Ознакомительная версия.
Вот поэтому, пока Паола собранно попивает свой мокаччино (я осушила свой эспрессо одним глотком), вынимаю из сумки «Порта Портезе»[79] и в очередной раз начинаю изучать объявления «сдается квартира». Страницы все помятые, полные подчеркиваний и объявлений, обведенных ярким желтым фломастером. Я изучаю газету уже три дня с фломастером в руках, словно зубрю учебник перед экзаменом. Найти подходящее место мне представляется невыполнимой миссией. Квартиры, которая бы мне понравилась, похоже, не существует: одна слишком большая, другая совсем маленькая, в третьей плата безумно завышена, в четвертой ванная без окон, еще одна в ужасном состоянии или далеко на периферии.
Но я уверена в одном: несмотря ни на что, я останусь в Риме, даже после того, как реставрация закончится. Вернуться в Венецию равносильно самоубийству. Поскольку планы совместной жизни с Филиппо остались в прошлом, меня больше ничего не привлекает в моем городе. Он переедет туда сам, откроет свою архитектурную студию и начнет жизнь сначала. А я останусь здесь, зализывать раны и собирать свою жизнь по кусочкам. Все намного печальнее, чем я себе представляла, но зато реалистично. И каждый день уверяюсь все более, что это даже к лучшему.
Переворачиваю страницу, в глаза бросается объявление, набранное жирным шрифтом: «Сдаем небольшую квартиру на Виа делле Мура Франчези, состоящую из: прихожей, большой комнаты, кухни, просторной спальни, туалета с душем. Реструктурированная и отделанная в мельчайших деталях, подходит также в качестве pied-а-terre[80], свободный контракт. Готова к заселению». Я моментально выделяю его – кажется, неплохо.
Паола наклоняется ко мне:
– Ты что делаешь, ищешь квартиру?
– Да, – отвечаю, не отрывая глаз от газеты.
– Почему?
Поднимаю глаза от страниц и делаю глубокий вздох.
– Проблемы с моим парнем. Мы расстались, и я решила переехать. – Не хочу ничего больше рассказывать.
– Мне жаль, я не знала.
Судя по взгляду, который Паола бросает на меня, она, кажется, поняла, что под словом «проблемы» скрывается очень болезненный клубок. Но Паола – скрытный человек. Она не рассказывает много о себе и точно так же другим не задает личных вопросов. Если иногда ее закрытость казалась мне равнодушием, сейчас я очень ценю ее.
– Вот это вроде интересно, – продолжаю, пытаясь изгнать меланхолию и сменить тему. – Хотя я и понятия не имею, где находится Виа делле Мура Франчези.
Я смотрю на нее, надеясь, что она поможет мне, поскольку знает Рим как свои пять пальцев. Вместо этого Паола склоняет голову, будто изучая меня. Потом вдруг говорит:
– А почему бы тебе не переехать ко мне?
Раскрываю широко глаза, ошеломленная:
– К тебе?
Она пожимает плечами с невозмутимым видом, потом, будто всегда об этом думала, заявляет:
– Места у меня много.
У меня нет слов. Я – в квартире Паолы?
– Ты уверена? Мне не хочется тебя беспокоить…
– Элена, ты меня не побеспокоишь, – отвечает она уверенно, – иначе я бы тебе этого не предложила.
– Ну, тогда спасибо. – Я по-прежнему удивлена, но чувствую, что могу пожать эту руку, которую мне протягивает вселенная. Надеюсь, это хороший знак.
– Можешь переехать уже сегодня вечером, – говорит Паола, – ну или завтра, как тебе удобней.
– Лучше завтра.
Таким образом, в обед я могу заехать в квартиру и забрать все свои вещи, не рискуя встретить Филиппо. Обычно по средам он работает в студии на Виа Джулия. А вот сегодня он, скорее всего, на стройке, в двух шагах от дома. Собирать вещи в его присутствии было бы унизительно и лучше избежать этого. Смиряюсь с мыслью провести еще одну ночь в отеле, но она будет последней.
– Ну, хорошо, – заключает Паола, – тогда я соберусь и приготовлю тебе комнату.
– Нет, не стоит, спасибо, я все сделаю завтра. – Потом быстро добавляю: – Естественно, я буду платить тебе арендную плату, это должно быть ясно с самого начала.
– Да ладно, мы обсудим это потом… Пока не думай об этом. Разделим расходы. Все равно квартира моя. То есть она принадлежала моим родителям, потом я ее отреставрировала. – Паола смотрит мне в глаза, как это сделала бы старшая сестра. – Элена, мы хорошо сойдемся вместе, вот увидишь… Кроме того, мне тоже компания не повредит!
– Два разбитых сердца в одном шалаше. Будем утешать друг друга… – у меня вырывается нервный смешок.
– И в самые сложные моменты будь спокойна: я умею готовить потрясающий сакер-торт, это самый калорийный и действующий антидепрессант в мире.
