С Иваном мы созваниваемся раз два дня и говорим о разной ерунде. На мои вопросы он прямо не отвечает, поэтому, для себя я определила срок в голове два месяца. После него я буду стараться искать варианты самостоятельной жизни. Как? Не хочу пока об этом думать. Но за этот месяц я повзрослела сильнее, чем за последние восемнадцать лет. Вот уж воистину, женщин заставляют взрослеть любовные неудачи.
И глядя на то, как уютен и спокоен муж Тани, я понимаю, почему она выбрала этот путь.
Это просто. Просыпаешься и знаешь, что будет завтра. Это для мужчины адреналин и отсутствие комфорта — топливо для движения, женщины в таком режиме очень быстро загибаются. Нам нужны стабильность, понимание, забота и комфорт. Тогда — мы начинаем расцветать. Ещё, желательно, добавить в этот список любовь, но я не уверена, что смогу ещё раз. Хотя, сомнений в том, что Таня любит мужа, у меня нет.
Я осторожно, чтобы не разбудить Лию, прохожу по коридору и спускаюсь на первый этаж дома.
— Что вообще сказали твои русские неадекватные, — я впервые слышу, чтобы Сандро говорил с женой шепотом, но на надрыве. — Когда это все закончится?
Я на мгновение морщусь, делая вывод, что достала своим присутствием мужчину, но слыша ответ Таи, теряюсь окончательно.
— Три месяца. — Она вздыхает. — Или если две недели не будет связи.
— Сколько уже молчат? — Я слышу звук отодвигаемого стула.
— Шесть дней. — Отзывается Таня. — Два дня назад я сама Ольге смс отправляла, вместо Ивана.
— Зачем? — Удивляется ее муж.
— Не знаю… — взвивается она. — Наверно, потому что она его любит и ходит по дому тенью. Перестаёт есть и соображать. И я очень хорошо понимаю ее состояние.
— То есть ты хочешь познакомить ее с Аязом раньше срока.
— Да, хочу. — Шипит Таня. — Потому что она должна жить, а не вздрагивать. Но просто познакомить. Не давить. Ты же можешь позвать на ужин коллегу. У девочки должен быть объективный выбор. Я вообще уверена, что Иван — ее единственный мужчина.
— Ладно, родная. — Я слышу звук поцелуя. — Ты имеешь на это право. Давайте, с солнцем аккуратнее. Я поговорю с Аязом.
Вжавшись спиной в стену, я закрываю лицо руками. Шесть дней… Достав из кармана телефон, в полном отчаянии делаю звонок на номер Ивана. «Абонент временно недоступен.» Скидываю вызов и набираю Виктора. На его номере результат тот же.
Неожиданно, из-за поворота на меня вылетает Таня.
— Ты? — Она вздрагивает от неожиданности, и через секунду, окинув взглядом мой затравленный вид, крепко прижимает к себе. — Подслушивала?
Киваю. Мы замираем.
— Прости меня, — она сжимает объятия ещё сильнее. — Как лучше я для тебя хочу. Думаешь, что мне не больно? Отвыкла да, притупилось за два года, но смотрю на дочь и иногда просто захожу в месенджер посмотреть, когда Виктор в сети был.
— Не нужно меня ни с кем знакомить, — я осторожно освобождаюсь из рук подруги. — Кажется… — закусываю губу, собираясь с духом, — я беременна.
— Офигеть! — Вздыхает Таня. — Хотя чему я удивляюсь. В этих мужиках столько дури и тестостерона, что о контрацепции речь вообще не идёт.
Я густо краснею в подтверждение ее слов и опускаю глаза.
— Да уж… — шепчу.
— Ну во-первых…не бойся. — Она говорит с паузами, пытаясь справиться с эмоциями. — Во-вторых денег у тебя много. В банке на новое имя наверняка сделан вклад. Ну а в-третьих… — она вглядывается мне в глаза. — Мы же рожаем?
— Конечно! — Я даже вспыхиваю от такого вопроса. — Даже не…
— Все, все… — она вскидывает ладони. — Я другого и не думала. Скажу Сандро, чтобы договорился по поводу приема гинеколога.
— Спасибо, — киваю.
Со второго этажа начинают доноситься детские рыдания, и Таня моментально срывается вверх по лестнице.
— Давай хоть что-нибудь в себя запихни, пока я Лию буду переодевать и поедем на море.
Я провожаю девушку взглядом. На море… Ну какое море, если отец моего возможного ребёнка непонятно где? Меня начинает потряхивать крупной дрожью… Нет, Оля, стоп!
