Он ненавидел все эти бабские непонятки, намеки и обиды. Обычно, при такой непроходимой и нелогичной тупости он говорил все свои эмоции вслух, и если девушка не понимала, не звонил неделю, а иногда и больше. И обиды проходили волшебным образом у всех, но потом уже Максу было не интересно общаться с такой девицей.
И сейчас у него возникло дикое искушение поступить также – не звонить, игнорировать, ждать. И дождаться звонка с той стороны со сбивчивыми и невнятными «прости меня».
Или не дождаться… Варя может и не позвонить, вдруг отчетливо понял он. Если она решила, что он где-то накосячил, она не позвонит. С ее дурацкими принципами – не покупать с ним одежду, не знакомить с мамой, не пользоваться преимуществами знакомства с боссом. И принципы совсем не дурацкие, а самые что ни на есть нормальные, но человек с такими тараканами в голове обижается всерьез и надолго, и не разыгрывает мнимую обиду после отказа купить очередной красивый браслетик.
Макс со стоном сел на диван и обхватил голову. Он вспомнил, как она рассердилась на такую милую сцену их «повторного» знакомства на планерке после веселого уик-энда. Рассердилась, а не обрадовалась, что случайно переспала с большим боссом. Как яростно шипела на него в кинотеатре. А потом повела слушать соловья.
«Черт! Он поедет сейчас в офис и вытрясет из нее всю душу! Чтобы она не смела устраивать ему сцен, никогда и ни по какому поводу. Иначе сцену устроит уже он, и тогда они точно разбегуться!» Приняв такое парадоксальное решение, Макс быстро собрался и через пару минут уже ехал в редакцию.
Ксения Завьялова в очередной раз полюбовалась на снимки Марьяны и Макса, а потом аккуратненько удалила их с компа и из фотоаппарата. Теперь копии остались только на флешке, которую Макс никогда не увидит. Да и не захочет видеть, наверное.
Все дальнейшее Ксения видела ясно: Варя предъявляет претензии Максу, обвиняет во всех смертных грехах. Он этого страшно не любит, и на все истерики у него разговор короткий – дверь с той стороны. Что за фотография и откуда, он даже разбираться не станет, сочтет очередными девичьими фантазиями. Варвара девушка с принципами, первая не позвонит и жаловаться на увольнение не станет. Он – тем более.
И все-таки жаль, что модель и Макс не переспали. Ксения до последнего верила, что перед
Рыжовой не устоит даже босс, признанный плейбой и бабник. Тем более все его предыдущие пассии были именно такого плана – красивые, искушенные в любви и интригах.
На яхте Ксения все продумала: заняла удобное положение для съемок, заранее открыла окно в каюте, как смогла навела объектив… И надо же - такой облом! Наш влюбленный удержался. Чем его приворожила Варвара Карамышева – не понятно. Зато ясно – удержать она его не сможет, не та у девушки хватка.
Все готово, поле расчищено, нет ни Марьяны, ни Варвары и на сцену вступает она – Ксения Завяьлова. И уж теперь она не упустит своего счастья!
Варвара тупо сидела перед компьютером, все еще уставившись в сохраненную фотографию сладкой парочки. Встать она не могла, все тело дрожало, а в мозгах была пустота и маленький скулящий голосок, который монотонно повторял: «предательство, предательство, предательство». Хотелось крикнуть изо всех сил: «Заткнись, сама виновата! Сомневалась, не верила, не считала достойной? Вот теперь получи и распишись. Что же теперь делать, а?»
Заходили коллеги, видели ее странное состояние и аккуратно выходили вновь, шло время, а она как будто впала в прострацию. Ничего не хотелось делать - ни плакать, ни кричать, ни думать. Хотелось покоя и тишины. В таком состоянии она даже не заметила звука шагов и громкого хлопка открывающейся двери, и с удивлением увидела Макса, садящегося на стул перед ней.
Он был в бешенстве. Повернув ее к себе лицом, он спросил, еле сдерживая гнев:
Что за истерики?
Варя не понимая, смотрела на него. Он что, будет все отрицать? И даже не догадывается, по какому поводу она могла порвать с ним?
Терпение у Макса уже не то, что кончилось, а пошло в минусовую степень.
Я жду! – проорал он.
Она молча ткнула пальцем в монитор. Одного короткого взгляда мужчине хватило, чтобы оценить ситуацию. Варя увидела фотографии короткого стриптиза Марьяны, решила, что они переспали друг с другом, и не разобравшись, не поговорив с ним, поверила неизвестному шантажисту.