Она подмигивает мне, потом смотрит на часы в баре:
– Уже поздно! Мы что-то засиделись. Все, пора обратно в церковь, долг зовет.
Хотя в последнее время она и изменилась, все же глубоко внутри это прежняя Паола. Я поднимаюсь и следую за ней, оставляя наполовину открытый «Порта Портезе» на столике. Теперь он мне больше не нужен.
* * *
На следующий день я уже обустроилась в своем новом жилище. Квартира у Паолы потрясающая. Она небольшая, но комфортная: две спальни, ванная с двумя мойками и большая гостиная, выходящая на Кампо деи Фиори. И видно, что здесь живет человек, который каждый день общается с искусством: красочные стены, книги о живописи и кисточки разбросаны повсюду. И везде всевозможные кошки – разных форм, размеров и из разных материалов: подушки, подставки для бумаги, мыло, пепельницы, чашки, тарелки. У нее даже кофеварка в форме кошки.
Когда я спрашиваю ее, с чего началась эта страсть, Паола рассказывает мне, что ее мать, теперь уже совсем пожилая, раньше заботилась о бродячих кошках.
– В Риме их миллионы, наверно, больше, чем в любом другом городе, – рассказывает она. – Если пройдешь по Ларго Аргентина, ты увидишь их одну на другой, борющихся за пространство среди археологических развалин и мяукающих как пруклятые. Это очень умные животные и не такие уж скрытные и непривязчивые. Просто нужно знать к ним подход.
– Ну, прямо как с людьми, – подмигиваю ей.
– Да, – на ее лице появляется улыбка, – уже время ужина, ты голодная?
– Прилично. Хотя нужно заниматься чемоданами и коробками… – Только от мысли об этом меня прошибает пот. – …Впрочем, этим можно заняться потом, лучше я тебе помогу на кухне.
Из кухонного шкафа Паола вынимает пачку спагетти с бронзовым узором и взмахивает ими у меня перед глазами.
– Как насчет аматричаны?[81]
– Хорошо бы, – благодарно соглашаюсь я. – Мне стыдно признаться, но за все это время в Риме я еще ни разу ее не попробовала.
– Ну, это надо немедленно исправить! К тому же аматричана – одно из моих фирменных блюд.
Паола открывает холодильник, чтобы еще что-то достать.
– О-о! У меня нет гуанчале![82] – На ее лице появляется досада. – Я была уверена, что он у меня еще есть.
– А что такое гуанчале? – спрашиваю, уставившись на нее.
Паолу неведение подлинной венецианки, даже в том, что касается кухни, явно рассмешило:
– Ну, скажем так: бекон.
– Это та же панчетта?[83]
– Ну, не совсем. Они кажутся одинаковыми, но это не так. И для аматричаны требуется именно гуанчале.
У меня мелькает мысль: «Леонардо уж точно знает все это». И моментально жалею об этом. Он тут же материализуется в комнате, но я изгоняю этот призрак взмахом головы, как неприятный сон.
Паола выглядывает из окна:
– Слава богу, еще открыто! Я спущусь на минутку в магазин внизу.
– Я с тобой!
Следую за ней. Мне просто необходимо выйти из этой кухни, надеюсь, когда мы вернемся, Леонардо здесь уже не будет.
* * *
Ее спагетти алл-аматричана – просто объедение. Хотя мое горло горит от перца и печень стонет от гуанчале, эта тарелка пасты имеет сильный вкус дружбы, а все остальное сейчас не имеет значения.
Мы открыли бутылку «Cesanese»[84] и расположились поудобнее: в тапках, майках и пижамных штанах. Мы словно в отпуске на море. Теплый и наполненный дивным ароматом воздух уютной кухни, музыка Ареты Франклин в отдалении, упоительное ощущение свободы и легкости. У меланхолии появляется неплохой привкус, если запивать ее бокалом вина.
Атмосфера признаний понемногу охватывает нас. Сейчас уже нет смысла держать свои переживания в себе. Мы говорим и слушаем друг друга по очереди, как две старые подруги. Открыться ей мне кажется естественным, потому что сейчас напротив меня сидит человек, способный слушать, не осуждая. С Паолой именно так, поэтому я рассказываю ей все о себе, в том числе о последних месяцах душевного хаоса.
Нельзя сказать, что это облегчает мою душу – еще нет, – но позволяет сблизиться с Паолой и предложить ключ к пониманию моего нынешнего состояния.
После ужина разбираю чемоданы и коробки в своей новой комнате. Это большая комната с двуспальной кроватью и гардеробной. Окно выходит на балкон, полный всевозможных цветов – еще одна страсть Паолы. Осматриваюсь и желаю про себя, чтобы эти четыре стены смогли меня принять и защитить, потому что грядущие дни будут тяжелыми. Но у меня сильные плечи, и я готова к трудностям.
Ознакомительная версия.