Обнимаю себя за плечи и зажмуриваю глаза. Потерпи. Изводить себя нет никакого смысла. Если что-то случилось, ты об этом узнаешь…
Я звоню ещё на пару номеров, с которых связывался со мной Иван и, сдавшись, иду на кухню.
Засовываю в себя чай, бутерброд с молодым сыром и иду к себе в комнату, чтобы взять купальник.
— Оль, — через пять минут в дверях появляется Татьяна с Лией на руках. — Ты извини, пожалуйста, но муж совершено неожиданно попросил своего коллегу отвезти нас на пляж. Он сегодня выходной. Отказываться неудобно… — она мямлит с виноватым видом.
— Тань, — я сажусь на кровать и развожу руками. — Это ведь нехорошо. С какой стороны не посмотри. Давай я останусь дома.
— Прости, — она склоняет голову. — Аяз хороший мужчина. Я тебе клянусь. Если он почувствует твоё «нет», ничего не скажет плохого. Поехали. Чего сидеть и душу рвать. Ну, пожалуйста…
— Ладно, — я беру с кровати сумку. — Но предупреждаю, что он будет послан при первом же поползновении…
— Я согласна. — Вздыхает Таня.
Глава 45. Плюс один
Оля
— Ну не трясись, — с ободряющей улыбкой сжимает мою руку Таня. — Ты, как будто, в первый раз.
— Так я и в первый, — густо краснею от своей откровенности.
— В смысле первый? — Она недоверчиво понижает голос и возвращает назад в игровую зону шарики, которые с удовольствием выкидывает из «сухого бассейна» Лия. — Ты никогда у гинеколога не была?
— Никогда, — качаю головой. — Иван — мой единственный мужчина. И все очень быстро у нас закрутилось… А до этого — как-то не было надобности.
— И ты до него ни с кем не встречалась? — Хмурится Таня.
— Встречалась, — качаю головой. — Но очень поверхностно, а последний парень как раз и сдал меня похитителям… — ломается мой голос.
Потому что если там в России все идёт плану Ивана, Артема уже однозначно нет в живых.
И это ещё одна жертва во имя меня.
Я неосознанно обхватываю себя рукой за горло, будто на нем затягивается незримая удавка, которую я пытаюсь ослабить. Ещё раз, как мантру, повторяю себе, что в нашей истории нет невинных жертв. Все получили то, на что так пытались нарваться.
— Ты только не нервничай. — Испуганно повышает голос Таня. — Тебе волноваться вредно. На приеме не стесняйся, — она легко перескакивает с темы на тему, — задавай вопросы.
— Хорошо, — я пытаюсь улыбнуться, — скажи, а здесь можно где-нибудь водички попросить?
— А вон там, — Татьяна делает взмах рукой, — в конце коридора есть небольшой кафетерий. Сама сходишь? А то Лия разыгралась…
— Конечно, — я машинально подбираю новую порцию шариков, выброшенных ребёнком и иду по коридору.
Захожу за стеклянные двери небольшого помещения со столиками и вендинговыми автоматами вдоль стены. В этих коробках для самообслуживания есть все от самых зубодробительных сладостей и кофе до бизнес ланчей в вакуумных коробках.
Оплачиваю самую обыкновенную бутылку воды и батончик пастилы для Лии. Неожиданно вспоминаю откровение Тани о том, что больше всего, живя в Турции, она скучает по сгущенке. Оказывается, здесь она воспринимается как особый вид лакомства. Удивленно!
— Оксана!? — Слышу у себя за спиной, и сначала никак не реагирую на новое имя. — Здравствуй! — Вздрагиваю, когда приветствие раздаётся прямо над ухом и оборачиваюсь.
— Привет! — Растеряно улыбаюсь своему новому знакомому Аязу.
— Ты чего здесь делаешь? — Он обеспокоено меня оглядывает. — Заболела?
— Нет, — мотаю я головой и краснею, потому что мужчина оказался на столько обходительным и приятным в общении, что у меня в прошлую нашу встречу не было повода «расставить все точки над й», рассказав о своём положении и беременности. — Небольшое обследование…
— Понял, — он вскидывает с улыбкой руки. — Моя мама говорит, что профессиональная деформация напрочь отбила у меня чувство такта. Поэтому, если не торопишься, прошу выпить со мной кофе. У меня пятнадцать минут между пациентами. Ещё даже не обедал.
