Эван вздохнул, и потупил взгляд.
— Да ну! Куда еще больше анализов? — Эван сморщил лоб и повернулся ко мне. — А что случилось с горлом?
— У меня язва в горле, поэтому трудно есть. Доктор сказала, что не хочет ничего говорить, пока я не сдам кровь еще на несколько маркеров. Однако, она хороший специалист, это подтвердили и Натали, и доктор Рамирес. Мы можем просто спокойно пообедать, пожалуйста? Сколько раз мне еще придется это повторять?
Эван нахмурился и покачал головой.
— Язва в горле? Дейзи, мне это не нравится. Когда будет точно известно?
— На следующей неделе. Мне назначена встреча. — Я обхватила лицо Эвана руками. — Сегодня я чувствую себя хорошо. Давайте просто отложим это на потом и пообедаем. — Я чувствовала себя хорошо после двухчасового сна и трех таблеток адвила, но ему не нужно было об этом знать.
Эван схватил мои запястья и переплел свои пальцы с моими. Печаль в его глазах, и тяжелый вздох, просто разбивали мое сердце. Я ненавидела ему врать.
— Ладно, Дейзи. Давай отложим этот разговор. Пока что. — На этот раз он поцеловал меня в лоб и ушел, присоединяясь к моей матери за столом.
Меня просто убивало то, что я должна держать все в себе. Мне нужно было с кем-то поговорить, с кем-то надежным, кто не проболтается. Я взяла телефон и быстро написала Натали небольшое сообщение.
Я: Что ты знаешь о волчанке?
Она ответила мгновенно.
Натали: Черт, тебе ставят такой диагноз? Я чувствовала, что неспроста Рамирес отправил тебя к Стивенс.
Я: Ну, ты меня успокоила. Мама с Эваном устроили мне допрос с пристрастием, а я еще даже им не сказала. Ты завтра работаешь? Могли бы мы завтра встретиться за обедом или возможно ты сможешь подойти ко мне?
Натали: Я выходная. Приду к тебе. Ты не планируешь им говорить?
Я: Планирую. Расскажу, после того как все подтвердится.
Натали: Из тебя никудышный лжец. А твоя мама — это просто маньяк.
Я: Ненавижу себя за то, что приходится им врать.
Натали: Ты и не обязана. Завтра встретимся и поговорим. Волчанка поддается лечению. И прекрати гуглить.
Я: У тебя, что тоже глаза на затылке, как у Эвана?
Натали: Нет, я просто знаю тебя. Люблю тебя. Все будет хорошо.
Я: Тоже люблю тебя. До завтра.
— Пейдж! Положи этот чертов телефон и иди кушать, — резкий голос моей матери прорезал мне уши.
Вместо того, чтобы огрызнуться в ответ, я положила телефон и пошла к столу.
Я сидела между Эваном и мамой, они оба взволнованно смотрели на меня. Я ненавидела, что вынуждена врать двум важнейшим людям в моей жизни. А еще больше ненавидела, что у меня просто не было выбора.
ГЛАВА 27
Когда доктор Стивенс принесла последние результаты моих тестов, голова закружилась голова от волнения. Конечно, это не было сюрпризом, но все же есть разница между подозрением на диагноз и его подтверждением. Я опять сижу на смотровом столе и сминаю под собой одноразовую простыню неуклюжими ногами.
И снова, как и до этого, я одна.
— Как я и подозревала, у вас волчанка. Уровень воспаления очень высок, как и уровень белка в мочи. — Доктор Стивенс держала результаты в руке, и внимательно смотрела на меня со своего рабочего места.
— Простите, что это значит?
— Это значит, что волчанка уже могла повлиять на ваши почки. На данный момент будем только наблюдать, но, если к следующему осмотру через пару недель белок все еще будет оставаться высоким, нам нужно будет сделать еще больше тестов, или возможно даже биопсию.
— Мои почки? — Голос прозвучал резко, в нем слышалась паника.
В течение последних шести месяцев мое здоровье значительно ухудшилось, но с момента смерти Джека ситуация становилась все сложнее.
Доктор Стивенс поморщилась. За то короткое время, что я ее знала, я уже научилась понимать, что это не было хорошим знаком.
