Она очень хочет придушить мое. А я, внезапно, нет.
Не знаю, сколько боролись бы глазами, но зрительный контакт разрывается вместе со звоном колокольчика.
Я смотрю на стеклянную дверь и чувствую, как сердце ускоряется.
Первым я вижу собственного ребенка. Выдыхаю. Не забрал.
Сафие стоит между внешней и внутренней дверью. Поднимает голову и что-то говорит Айдару. Мой взгляд скользит вверх. Ловлю адресованную Сафи улыбку.
Между ними происходит какой-то диалог. Торг. Сафи хмурится, Айдар потешается. Я снова угадываю в его выражении то, во что пять лет назад влюбилась. Тепло. Игривость. Интерес. Гибкость. С жадностью впитываю. Оторваться не могу.
Наша дочь выглядит командиршей, бывший муж — добровольно согласившимся подчиняться воле принцессы всесильным пажом из сказок.
Как-то неповторимо уважительно отодвигает Сафие, которая сейчас действительно очень похожа на маленькую султаншу, в сторону и тянет ощутимо тяжелую дверь на себя.
А довольная дочка тем временем хлопает в ладоши и ступает в ателье.
* * *
— Анне, мы по тебе соску-у-у-учились!!! — Сафи долго тянет «у», показывая, насколько. Я улыбаюсь. Знаю, что соскучилась только она, а не «мы», но сейчас и не важно.
При виде моей счастливой малышки с сердца к ногам летит камень.
Сафие подходит и обнимает меня за ноги. Кладу ладонь на вьющиеся волосы. Глажу.
— Добрый день, Айдар! — Удивленно-воодушевленное приветствие Миллеров, обращенное к моему бывшему мужу, царапает. Раздражает.
Я подмечаю, что тон у Марии становится другим. Ко мне — со снисхождением. С ним — на равных.
Снобы.
Продолжаю гладить Сафичку по волосам, из-под полуопущенных ресниц следя за реакциями взрослых.
Мария улыбается, Магда еще сильнее расправила плечи, без изменений только Милена. Младшая из Миллеров вся в телефоне, а две другие — в моем бывшем муже.
На Айдара смотрю последним. Вроде бы вся такая смелая, а все равно страшновато.
— Добрый день, — его голос звучит спокойно. Тембр резонирует со струнами в моей грудной клетке. Ощущаю вибрацию.
Получаю свой взгляд — быстрый, но четкий и наверняка успевший отметить все интересующее. Если его во мне что-то интересует кроме дочери и секса, конечно…
— Анне, я так наелась…
Сафие мотает головой и признается, я опускаю глаза на дочь, улыбаюсь, пытаясь одновременно с этим усмирить вспорхнувших в животе бабочек, которых разбудил ее отец.
Хотела бы сосредоточиться на ней, но предательски продолжаю впитывать каждое слово из разговора, который ведем не мы.
— Чем ты наелась, кызым?
Спрашиваю и не слушаю.
Слушаю другое. Возмутительное. Снова начинаю закипать…
— Какими судьбами вы здесь, Айдар? Кого-кого, а вас в маленьком ателье встретить не ожидала…
Мне кажется, что даже Мария пытается с Айдаром кокетничать. А может подлизаться. Это выглядит странно и дико. Я уверена: Айдару сто лет подобное не нужно. А может быть не уверена, а просто хочу так думать.
Разрывает от противоречия. С одной стороны, представляю, как бы вытянулись лица Марии и Магды, узнай они, какими он здесь судьбами, с другой… Я прекрасно понимаю, что лучше ни ему, ни мне никаких разоблачений сейчас не делать.
— Айдар Муратович брюки заказывал. Видимо, работа понравилась, вот он и… — Зачем-то встреваю. Получаю сразу три закономерных взгляда. Самый жгущий — Айдара. Он не реагирует как-то особенно остро, но я тушуюсь.
Вот так нужно, Мария Павловна. Вот так…
— Вернулся, — невпопад улыбаюсь, опуская взгляд от зеленых глаз куда-то в плечо.
Недолго молчим под щебетание Сафие. Уверена, Миллеры ее не слушают, разбирает ли всё Айдар — не знаю, а я — на автомате. И глажу так же.
— Да, Айдар. Ателье неплохое… — То ли хвалит, то ли наоборот унижает своей оценкой меня снова Мария. Следующую паузу заполняет ее покашливание. Я слежу, как меняет позу Магдалина.
