Это так неожиданно.
И времени нет замереть, осознать, свыкнуться, прочувствовать.
Я теперь не одна. Теперь я беременна. Теперь я… ох-ох….
«Дыши, Люба, дыши», — повторяю я про себя, вытирая потные ладони о юбку.
В гостиной слышные голоса, смех, звон посуды. Там все веселятся, как положено в Новый год, а я только что узнала, что моя жизнь больше никогда не будет прежней.
Выравниваю дыхание, одёргиваю одежду и выхожу. Наташка кивает мне, держа улыбку. Только она знает, что у меня внутри сейчас буря. В комнате все уже столпились за столом. Гирлянды на ёлке переливаются огоньками, лампочки мигают в такт музыке, а на столе сверкают натёртые до блеска бокалы.
Мирон стоит за столом, его сильные руки уверенно держат бутылку шампанского. Секунда — и пробка вылетает с характерным хлопком, Наташка визжит, а муж Оли говорит, что пора Мирону собирать пояса на следующем чемпионате мира по открытию бутылок. Все смеются с шутки, Мирон же оглядывается, ловит мой взгляд и зовет:
— Кошка, давай сюда!
Я подхожу, стараясь идти ровно, не позволяю дрожи в коленях выдать моё волнение. Мирон смотрит с тёплой улыбкой, вручает мне бокал с игристым, а сам продолжает разливать остальным.
— Ну что, готовы? — громко кричит Наташка, поднимая бокал, ее голос перекрывает звонкий смех и оживлённые разговоры.
Президент по телеку говорит последние слова в этом году, часы отсчитывают последние секунды, а потом стрелки соединяются, звучит колокольный перезвон и начинают бить куранты.
Мы все поднимаем бокалы, и я ловлю взгляд Мирона. Он улыбается мне, а в глазах тепло и уверенность, от которых внутри становится так хорошо.
Он не знает, что я прячу в кармане, но одной его улыбки хватает, чтобы я почувствовала, что всё будет хорошо. Обязательно будет.
«Семь… шесть… пять…»
Я поднимаю бокал, но пить не собираюсь. Просто подношу его к губам, чтобы не оставить лишних вопросов. Шампанское переливается в бокале, пузырится, отражая свет гирлянды, а у меня внутри словно растет снежный ком. Увеличивается, расширяется — это желание сказать Мирону. Открыть ему это тайну, что только-только стала известна и мне самой.
— Ура! — кричат гости и хозяйка квартиры. — С Новым годом!
— С новым счастьем!
Вот это точно — подмечаю про себя с улыбкой.
Все обнимаются, чокаются бокалами, звучат поздравления. Мирон тут же разворачивается ко мне, обнимает, а его губы нежно касаются моих. Всё вокруг словно замирает на мгновение, и я растворяюсь в этом поцелуе.
— С Новым годом, Люба, — его взгляд искрится искренностью и любовью, заставляя мое сердце биться быстрее.
У меня внезапно горло перехватывает. В ответ лишь тянусь к нему губами и целую нежно.
— Ты чего только пригубила? — шепчет он, чуть отвернувшись от остальных, пока все шумят и поют хором песню Дискотеки Аварии.
Я краснею до корней волос. Вокруг гремят голоса, звенят бокалы, и в этот момент всё внимание Мирона сосредоточено только на мне.
— А? Ну, просто… — начинаю мямлить, но он поднимает бровь, ожидая подробностей. Я чувствую, как в груди снова появляется эта вибрация. Как ком растет, наполняя нестерпимым желанием сказать прямо сейчас. Прямо сейчас увидеть отклик в его глазах.
Делаю глубокий вдох, опускаю глаза и, на мгновение закрываю их, а потом достаю из кармана тест и кладу в его опустевший бокал, который Мирон всё еще держит в руках.
— С Новым годом, — шепчу тихо и всмариваюсь в его глаза в ожидании реакции.
Он смотрит вниз, сначала не понимая, а потом его взгляд медленно поднимается ко мне. Я вижу, как на лице моего чемпиона меняются эмоции: сначала замешательство, потом удивление, а затем осознание. Настоящее, полное осознание.
— Кошка… — шепчет он, его голос дрожит. — Ты…. ты серьезно?
Я киваю, слезы наворачиваются на глаза, и я слабо выдавливаю из себя шепотом.
— Да. Я беременна. Ты будешь папой снова.
Мирон на секунду замирает, как бы пытаясь осмыслить услышанное. А потом резко подхватывает меня и крепко прижимает к себе.
