– Ты опять условия ставишь? Мало я тебе предложил?
– Нормальное условие! – повышает голос Алена. – Ну ты же от меня ждешь того же? Не хочешь, чтобы я по другим хуям скакала?
Эта сучка опять меня выбесила. После того, как она расправилась с Алисой, я уже не сомневаюсь, что она башкой ушибленная. Хоспади! Эта пигалица мне угрожать смеет?
– Как же ты меня бесишь! – злобно шиплю я. – Не смей мне угрожать!
– А ты не бесись! – вальяжно проходит Алена мимо меня. – Подумай еще раз, пока мы не поженились. Может это плохая затея, и я тебе не подхожу? Отпусти меня домой, пока не поздно!
– Хватит! – хватаю Алену за плечи и рычу прямо ей в лицо.
– А то что, Глеб? – усмехается она. – Накажешь меня, как Алису? Тоже вздумал мне угрожать? Ну, давай! Чего ждешь?
Она с вызовом смотрит на меня. Не боится, сука! Завтра посмотрит, что бывает с теми, кто зарывается, и больше не будет улыбаться так нагло своим красным ротиком. У меня приподнимается член. Сейчас использует свой рот по назначению. Надо поставить ее на место, пока в край не оборзела.
Я никогда раньше не слетал с катушек. НИКОГДА! Это она меня доводит. Намеренно доводит. Что эта дрянь со мной делает? Она не понимает, что нельзя себя так вести? Нельзя так разговаривать! Я не могу больше себя контролировать.
– Раздевайся, сука! – хриплю я и швыряю ее на кровать.
44. Глеб
Сбрасываю пиджак, затем рубашку. Алена перестает улыбаться и отползает от меня все дальше и дальше. Кровать огромная, но не бесконечная. Под моим немигающим взглядом она продолжает ползти, пока не утыкается головой в кованое изголовье.
Я медленно выдыхаю, в предвкушении. Поняла, что перегнула палку? Сикнула? Так-то лучше. Снимаю брюки и носки. Оставшись в одних боксерах, я упираюсь руками в кровать и ползу на коленях к ней. Медленно, чтобы растянуть этот момент, когда она смотрит на меня, как жертва. Я вижу отчаяние в ее глазах, и меня это заводит еще сильнее. Эта сучка превратила меня в маньяка. Да что со мной такое?
Я нависаю над ней, но не трогаю.
– Я сказал: раздевайся, – спокойно повторяю я приказ.
Не двигается, только дышит тяжело, облизывает пересохшие губы и дрожит.
– Пошел на хер! – шипит мне Алена. – Не смей меня трогать!
Я кладу руку на ее горло и тихонько сдавливаю, затем веду рукой вниз по ее телу. Ее дыхание становится прерывистым, когда я нарочно задерживаюсь ненадолго на ее груди, затем просовываю руку между ее ног, прямо поверх платья и с силой сжимаю. Она сжимает зубы и дрожит сильнее.
Моя игра возбуждает ее. Мне не кажется. Эта стерва хочет продолжения. Специально меня бесит. Резко хватаю ворот ее платья и тяну в стороны. Алена испуганно ахает, бьется в моих руках, но я сильнее и проворнее ее. Очень быстро я стягиваю с нее драные лоскуты ткани и прижимаю ее запястья над головой. Они такие тонкие, что с легкостью помещаются в моей руке. Другой рукой я проскальзываю под резинку ее трусиков, чтобы убедиться, что там мокро. Мои пальцы утопают в смазке, едва я дотрагиваюсь до ее лона. Алена сводит бедра вместе, продолжая безуспешные попытки вырваться. Эта борьба мне уже наскучила. Нужно обездвижить ее и подумать, что делать дальше. У меня сто способов ее наказать, но не все они приемлемы в данной ситуации. Трахнуть я решил ее завтра после больницы, в наказание за обман. А сейчас не стоит пороть горячку. Нужно подумать хорошенько, чтобы не наломать дров.
Стягиваю с нее чулки один за другим и ими привязываю ее руки к изголовью. Чуть отстраняюсь, чтобы успокоиться.
– Отпусти меня немедленно! – кричит Алена. – Ты совсем охуел? – она дергается, но безуспешно. Я намертво ее привязал. – Придурок! Да отвяжи ты меня!
– Заткнись, блядь, или я тебе рот заткну! – угрожаю я ей, но она продолжает истерить и сыпать ругательствами. Мне не хочется пугать Веру или охранник не дай бог прибежит не во время. Поднимаю с пола свою бабочку и надеваю на голову Алены, засунув само украшение в ее ротик. Теперь девчонка только мычит. – Так-то лучше, – усмехаюсь я и встаю с кровати. Надо выпить, успокоиться и обдумать действенное наказание. – За придурка отдельно ответишь! Никуда не уходи, дорогая!