Он даже не понял, что обидело его больше – ее мгновенная вера в то, что он может трахать все, что движется, или то, что после мнимого греха он не признался ей, то есть поступил подло вдвойне!
Он молча смотрел на такую несчастную, съежившуюся Варю и не находил от возмущения слов. Наконец он выдавил:
Давай уточним. Ты считаешь, что я переспал с Рыжовой, и эта фотография тому доказательство? Варя обреченно кивнула.
Других фотографий моей якобы «измены» ты не видела? Опять кивок.
Потому что их не было! – взревел он. – Я не спал с этой моделью, если тебе интересно мое мнение. Но оно, похоже, тебе не интересно, потому что ты сразу поверила непонятно кому! А не мне, понимаешь, не мне!
Она стояла перед тобой голая, - тихо возразила Варя.
Ну и что! Ты знаешь, сколько у меня было таких девиц? И на что они могут пойти ради выгодного контракта? Знаешь?
Макс орал на Варю, с удовольствием смотря, как от криков у нее на глазах выступают слезы. Поделом!
Нельзя быть такой легковерной и доверчивой! Тебя развели как ло… , - он поперхнулся, - Как неопытного человека, а ты даже не попыталась поговорить со мной!
Варя уже рыдала вовсю.
Со мной ты тоже переспал, когда у тебя уже была Илона.
И на другой же день она об этом узнала и убралась. Все по-честному.
Почему ты мне не сказал о Марьяне, у нас бы тоже было все по-честному, - между рыданиями попыталась выдавить девушка.
Потому что не о чем было говорить! – опять закричал Макс. – Как ты не можешь понять! Я никогда не стал бы врать, и не буду тебе врать, а скажу все, как есть.
Этого Варя уже выдержать не могла. Плача в голос и осознавая, как это чудовищно выглядит со стороны, и как мерзко и жалко выглядит она, схватила со стола сумку и встала:
На надо вообще ничего говорить. Я не хочу ничего слушать.
Прекрасно! Можешь и дальше сочинять невесть что! Я перед тобой оправдываться больше не собираюсь.
Заплаканная Варя пролетела по коридору редакции, напугав своим видом Эллу Безбородько, и побежала домой, почти не видя дороги из-за слез.
Взбешенный Макс остался сидеть на стуле, оглушенный скандалом, который сам же и устроил. То, что девушка не приняла его версию событий, было понятно. И будет рыдать весь оставшийся день - тоже. Ничего, порыдает и может в мозгах что-то прояснится!
А вот откуда появилась пресловутая фотография, еще предстояло выяснить. Он посмотрел на ее характеристики. Nikon Coolpix P610. Он помнил, что этот фотоаппарат покупался в редакцию, а для себя штатный фешн-фотограф запросил целый набор фотоаппаратуры марки Kodak. Значит, фотографа можно вынести за скобки, тем более бросить свою аппаратуру на яхте, чтобы снимать в три погибели у окна каюты он не мог в принципе.
Ассистент вообще не при делах. С какой стати ему фотографировать его и Рыжову, чтобы потом переслать это его девушке? Остается Завьялова. Все распланировала, подкараулила, захватила с собой фотоаппарат. Думала, он переспит с моделькой, а она поймает его на горяченьком.
Макс до боли стиснул зубы, и несколько раз с силой провел руками по лицу. Какая хитрая и подлая с…ка! А он предупреждал ее не лезть. Сколько, оказывается дурости и гнили может быть в профессиональной и умной бабе. Уму непостижимо! Пять лет совместной работы, кучу бессонных ночей, понимание с полуслова – все продала ради своего передка.
Макс не стал медлить. Мгновенно приняв решение, он предпочел не откладывать неприятную миссию и зашел в кабинет Завьяловой. Та сидела за столом и, как ни чем ни бывало, правила верстку очередного номера.
Максим Леонидович, как приятно вас видеть в этом кабинете, - радушно встретила его она, но увидев выражение лица, поперхнулась на последнем слове.
Они оба молчали, пока он аккуратно усаживался на стул напротив.
Зачем? – спросил он коротко, устало глядя на нее.
Не понимаю, о чем ты? – фальшиво удивилась Ксения, гадая, почему он вообще пришел. Разве он не должен был после грандиозного скандала, крики которого донеслись даже до ее кабинета, проклясть всех женщин на свете и уехать заливать свое горе вином? Девяносто процентов ее знакомых мужчин так бы и поступили, но только не этот сукин сын!
Ах, ты не понимаешь! – внезапно заорал Макс, - Редакционный фотоаппарат сюда, живо!
Вся аппаратура у фотографа, ты же знаешь, - попробовала возразить Завьялова.
