К тому же жалость могла послужить неплохим оправданием случившемуся в кухне. Но насколько же ей нужно было завраться для этого! К счастью, или нет, Варе хватило смелости быть с собой честной. И признать, что их секс не имел ничего общего с жалостью. Она позволила ему воспользоваться собой потому, что сама этого хотела. Его хотела. Как блудливая мартовская кошка. И никакая обида на него не смогла присмирить эту потребность. Даже обида чудовищной силы. Варвара только теперь начала понимать всю ее глубину. Смешно… Она учила женщин отпускать. Высокопарно вещала о том, что нельзя застревать в том, что осталось в прошлом, а сама так привыкла к своим страданиям, что даже перестала их замечать. Решила, будто излечилась. Но ведь ни черта. И прав был Захар. Конечно, прав. Зацикливаться на прошлом неправильно. Да только как перестать бояться? Как научиться вновь доверять? Как простить? Слезы, боль, унижение… Даже зная теперь его непростую историю, даже в чем-то понимая его и сочувствуя, где набраться душевных сил, довериться ему снова?
Варя покрутила в руках коробочку Постинора. Риск забеременеть был минимальный. У нее только-только закончились месячные. А ко всему… боже-боже, ей очень хотелось испытать этот опыт, когда он рядом. Сытый, довольный собой до безумия, наблюдает за тем, как она тяжелеет… Как растет ее живот и наполняется грудь.
Поймав себя на этой мысли, Варя вскочила. Отбросила таблетки и заметалась по комнате, как безумная, обхватив голову. Забралась в кровать к сыну. Накрылась с головой одеялом. Так по-детски спрятавшись от проблем.
Отключилась довольно быстро. А утром проснулась от того, что по квартире кто-то ходил. Улыбнулась, думая, что это Макс проснулся первым. Но когда открыла глаза и увидела рядом его заспанное личико, похолодела, скованная липким страхом.
— Варвара, просыпайся. У нас скоро самолет.
— О господи, Захар! Ты напугал меня до икоты! Какой еще самолет? — зашипела Варя, поворачиваясь на звук голоса. — И как ты вошел?
— Нашел ключи. Я ведь их не вернул тебе. Помнишь?
Он говорил с ней, а смотрел на спящего сына. С такой неприкрытой жадностью, что у Вари дыхание сперло.
— Ясно. Там еще было что-то про самолет.
Варя вскочила с кровати, торопливо пригладила волосы. Не желая, чтобы он видел ее заспанной. С вороньим гнездом на голове и следом от подушки на коже.
— А, ну я же обещал, что будет вам отпуск. Вот. Собирайтесь.
— Тебе достаточно было снять ограничение на выезд, — Варя удивленно застыла.
— Мой психолог сказал, что мне не помешает сменить обстановку. Я подумал, почему бы мне не полететь с вами?
— Ты серьезно? Я вовсе не к этому вела!
Из глаз Захара ушло веселье. И взгляд стал таким… давящим, что она с трудом пересилила желание отвернуться.
— Ты же понимаешь, что нам с сыном нужно познакомиться поближе. Отпуск для этого — самое подходящее время.
- Я с трудом смогла перебронировать нам гостиницу. Не знаю, будут ли там места…
— Можешь смело снять бронь. Гостиница нам не понадобится.
Макс завозился, открыл заспанные глазки, и на некоторое время Варвара отвлеклась на сына.
— И что это значит? — поинтересовалась она, пододвинув Максу горшок.
— Только то, что нам есть где жить. У моего друга там вилла. Которая на месяц в нашем полном распоряжении.
— Ты говорил, что у тебя нет друзей.
— Ну, у приятеля. Какая разница?
— Никой. Ты прав. И дело вообще в другом!
— В чем же? — спросил он и тут же переключился на Макса: — Привет. Ты как, выспался? Готов к приключениям?
Ее малыш вытаращил глазки и очень быстро закивал головой. Захар улыбнулся.
— Тогда нужно подкрепиться, чтобы набраться сил. И отправляться в путь. Ты когда-нибудь был на рыбалке? Нет? И никогда не ловил рыбу на удочку? Папа тебя научит. Ну, беги…
Макс умчался, сверкая пятками. Варвара медленно выдохнула. Чувствуя, как от напряжения у нее пульсирует кровь в глазу.
