в дреме, когда мысль о Шарете заставила стряхнуть дремоту.
– Коста, что там с переговорами? – я подтянулась на подушках. И Максус накрыл меня простыней и поправил под спиной подушки. Он встал и пошел что-то набирать на панели комнаты. Как я поняла, он решил, что пора бы и подкрепиться.
– Ты хочешь знать, как завершились переговоры? Или тебя интересует конкретно судьба Шарета? – Коста смотрел на меня так, что краска смущения разлилась по щекам. Это с Максусом была смелой, а с этим оттаявшим мужчиной не знала, как себя вести.
– Ну, начнем с того, что с тебя сняты все обвинения. Так что ты теперь не преступница планетарного масштаба, – начал мужчина. – Правитель великодушно простил сына. Но на родную планету он вернуться больше не сможет. Командор великодушно выделил ему место в Совете Управления Межмировой Военной Академией. А также было выделено пять мест для студентов, – продолжал рассказывать Коста. Максус вернулся к нам и тоже внимательно слушал рассказ мужчины.
– Но как же Шарет без своей планеты? – я закусила губу от того, как на меня посмотрел Коста. Он ревновал меня к нему и сейчас даже не пытался нацепить маску равнодушия.
– Перебьется! – отрубил Коста, а я вздрогнула от резкости его тона. – Ты любишь его? – теперь этот вопрос задает Коста. А я немного испуганно и растерянно перевожу взгляд на Максуса, словно ищу у него поддержки. Он пересаживает меня так, что упираюсь спиной ему в грудь, и потому я чувствую уверенность.
– Да, люблю, – голос дрогнул.
– Имей в виду, это единственный мужчина, который войдет в нашу семью. Больше я никого не потерплю, – вдруг произнес Коста, а я нервно хихикнула.
– Я и тебя люблю, и Максуса, – улыбнулась своему ледышке, но он хмурил брови. – Ты не знал, что ребенок от тебя? – вспомнила, с чего начался наш разговор.
– Я думал, это его ребенок, – и мужчина кивнул на мужчину у меня за спиной. – У вас появилась эмоциональная связь. Ты слышала его эмоции, и я подумал, что это обусловлено тем, что у вас был интим до похищения, и теперь ребенок позволяет вам чувствовать друг друга, – объяснил Коста, почему был уверен, что ребенок от Максуса.
– У меня с ним ничего не было до похищения. Симпатия и поцелуй, от которого дети, как известно, не появляются, – съязвила.
– Я люблю тебя, Земная Маша, – произнес мужчина серьезно.
– Я люблю тебя, – прошептал Максус со спины.
– Я тоже люблю вас, – ответила и расплакалась от эмоций, что распирали меня изнутри. Меня успокаивали еще неоднократно за эту ночь. Сперва доводили до исступления, а затем снова успокаивали.
Эпилог
Пытаюсь придать своему виду строгости. Но как можно быть строгой, когда человечек внутри меня усиленно толкается.
Походкой уточки ввалилась в кабинет Косты на вилле.
Да, после тех событий на корабле я захотела вернуться на виллу, которую нам официально презентовали, как только узнали, что мы ждем пополнения.
– Ты снова за свое! – с места в карьер наскакиваю я на мужчину.
– О чем ты? – Коста удивленно переводит взгляд на меня.
– Ты обещал, что разрешишь Шарету беспрепятственно посещать виллу! – предъявляю претензию. – Я сейчас полчаса охране доказывала, что ему можно проехать на территорию.
– Ну я же подтвердил его разрешение на разовое посещение, – мужчина хмурится, но меня так просто не остановить. Это раньше я робела от этого строго взгляда и сдвинутых бровей, а сейчас я тертый калач.
– Разового! Вот именно! Разового! А мы о чем договаривались? – я подбоченилась и тоже сдвинула брови, но мой вид был вообще не грозным. Вот ни капли, так как мужчина лишь улыбнулся, глядя на меня.
– Я сказал: пока ты не родишь, он не войдет в нашу семью! – сказал как отрезал мужчина.
– Но в чем причина? Я не понимаю, – я поискала взглядом кресло и, доковыляв, устало села в него. С каждым днем все тяжелее и тяжелее было ходить беременной. Малыш устраивал там скачки, а еще не давал пронырливому трехглазому доку посмотреть свой пол. Всегда, когда этот доктор решал проверить мое самочувствие, он ложился в максимально неудобную позу. Весь в отца. В итоге я попросила больше не пытаться выяснить пол. И так понятно, что это парень.
– Ты забыла? – и мужчина напомнил мне о нашей первой встрече с Шаретом после тех памятных событий.
Делегация тогда покинула корабль, а он остался, приняв предложение командора. Прошло несколько дней, но мы так и не увиделись. Хотя я знала от Максуса, что мужчина спрашивал обо мне. Но я избегала его. И при этом очень хотела увидеть. Вот такая я нелогичная и странная была. Я сидела в оранжерее, когда он вошел. Спрятаться некуда. И не убегать же, в самом деле. Это выглядело бы сверхглупо.
– Привет, – я встала и вытерла вмиг вспотевшие ладони об одежду.
– Здравствуй, – ответил мужчина, осматривая мою фигуру. – Ты еще сильнее похорошела, – с какой-то тоской ответил он.
– Скорее поправилась, – я нервно хохотнула. – Прости меня, – слова сами вырвались, хотя я даже не думала ничего такого говорить.
– За что? – Шарет подошел ко мне и сел на скамью, потянув меня сесть рядом.
Я села с прямой спиной, нервничая и теребя поясок в руках.
– За ситуацию с отцом, – я винила себя, что внесла разлад в семью Шарета. – Что не рассказала все сначала, а прикидывалась потерявшей память.
– Когда я просматривал камеры в больнице, то наткнулся на твой разговор с доком, – рассказал мужчина.
– Я думала, ты не веришь мне. Думаешь, что я хладнокровная убийца, – еле слышно проговорила.
– Нет, я злился и сердился на тебя из-за того, что ты скрыла все от меня. Что не смогла довериться мне, – ответил мужчина. – Но, видимо, я сам не внушил тебе того доверия, которое дало бы убедиться тебе, что ты в безопасности. Прости меня за это, – мужчина встал передо мной на колени. – Я должен был догадаться, что Дора задумала. Из-за моей беспечности чуть не пострадали ты и малыш, – и мужчина положил голову мне на колени, обнимая живот. Я сперва растерялась, но опустила руки на голову мужчины и зарылась в густую шевелюру пальцами.
– Ты не виноват. Как можно все предвидеть и предусмотреть? Я не сказала никому, так как не хотела быть причиной смерти девушки. Да и кто бы мне поверил? Были лишь мои слова и никаких доказательств, – я понимала, что поступила глупо, и именно из-за этого и разыгралась та трагедия. На глазах навернулись слезы, и раздраженно попыталась их смахнуть. Только и делаю, что плачу в последнее время. Аж саму раздражает эта слезливость.
