— Знаешь, здесь только что спал Джесс! — сообщила она таким тоном, будто открывала преступную тайну.
— Да? А-а… — равнодушно откликнулся Рик.
Возможно, для обычных мальчишек такое в порядке вещей. Но это — Джесс. Он не обычный мальчишка. Коко насторожилась.
Не замечая задумчивости Коко, Рик крепко обнял ее. Она попыталась сопротивляться. Но Рик был настойчив, и через несколько мгновений ее одежда полетела под кровать. Обычно Коко очень трепетно относилась к любовным играм в постели. Но сегодня она не могла сосредоточиться.
Даже в миг высшего наслаждения ей вспомнилась физиономия Джесса, и она заскрипела зубами от злости.
Джесс вел себя чрезвычайно странно. Он прямо лип к отцу.
Однажды они вышли из дома втроем. Коко взяла Рика под руку — и тут увидела, что в другую руку вцепился Джесс! Заглянув Рику за спину, Коко встретилась с торжествующим взглядом мальчишки. Ей стало как-то жутко: все же не малое дитя! А Рик посмеивался под нос. Ну, еще бы! Сын и любовница обхаживают его наперебой! Однако Коко было ясно, что Джесс решил использовать отца как орудие мести.
Последнее время он усердно мешал им оставаться наедине. А однажды на глазах у Коко взгромоздился к отцу на колени. Тут терпение Коко лопнуло.
— Ну, вылитые гомики! — выпалила она.
Рик воззрился на Коко с недоумением.
— Ты это о ком?
Коко молча показала на них пальцем.
— Ты и ты, кто же еще?
Она просто клокотала от бешенства. Но Рик даже не удосужился ответить. Он явно считал, что дело не стоит и выеденного яйца.
Джесс продолжал сидеть у отца на коленях и поедал его глазами.
— Папочка, купи мне это… Папочка, а пойдем на той неделе куда-нибудь еще… Папочка, мне так давно хотелось такую игру… — канючил он.
Невероятно! Джесс подлизывается к отцу! Изумлению Коко не было предела. Наверное, это естественно, когда ребенок старается завоевать отцовскую любовь. Но только Джесс вел себя, как женщина, стремящаяся заполучить мужчину. Она даже не знала, как к этому относиться — с сочувствием или с презрением. Коко почувствовала, как по спине поползли омерзительные мурашки.
Закусив губу, Коко вылетела из комнаты. У нее защемило сердце. Какое позорное поражение! Неужели она ревнует? Флиртуя с Грегори по телефону, Коко пробудила ревность в Джессе, и вот теперь настал час расплаты — она тоже сгорала от ревности. Нет, это не одиннадцатилетний ребенок, это — исчадие ада! Это враг, который бросает ей вызов!
Джесс не отлипал от Рика, он то и дело трогал и обнимал его. Теперь Коко брала над ним верх лишь тогда, когда Рик занимался с ней любовью. В такие моменты она испытывала злорадное торжество: Джесс же не может вступить в половую связь с отцом! Но их связывали узы другого рода — прочные узы крови, и тут уже Коко умирала от ревности.
Однако ситуация разрешилась гораздо скорей, чем она ожидала. Джесс прежде никогда не вел себя подобным образом, так что опыта не имел — и явно перестарался. Рику стали претить эти постоянные прикосновения и заигрывания, и он начал сторониться сына. Джесс уже перерос тот возраст, когда мальчикам дозволено сидеть у отца на коленях и обниматься. Но однажды Джесс попытался обнять отца за талию. Рик с раздражением оттолкнул его. Наблюдавшая эту сцену Коко испытала несказанное удовольствие. Но в то же время почувствовала отвращение к самой себе.
Отвергнутый Джесси потрясенно застыл, не зная, куда девать руки. Рик оттолкнул его бессознательно и даже ничего не понял. Оглянувшись, он увидел, что Джесс стоит, потупившись. На нем просто лица не было. Рик ласково взъерошил ему волосы. Мол, что случилось, парень? До него так и не дошло, что творится с Джессом. Тот вздохнул с облегчением и хотел незаметно ретироваться, но встретился взглядом с Коко и отвернулся. Он явно понимал, что его планы терпят крах.
Порой у Коко возникало странное ощущение. Рик, простая душа, жил в своем собственном мирке, где словно и не было разыгрывавшейся у него на глазах драмы — соперничества любовницы и ребенка. Тогда и Коко начинало казаться, что ничего, собственно, и не происходит. Она расслаблялась и обретала возможность искренне любить Рика. Однако потом, перемывая на кухне посуду, она вспоминала про Джесса, и ее охватывала черная меланхолия.
В один из таких дней в дверь позвонили. Открыв, Коко увидела на пороге незнакомую женщину.
— Привет! — как ни в чем не бывало, улыбнулась она. Коко соображала, что сказать. Она впервые видела эту даму.
— Мам!.. — послышался за спиной голос возглас Джесса. Коко с интересом уставилась на посетительницу. Тонкие губы, раскосые, вздернутые к вискам глаза. Женщина походила на китаянок, каких Коко видела в детских книжках.
Коко немного занервничала, но женщина так приветливо улыбалась, что Коко пригласила ее в дом. Собственно говоря, та уже и так вошла — без приглашения.
— Ах! Мой мальчик!.. — громко воскликнула женщина и картинно обняла Джесса. Коко припомнила пресловутые двести долларов, и ей стало противно. Дело, конечно, прошлое, но именно из-за этой твари Коко пришлось пережить весь этот ужас. Из-за того, что она отказалась побыть со своим ребенком несколько дней! И теперь она обнимает его и лжет, что скучала по нему! Похоже, она просто пытается указать Коко на ее место…
Джесс обнял мать с каким-то странным выражением на лице. Эта парочка смотрелась ненатурально — даже Коко ощутила это.
На шум из комнаты вышел Рик. При виде гостьи лицо у него приняло какое-то отстраненное выражение.
— Добрый день! А ты прекрасно выглядишь! — Визгливый голос женщины вернул Рика на землю. Он придвинул ей стул. Затем каким-то чужим, изменившимся голосом представил гостью Коко:
— Это мать Джесса.
Коко поздоровалась, изобразив на лице приличествующую случаю улыбку. Мать Джесса заулыбалась еще любезней и пояснила, что Рика она больше не любит, только за Джесса волнуется, вот и пришла, так что не стоит беспокоиться. Все это она выпалила скороговоркой. Коко удалилась на кухню, чтобы приготовить напитки, а женщина продолжала трещать. Коко слышала только ее пронзительный голос, Рик молчал.
Когда Коко с подносом в руках вернулась в гостиную, то увидела, что на столе лежит школьный дневник Джесса.
— Как он докатился до такого? Я тебя спрашиваю! Мой сын плохо учится, потому что меня нет рядом, да? — наседала на Рика гостья.
Коко так и подмывало сказать: дела у него хуже некуда, и не только в школе. Но разве она может знать, что вообще происходит, эта дамочка? Впрочем, у нее нет даже права знать.