— Я не позволяла тебе называть себя папой моего сына. И платить за наш отпуск я тебе не позволяла тоже. Мне твои подачки не нужны, ясно? Я три года обеспечивала сама и себя, и Макса…
— Я в курсе, — перебил ее тираду Захар. — И все понимаю. Но ты тоже, милая, заруби на носу. Из нас двоих мужик — я. Так было раньше, и так будет впредь. Ты можешь быть какой угодно крутой вне наших отношений. Черт с ним. С этим я смирюсь. Но дома ты будешь просто женщиной. Моей женщиной.
— Если бы я согласилась на какие-то с тобой отношения, может, так бы и было, — пропела зло Варвара.
— Так уже есть. Ты ослепла, если этого не замечаешь.
Глава 25
Варя наблюдала за тем, как Захар с Максом носятся по пляжу, и думала о том, что возможно — только возможно! — их совместный отпуск стоил всех ее переживаний. По крайней мере, Захар уже не выглядел таким раздавленным. Да, он все еще зависал, выпадал из реальности, слепо глядя перед собой. Или срывался посреди ночи куда-то и долго-долго ходил по темному пляжу, подгоняемый всеми своими демонами. Но в то же время был в его поведении и прогресс. Он стал чаще улыбаться. А иногда, вот как сейчас, когда Макс забил свой первый гол, и вовсе хохотал, запрокинув лицо к синему-синему испанскому небу.
Варя достала телефон и сделала несколько кадров. Будто почувствовав, что стал объектом ее пристального внимания, Захар обернулся. Поднял руку и почесал голую грудь, сплошь покрытую короткими темными волосками. Ничего особенного в этом жесте вроде и не было, но Варя все равно затрепетала. Поерзала на лежаке, странно взволнованная. А он её смущение вмиг считал. И так нагло, вообще не скрывая своего интереса, прошелся по ней взглядом. От пальчиков с вызывающе алым педикюром, по ногам, к животу и груди, скованной вполне благопристойного вида бикини. Если бы Варя знала, что у них с Максом появится компания, то, возможно, ее гардероб был бы совсем другим. Более женственным и сексуальным. Но таких планов не было. Вот она и не заморачивалась. Взяла те вещи, в которых чувствовала себя максимально комфортно. Больше подходящие матери-одиночке, коей она и являлась, чем сексуальной кошечке, которой себя ощущала, лишь когда Захар смотрел на неё… так.
— Пилишь контент для твоего Инстаграма? — кивнул на телефон.
— Что? — Варя облизала губы.
— Ну, ты же все на свете постишь.
— Не все. А только то, что считаю уместным.
— Дай, посмотрю, что там получилось.
— Да ничего особенного. И не переживай ты так. Твои фото я публиковать не стану.
— Почему? — Захар уселся рядом с её лежаком на песок и зарылся в него руками. Загорелый почти что дочерна. Он был по-настоящему красив.
— Потому что меня не поймут.
— Твои подписчики, что ли?
Варя пожала плечами. Мол, само собой, и переключилась на сына:
— Макс, не заходи в воду один! Лучше иди сюда, к нам… Ты меня слышишь?
— Ты не сможешь меня скрывать, — сощурился Захар. Нырнул в ее пляжную сумку, куда сунул свои сигареты, словно имел на это право. И выбил одну.
— Что мне помешает?
— Сама подумай, если наши отношения всплывут прежде, чем ты сама о них объявишь, тебя смешают с дерьмом. Ведь весь твой блог построен на откровенности.
— Он также построен на истории о том, как нас с сыном бросили. Ты хотя бы представляешь, какой идиоткой я себя выставлю, если тебя прощу? — Варя вскочила, якобы для того, чтобы отогнать Макса от воды, в которую этот непослушный поросенок то и дело заскакивал.
— Вовсе нет. Напротив, ты наглядно продемонстрируешь им свою последовательность. Напомнишь, что ты тоже живой человек. А не доведённый до эталона идеал женщины. В который невольно себя превратила.
— Ты ни черта в этом не понимаешь! — Варя зло сверкнула глазами. И заправила за уши волосы, которые ветер настырно швырял ей в лицо.
— Зря ты так думаешь. — Прикрывая ладонью язычок пламени, Захар подкурил. — Я, между прочим, отмотал твою ленту к началу.
