Не мог он также винить безрассудство партнерши Селии, вытянувшей шею, чтобы отведать языком вкус этого огненного отверстия и нырнуть в его неизмеримые глубины. Граф всегда поощрял подобные ласки, когда сам являлся их объектом, и, судя по хриплому вздоху, он не один разделял такое чувство. Да, у него с Хардвиком много общего, а самое главное — желание обладать молодой женщиной, задница которой только что целиком проглотила язык своей партнерши.
К удивлению графа, более пассивная участница этого представления неожиданно перешла в наступление, бросив главную героиню с черными, как смоль, волосами, впившуюся в ее холм Венеры, на живот, и начала ту же самую постыдную процедуру, которой подверглась сама. Граф д'Арси задавался вопросом, не инициировал ли сэр Джейсон агрессивные ответные действия Селии, подав ей тайный знак рукой или устами, прикрытыми рукой. Ибо он серьезно полагал, что подобные действия англичанки не могли быть естественной потребностью. Он легко представил угрозы, источаемые Селии ее развратным компаньоном, не говоря уже об их усердном осуществлении. Пожалуй, у сэра Джейсона есть чему поучиться.
Однако подобные угрозы, если дело обстояло именно так, привели к удовлетворительному сценарию. Как скрупулезно Селия ухаживала за задним отверстием партнерши! Никогда граф не видел, чтобы язык так страстно занимался этим делом. На мгновение граф испугался, что язык уже застрял там, но Селия, словно дразнясь, вытащила его и, убедившись, что глаза всех прикованы к ней, снова нырнула им в отверстие, чтобы еще раз отведать запретных наслаждений. Как раз в это мгновение граф совершенно забыл обо всем — флюиды вырвались из его пениса, перепачкав тонкую ткань брюк липкой жидкостью. В отличие от молчаливого кузена сэра Джейсона, который безнаказанно извергал свой тягучий экстаз, граф д'Арси не имел желания выставлять себя напоказ. Он предпочел удовлетворить себя позднее в уединении комнаты, предоставленной хозяином, где снова можно было пережить удовольствия, благодаря цепкой памяти и решимости завладеть голубоглазой исполнительницей, увлажненные слюной прелести которой чуть не довели его до попытки изнасилования.
Стоявший перед глазами язык Селии побудил графа ускорить движения руки, пружины кровати скрипели так громко, что скрип, без сомнения, проник через дальнюю стену, а там достиг ушей особы, которая распалила его. Он тут же достиг кульминации, поймав струю бульона в носовом платке. Потребовалось бы самообладание самого набожного монаха, чтобы не вломиться в комнату Селии и сделать с ней то, что она внизу перед глазами графа вытворяла с черноволосой женщиной. Граф д'Арси, без стыда признавался в том, что сам изголодался по выбритому кольцу ее ануса и отведал бы его. Он весьма тщательно обследовал бы все потайные углы и щели на теле Селии и доказал бы, что его соперница женского пола не идет с ним ни в какое сравнение. Затем, возможно, его оральные восторги принесут свои плоды, причем обильные. Ибо графу сперва просто необходимо было отведать таланты языка Селии, причинявшие головокружение.
Графа д'Арси поразила женщина, которая с таким удовольствием пускала в ход свой язык. Этот язык был столь же похотлив, что и тот, который он увидел выступающим из щели ее вульвы, Каков бы ни был темперамент леди, эти знамена из плоти нисколько не стеснялись заявлять о своих потребностях. И графу стало ясно, что у роскошной миниатюрной щели Селии потребностей было много.
Невзирая на плодотворное десятилетнее знакомство, сэр Джейсон мало знал о своем друге графе д'Арси. Честно говоря, он подозревал, что все это «графское предприятие» может оказаться всего-навсего прикрытием и симпатичный англичанин-эмигрант вовсе не граф. Ну да, у того были финансовые средства, чтобы обладать этим титулом, не говоря уже о развратном образе жизни. Однако с этим человеком что-то было не так, похоже, его прошлое оставалось тайной. В Уилтшире обитала титулованная семья д'Арси, но если она и состояла с графом в родственной связи, то он о ней ни разу не обмолвился. Десять лет назад граф д'Арси появился неизвестно откуда, широко раскрыл двери своего парижского дома перед людьми столь же состоятельными и таинственными. Сэр Джейсон сейчас даже и не вспомнил бы, как они познакомились, он только знал, что присутствовать на одном из экзотических званых вечеров графа считалось привилегией. И к тому же полезной привилегией, ибо как иначе мог бы он доставить языку своей пленницы так много сочной женской плоти?
Сэр Джейсон опасался, что неожиданное появление этого джентльмена на пороге его дома не предвещает ничего хорошего. Несмотря на тесноту в доме с голубыми ставнями, граф д'Арси особенно не торопился уезжать. Тонкие намеки сэра Джейсона относительно того, что его другу, наверное, не терпится вернуться в Париж, граф пропускал мимо ушей. Приближалось лето, и от нараставшей жары сэр Джейсон становился раздражительным и недоверчивым. Вдруг он начал замечать то, что казалось немыслимым… например, горящие карие глаза д'Арси, когда тот созерцал розовую наготу Селии, или недвусмысленно облизывал губы, когда девушка широко раздвигала бедра, обеспечивая доступ языку партнерши. Однако, вместо того чтобы положить конец этим спектаклям, сэр Джейсон решил проверить свои опасения. А что, если они отнюдь не плод воображения, а сущая правда? Будто ему и так не хватает забот со снедаемым любовью кузеном, который слоняется по дому и напрасно разбрызгивает семенем во все стороны.
Видя, что у него нет иного выбора, сэр Джейсон принял трудное решение сделать то, что обещал больше никогда не делать: показать свое искусство в присутствии чужого мужчины. Конечно же, своего младшего кузена он не относил к этой категории; потакать своим похотям перед Колином являлось частью его плана по наказанию парочки за все прегрешения. К сожалению, стало очевидно, что графу необходимы новые свидетельства того, в сколь полной мере хозяин обладает молодой женщиной, находившейся на его попечении. Новый спектакль способен раз и навсегда доказать его полную власть над Селией, которую не сможет нарушить появление какого-то английского денди.
На следующий день, пока граф д'Арси задумчиво разглядывал двух исполнительниц и особенно ту, выбритые прелести которой после того, как он подвинул стул, оказались в непосредственной близости от него, сэр Джейсон невольно вступил в сексуальную битву. К тому времени, когда его пенис извергнет мужские преподношения, ни у графа, ни у пленницы сэра Джейсона не возникнут сомнения относительно степени власти последнего. Сэр Джейсон начал спектакль с того, что некоторое время с удовольствием унижал Селию, а это лучше всего было сделать, войдя в заднее отверстие ее новой партнерши, хорошо ухоженный анус которой сверкал между широко раздвинутых ягодиц, словно раскаленный уголек. Он знал по встрече с тем же прославленным местом исполнительницы канкана, сколь эффектным может показаться такое вторжение как зрителю, так и самому объекту. Не успел Хардвик пристроить головку своего члена к напряженному и эластичному ободку, находившемуся перед ним, как его слуха достиг жалобный стон.