— Боже, Кошка…. — его голос дрожит от эмоций. — Это… это самый счастливый Новый год в моей жизни. И это просто охрененный подарок. Топчик!
Он целует меня в висок, снова и снова обнимает, его руки чуть дрожат, но сжимают так твердо, будто он боится отпустить меня хоть на секунду.
— Спасибо тебе, — шепчет Мирон, и я понимаю, что этот момент запомнится мне на всю жизнь.
Вокруг всё еще шумно: гости обнимаются, кричат тосты, смеются, хлопают в ладоши. А у меня внутри только теплая, сияющая радость. Мы стоим в центре этой новогодней суматохи, но для нас мир замирает.
Я смотрю ему в глаза и понимаю, что для меня это тоже самый счастливый Новый год.
48
Утро начинается с легкого волнения.
Хотя о чём это я?
Легким его назвать сложно. Но это приятная щекотка, волнующая, будоражащая.
Ведь сегодня я выхожу замуж.
Стою у зеркала в спальне, на мне белоснежное платье с аккуратными кружевами на плечах и легким шлейфом, которое выбрать мне помогала сестра. Если бы не Лиля, я бы, наверное, с ума сошла от того, что никак не могла определиться. Так бы и пошла в школьном костюме под венец.
Волосы уложены в мягкие локоны и подобраны на затылке, к ним жемчужными шпильками приколота длинная, до самых пят, фата. На шее скромное колье, сияющее на коже, как капли росы.
Лиля помогает застегнуть платье, ее пальцы ловко справляются с крючками. Её глаза светятся с радостью.
— Ну, вот и всё, — говорит она, улыбаясь. — Ты готова, моя сестрёнка. Сегодня ты выходишь замуж. И замуж по любви — это так важно, Люба!
— Спасибо, Лиля, — шепчу, стараясь сдерживать эмоции, но голос всё равно дрожит.
Уж Лиля знает, каково это бывает без любви. Моей сестре потребовалось больше пятнадцати лет, чтобы осознать это и вырваться из тягостного брака.
Она подходит ближе и, слегка коснувшись моего плеча, добавляет:
— У тебя всё будет хорошо, Люба. Я это чувствую. Ты будешь счастлива. Вы так смотрите с Мироном друг на друга, что сомнений в ваших чувствах нет.
Мы обнимаемся. Ее объятия крепкие, такие теплые, что я почти успокаиваюсь. В плечах даже напряжение пропадает, а кончики пальцев снова теплеют.
— Всё, — резко отстраняется она, будто боясь растрогать меня ещё больше. — Иди, сядь. Невеста должна быть свежей и красивой. И никаких слез! А то будет красный нос и потекший макияж.
Я послушно сажусь на диван, хоть и пытаюсь немного расслабиться, но сердце всё равно стучит, как бешеное. На кухне смеются девчонки с работы и Наташка, соседки возле подъезда в лучших традициях устроили “свадебный шлагбаум”, включили музыку на весь двор.
Через полчаса слышится шум подъезжающей машины, и Лиля выглядывает в окно.
— Ого, — хмыкает она. — Приехал твой рыцарь. Только взгляни на него.
Мирон в свадебном костюме — это что-то особенное. Тёмно-синий пиджак идеально сидит на нём, подчёркивая его мощные плечи. Белая рубашка, слегка ослабленная у горла — в его стиле, чтобы не выглядеть чересчур строго. Он стоит, держа в руках огромный букет белых роз, и смотрит вверх на окно дома, пока его свидетель отдувается перед соседками-бабулями.
А рядом с ним стоит Игорь. Обычно он в толстовке и джинсах, но сегодня при полном параде: синий, как у отца, костюм, красный галстук-бабочка, аккуратно зачесанные волосы. В руках у него маленький букетик, и вид одновременно гордый и смущённый.
— Ну, пойдём, звезда моя, — говорит Лиля, подталкивая меня к двери.
Когда я спускаюсь вниз, Мирон, увидев меня, на секунду замирает. Его взгляд скользит по мне, словно запоминая каждую деталь, и в глазах появляется такая теплая улыбка, что я готова растаять прямо на месте.
— Кошка, — шепчет он, протягивая мне букет. — Ты.… ты потрясающая. Я…. Я не могу подобрать слова.
— Любовь Андреевна, вы правда классная, — улыбается Игорь. — В классе все говорят, что мне повезло.