Сейчас ее давние вульгарные замечания раздражают с новой силой. Я по взгляду и жестам (как поправляет волосы, как склоняет голову и теребит цепочку на шее) вижу, что она заинтересована в моем Айдаре. А он?
Сердце разгоняется. У меня даже ноздри вдруг трепещут. Облизываю губы.
— Тогда созвонимся, да? — шагаю вместе с Сафи ближе к двери, а значит и к Айдару.
Хочу провести Миллеров, чтобы не увидеть и не услышать ничего лишнего. Но они меня игнорируют.
— Айдар, — вместо этого передергивает, снова замираю. Голос Магды тоже сейчас другой. Более спокойный и пьянящий. Мне он кажется противным, но это только из-за того, что обращается она так к мужчине, которого я когда-то навек определила своим. Молодая женщина смотрит на моего бывшего мужа и подходит ближе.
Я бы хотела, чтобы отступил, но он…
Отвожу взгляд. И голову тоже отворачиваю. Хотя бы немного. Смотрю куда-то в угол.
— А в выходные вы что делаете? — по звуку определяю, что чужая рука ложится на его грудь. Мутит. Сафи перестает лепетать. Тебя тоже, малыш?
— Обычно отсыпаюсь.
И меня трахаешь… И с дочерью гуляешь…
Я сглатываю слюну вместе с горечью. Магдалина смеется. Снова трогает.
Ненавижу этот жест. Еще со времен нашего фиктивного брака ненавижу.
Чувствую, что Сафи дергает мою штанину. Опускаю глаза.
Малышка смотрит на меня с большим возмущием. А все, что я могу сделать в ответ, это неловко улыбнуться и погладить по щечке.
Она хочет, чтобы нашего Айдара не трогали. Но дело в том, что он — не наш.
— А как вы смотрите на то, чтобы, отоспавшись, порадовать нашего отца?
— Чем? — встречный вопрос Айдара дарит мне маленькое удовольствие. Резче, чем Магда ожидала. Это понятно.
Рискую посмотреть на бывшего мужа. Мне сразу и больно, и ясно: между ними ничего еще не было. Но это не значит, что не будет. А если… Не знаю. Я умру, наверное.
Он внимательно смотрит на женщину, но между ними тоже стена. Не такая, как между нами. Вполне допускаю, дверь они найдут…
— Желательно, не разговорами о том, что наш город в запустении и опасен для детей, собак… Они его ранят.
Не знаю, о чем речь, но вижу, как Айдар хмыкает. Сердце опять на него реагирует.
Чувствую легонький толчок в бедра. Опускаю взгляд.
Моя рука соскальзывает с макушки дочери. Сафи разворачивается и возвращается к отцу.
Перед ним становится. Упирается в бедро Магдалины и настойчиво давит.
Переживаю сразу и ужас, и восторг.
На дочку смотрит и она, и Айдар.
Бывший муж усмехается, с его груди слетает посторонняя рука.
— Девочка, ты чего? — растерянность Магды выливается в глупый вопрос.
— Я — Сафие. А ты трогаешь, не спросив.
Пока у меня глаза от ужаса растут, Айдар тянется во рту кулаком. Прокашливает… Смех.
Молю Аллаха, чтобы Магда не уточнила, кого же она должна была спросить.
— Спасибо за приглашение, Магдалина, Мария, Милена… Очень приятно было увидеться. Я посмотрю, смогу ли. Если да — буду очень рад.
Вместо того, чтобы развивать тему, Айдар берет себя в руки и отвечает вежливо-отстраненно сразу всем.
Его ладонь при этом лежит на детской макушке. Гладит. А Сафи «сторожит» своего Айдара, сложив руки на груди. Смотрит на меня. Глазками объясняет: вот видишь, как надо, анне? Иначе его у нас уведут! А где мы еще такого найдем?
Вижу, кызым. Вижу. Просто ты у меня очень смелая. А я у тебя…
Снова поднимаю глаза, на секунду пересекаюсь со взглядом Айдара. Долго не выдерживаю. Чего хотел бы, не читаю.
Я так, как Сафие, себя вести не буду. Мне же даже лучше, если он найдет себе кого-то…
Говорю себе в мыслях и сама же себе не верю.
— Айдар, а может быть проведете нас до машины? — С этим предложением обращается уже Мария. — На пару слов, без посторонних.
Видимо, уйти, не задев напоследок, Миллеры просто не смогли бы. Хорошо, что эту шпильку принимаю своей кожей я одна.
Вы бы только знали, что роднее чем Сафи у Айдара Муратовича в этом мире нет…
