И потом... Оказалось, что перешагнуть через себя непросто. И поверить до конца не могу. И отпустить тоже ... не смогу. Что остается? Сам не знаю.
Нужно остыть. Не могло быть всё, что было между мной и Ольгой спектаклем. Зачем в этом аду какой-то ребенок? Она бы не стала... Не стала подвергать малыша такой опасности.
И я... Разве она ко мне равнодушна? Я же чувствовал, как она плавится от каждого моего прикосновения... Не притворяется. Так не сыграешь.
Или я самого себя пытаюсь обмануть?
Арбатов мог замутить такую подставу. Он считал меня виновынм в гибели своей жены. Она приперлась к нему в горячую точку. Нужно было переехать с одной базы на другую. Её оставили со мной. Но как это часто бывает, война - не развлекательная прогулка, на нас напали. Её схватили. Мне и еще паре человек удалось отбиться. Отбить её не было возможности. То, что с ней делали прежде чем убить, прислали Арбатову. Он имел в том месте много "друзей". Мужик спятил. Он еще там пытался меня застрелить. У него не получилось. И наши дороги на долгое время разошлись. Но он ничего не забыл. Хотя я не совсем понимаю, с чего он решил, что я выше Аллаха и мог что-то изменить тогда. Я сделал всё, что мог.
Он выбрал хороший момент для мести. Очень хороший. Долго ждал, когда месть будет эквивалентна. Но опять не довел до конца.
Только... Всё же отравил мне жизнь.
В кармане вибрирует сотовый.
-Привёз?- безо всяких вступлений спрашивает Клим.
-Привёз, - отзываюсь я, стоя на крыльце собственного дома.
-Ничего не натворил? - с подозрением интересуется Шахов.
И я понимаю, что он позвонил не зря. Мне нужно рассказать, выслушать мнение человека, которому я доверяю. А Шахову я доверяю. как человеку, который не раз спасал мне жизнь. Правда, я всегда отвечал тем же.
-Она родила, Клим... У меня сын, которому семь месяцев...
-Ух, ты! Поздравляю! Тогда тем более, едь сюда. Мозги тебе вправлять буду, - произносит Шахов.
-Куда "сюда"? - переспрашиваю, без возражений хватаясь за "спасательный круг", который он мне бросает.
-Домой ко мне. Никуда сегодня больше не поеду. А то Ясмин уже на меня косится. Думает, любовницу завел, - говорит Шахов, а затем добавляет, - Давай, жду.
Звоню своим. Сажусь в машину. За рулем водитель.
Клим встречает меня во дворе. Уже очень поздно. Но... Есть то, что лучше не откладывать.
Мы устраиваемся у него в кабинете. Он открывает бар, наполняет два бокала коньяком. Один протягивает мне, из второго отхлебывает сам.
-Излагай, - звучит его распоряжение.
И я рассказываю. Всё. Всё, что успел узнать сам. Всё, что рассказала Оля.
Плавно заканчивается одна бутылка. Как ни странно, опьянения почти не чувствую. Настолько напряжен.
-Рустам, скажи мне... Ты сильно счастливей станешь, если с Ольгой разведешься и отберешь у неё сына? - огорошивает меня вопросом Шахов.
Разведусь? Это значит, надо Ольгу выпроводить и пусть живет, как хочет? За ребрами с левой стороны ощутимо колет. Я её только нашел. Я хочу её, как в восемнадцать девок не хотел... Какое "разведусь"?
-О! - Клим поднимает вверх указательный палец, - Видел бы ты своё лицо сейчас, когда я тебе это предложил. Рустам, не мучай жопу, мой тебе совет. Хоть ты его и не просил. Забудь, наплюй и разотри всё, что случилось. И живи дальше. Женщина твоя жива, ребенка родила. Спит сейчас у тебя дома. Чё тебе еще надо? Лучше б было, если бы червей кормила? Ты бы к ней на могилку ходил и цветы носил?
От такой перспективы сразу передергивает, и ледяной озноб пробирается под одежду.
-Так чего ты? Тогда не узнал, теперь не у кого... И? А потом, если твоя жена и подрядилась участвовать в таком спектакле, то её просто заставили. Не стала бы сама, по своей воле. да еще и так заковыристо. Беременность... Ребёнок... Не дура. Сразу бы подумала, что даже если у нанимателей всё получится, её просто уберут. И рассказала бы. По-любому рассказала. Не сначала, так потом. Чтобы самой в живых остаться. А тут всё резко. То всё хорошо было, а потом бац! И катастрофа мирового масштаба.