— Это может многое значить. Иногда волчанка может влиять на почки до той степени, что они перестают работать, и тогда больные нуждаются в трансплантации. Но не будем забегать наперед. На данный момент, это еще одно осложнение, которое нам нужно ликвидировать. Рентген показал, что в легких присутствует жидкость, поэтому я бы хотела, чтобы вы посетили пульмонолога.
Еще больше врачей. Это становилось все интереснее. Я провела руками по волосам и вздохнула, глядя в потолок.
Доктор Стивенс написала что-то на нескольких страницах в блокноте и поднялась, чтобы отдать их мне.
— Я назначу вам кое-какие лекарства. — Она положила руку мне на плечо. — Вы болеете с октября. Знаю, это может занять некоторое время, но мы так или иначе вытащим вас оттуда. Еще мне нужно, чтобы вы были очень осторожной и не подхватили никаких инфекций. Если у вас поднимется температура, сразу же звоните мне, приходите в кабинет или на пункт скорой помощи.
Я кивнула, спрыгнула со смотрового стола и убрала рецепты в свой бумажник.
— Возможно, кто-то сможет прийти с вами на прием в следующий раз? Чтобы быть рядом, поскольку это может быть немного страшно.
— Нет.
Никогда, ни Эван ни мама не пойдут со мной. Я уже представляла причитания своей матери, пока она будет пилить меня. Что с тобой не так? Почему ты раньше не наведалась к специалисту? И она будет права, но прямо сейчас мне не хочется ничего слышать. Если я возьму с собой Эвана, то это также не принесет никакой пользы. Он впадет в панику, и будет переживать из-за того, что ему пришлось бросить «Настилы Тейлора» без присмотра. Я не хотела причинять им хлопот.
Именно поэтому я никому не сказала, когда у меня назначена встреча с доктором Стивенс, и таким образом никто не напрягает меня своими вопросами. Я живу тайной жизнью и хочу, чтобы она такой и осталась. Мой телефон зазвонил в сумочке именно в тот момент, когда я открывала дверь своего автомобиля.
— Пейдж! Клиенту так понравился твой проект, что они хотят сделать следующую рекламную кампанию, основанную на том, что ты придумала!
Азарт в голосе моего босса был заразным. Я улыбнулась, когда громкое «юху-у-у» прозвучало у меня в ухе.
— Вау, это отличная новость Триш. Я умираю, так хочу сделать новую дисплейную рекламу. Когда начинаем? — Я включила Bluetooth, и тронулась с места.
— Без преувеличения, ты моя золотая малышка. Ты сможешь прийти в офис в понедельник?
Дерьмо. Это значило, что ради проекта мне придется поездить на работу и провести большое количество встреч. Все эти дни я не ходила в офис и общалась со своим агентством и клиентами по электронной почте или по телефону. Даже несмотря на то, что я выглядела достаточно здоровой, чувствовала я себя далеко не так. В некоторые дни, подняться по лестнице к поездам метро, чтобы поехать в город, казалось тяжелее, чем покорить Эверест.
— Не уверена, что в свои тридцать лет я могу быть еще чьей-то золотой малышкой, Триш. Увидимся в понедельник в девять?
— Прекрасно! Все выглядит как начало замечательного сотрудничества с этим клиентом, у нас раньше никогда не было клиента с таким потенциалом для возможного длительного сотрудничества. Вся команда на седьмом небе от счастья, это много для нас значит, Пейдж!
До этого момента мне было легко скрывать свое плохое самочувствие. Эван каждое утро просыпался раньше меня, поэтому не видел, как я боролась с болью в суставах, преследовавшую меня в первые два часа каждого утра. Я врала друзьям, которые просили меня выйти погулять, ссылаясь на то, что занята, потому что просто не выдержала бы, если еще один человек спросит меня, почему я до сих пор болею.
Были дни, когда все было не так уж и плохо, но затем, без предупреждения, все возвращалось — боль, усталость, общее болезненное ощущение. Я пользовалась преимуществами, которые могла получить из хороших дней, и делала вид, что все хорошо, когда было совсем плохо. Сегодняшний день был довольно приличным, и я молилась, чтобы так продержалось все выходные.