Алена бросает мне убийственный взгляд и что-то мычит, а я выхожу из спальни.
Возвращаюсь я уже успокоившись и с бутылкой коньяка.
Моя невестушка тоже затихла. Наверное, придумывает план, как меня пристрелит? Черт, надо действительно перепрятать оружие.
Я сажусь на кровать и отхлебываю прямо из бутылки. Алена смотрит на меня с ненавистью. Ждет, сучка, как я ее судьбу решу.
Может трахнуть ее все же? Не ждать до завтра? Трахну ее и пусть уебывает в свою общагу, раз дура такая. Искушение велико и возможность прекрасная.
– Хочешь, чтобы я тебя трахнул? – спрашиваю ее саму.
Молчит. Смотрит и молчит. Даже не мычит. Ладно. Раз решил себе ее оставить, не буду так жестко ее обманывать. Сам предложил такие правила. Она меня точно прикончит или просто свалит. Подожду до завтра. Сейчас есть чем заняться.
Я вспомнил, что какая-то из моих бывших оставила вибратор у меня. Где-то он был...
Я пошарил в прикроватной тумбочке и радостно зажужжал орудием пыток. Там же я нашел флакон со смазкой. Просто шикарный набор для маньяка.
– Трахну, пожалуй, тебя в задницу, – потряс я перед носом Алены флакончиком со смазкой.
Алена замычала и замотала головой. Я не собирался на самом деле, просто нравилось, что она бесится. Я усмехнулся и, отхлебнув еще коньяка, убрал бутылку на тумбочку.
Алена снова затихла. Пора начинать.
Я стянул с нее трусики. И она яростно задрыгала ногами, пытаясь попасть по мне. Мне прилетело в плечо.
– Хочешь, чтобы я реально тебе в задницу присунул? – зарычал я. Алена замотала головой. – Тогда лежи смирно. И без фокусов, а то хуже будет. У меня хер толстый, твоей попке не понравится. А вот ему...
Я провел пальцами между ее булочек. Алена закрыла глаза и напряглась, но больше не пиналась. Славно. Поняла с первого раза.
– Раздвинь ноги! – приказал я ей. Она несмело подчинилась. – Еще сильней! – потребовал я.
Боже, от одного вида ее нежной розовой плоти у меня снова был каменный стояк. Ни на одну бабу я так не реагировал, а их у меня было не счесть. Волшебная пизда, секрет притягательности которой я пока не раскрыл.
Я вытянулся рядом с Аленой, подперев голову рукой. Она смотрела в потолок, по ее вискам потекли слезы.
Я шумно втянул носом запах ее шеи. И провел по щеке рукой.
– Алена, перестань реветь, – тихо сказал я. – Я не сделаю тебе больно. Не буду тебя бить или насиловать. Просто поиграю с тобой. Это будет мучительно, но не больно. Если ты обещаешь не орать и не обзываться, я выну кляп. Обещаешь? – Алена закивала головой, и я вынул бабочку у нее изо рта. Она судорожно поглотала воздух и снова закрыла глаза. – Молодец, моя сладкая девочка. – Я поцеловал ее мокрую щеку, облизывая с нее слезы. – Я хочу, чтобы ты понимала, за что я тебя наказываю, и не делала так больше. Понимаешь? – Алена не реагировала. – Ты меня понимаешь? – уже громче повторил я. Она кивнула. – Хочешь выпить? – Алена снова кивнула. Я поднес к ее губам бутылку и приподнял за спину. – Пей. Сегодня будет долгая ночь.
Алена сделала несколько глотков и закашлялась. Я вернул бутылку на тумбочку и приник к ее губам. Они были терпкими от алкоголя, горячими и вкусными. Ее грудь получила мое особое внимание. Я мог бесконечно играть с упругими холмиками, но меня ждали более важные части ее тела.
Я подсунул под ее попку подушку и расположился между ее ног, послушно раскинутых в стороны. Затем я взял в руки флакон со смазкой. Бросив взгляд на ее напуганное лицо, я демонстративно вылил полфлакона на свою ладонь.
– Страшно тебе сучка? Нехер меня злить!
Я взял в руку вибратор и намазал смазкой и его.
Погнали!
Сначала я размазал жидкость по ее складочкам. Она дернулась от соприкосновения с холодной рукой и глухо застонала.