Смысл в его словах есть.
-Просто поверь ей. И живи себе. Только про то, что у тебя много "друзей" не забывай.
Забудешь тут.
Следом за первой идет вторая бутылка, потом третья.
Засыпаем мы в креслах в кабинете Шахова ближе к утру.
Глава 41
Глава 41
Рустам
Утро начинается с топота детских ног. Кое-как разлепив веки, обнаруживаю, что надо мной склонилась дочка Шахова и внимательно меня рассматривает. Становится стыдно. Потом ребенок перебегает к креслу, на котором спит её отец.
-Пап! А почему ты здесь спишь? И с дядей Рустамом? - интересуется малышка.
Клим кряхтит, открывает глаза.
-А почему здесь так плохо пахнет? - не успокаивается ребенок.
-Потому что папа решил спиться, - раздражённо замечает Ясмин, зайдя в кабинет.
Видит меня и добавляет:
-И не только папа. Здравствуй, Рустам.
- Доброе утро, Ясмин.
Во рту всё пересохло. Голова чугунная. Судя по тому, как выглядит Шахов, ощущения у него сходные с моими.
-Не ругайся, Ясь. Был повод.
-И какой же? - строго спрашивает Клима жена, подходя к окну, открывая шторы и распахивая его настежь, впуская свежий холодный воздух.
Становится немного легче.
-Я жену нашел. И сына...- говорю я.
-Ольгу? - Ясмин резко поворачивается, - С ней всё в порядке?
-Да.
-Рустам, - начинает говорить она и тут же осекается, поглядывая на дочку.
Верно. Такие разговоры не для детских ушей.
Но во взгляде Ясмин ясно читается беспокойство, поэтому отвечаю:
- С Ольгой всё нормально.
-Водички бы, -жалобно говорит Клим.
Ясмин, качая головой, что-то бормочет себе под нос. Кажется, - "Алканавты", но бормочет тихо, поэтому я не уверен.
-Пойдем, дочь, принесем папе водички, - она берет девочку за руку и уводит.
Прикрыв снова глаза, слышу:
-А дяде Рустаму? - какой замечательный ребенок растет! И про меня помнит. Водичка бы не помешала.
-А можно ещё таблетку от головы? - кричу вдогонку.
-Можно, -отзывается Ясмин.
Они уходят, а Клим негромко стонет.
-Кажется, я перебрал.
-Не кажется. Я - тоже,- отвечаю ему.
Ясмин возвращается уже без дочери, но зато приносит и холодную минералку, и лекарство. На двоих.
Немного оклемавшись, возвращаюсь домой, поскольку мы с Климом дружно решили взять выходной.
Иду по коридору к кухне и с удивлением слышу гневный голос Марата:
-Да как ты смеешь после всего? Откуда столько наглости? Чувствуешь себя здесь хозяйкой?
Стискиваю челюсти. Зачем он лезет? Кто его просил? Мы сами уладим всё!
Залетаю на кухню. Не хочу, чтобы любимый брат ещё чего-то наговорил. Ольге тоже всё это время было ой как не сладко. Стоит лишь вспомнить, в каких условиях они жили с моим сыном. Да что там жили... Скорее выживали. Она не заслужила, чтобы он её упрекал.
Только, видимо, я припозднился. Разговор в самом разгаре. У Ольги на руках Давид. Сама... Нет, не плачет. Но лицо зареванное.
-Марат! Прекрати! - затыкаю брата.
Ольга
После ухода Рустама слезы полились нескончаемым потоком. Я всегда умела владеть собой, откидывать эмоции. А тут. Силы кончались.
Рустам мной пренебрёг. И уехал куда-то. Я видела. Выглядывала в окно. И ревность, чёрная,мрачная, затопила меня вперемешку с отчаянием. Меня долго не было. Рустам - мужчина, горячий, темпераментный. С чего я решила, что всё ещё нужна ему? Вдруг за это время у него кто-то появился? И он отправился к ней за утешением? Я ведь предательница в его глазах. А всё, что я пережила за это время, это ложь. Я это выдумала...
Плакала долго. Обо всем. О разрушенном браке и потерянной любви, о том страшном дне, когда всё сломалось, о том, что было после. Потому что всё это время у меня не было возможности предаваться слабости. Мне нужно было бороться за сына. И я боролась. Так, как никогда в жизни. Я победила. Моему мальчику 7 месяцев. И проиграла тоже. Вряд ли мы сможем помириться с Рустамом. Иначе он бы не уехал.
