— Кто ты?! — вымолвил я, пытаясь определить степень угрозы. Смогу ли развеять его Светом?
— Сколько же прошло времени? — задумчиво произнесло лицо, не обращая на меня внимания. Подплыв ближе, оно добавило:
— Ответствуй, меньший, который сейчас век? Кто правит на земле? Кому поклоняетесь?
— Да откуда я знаю?! — разозлился я. — Наплодили богов, куда ни плюнь, в Духа попадешь! Сам-то ты кто такой?! Что ты сделал с этой дурочкой?!
— Так ты не узнал меня, смертный?! — внезапно разъярился дух. Облик вспыхнул багровым пламенем, но тут же остыл. — Сам виноват, — уже тише добавил он. — Слишком долго пребывал в спячке.
Лицо остановилось вровень со мной, глаза его вспыхнули.
— Я великий бог крови, страсти, силы и огня, Кхорн! — величественно произнесло оно. — Давно, слишком давно великие силы заточили меня, но со временем печати ослабли. Все это время я мог только наблюдать, как человечество, которому я подарил огонь, раз за разом изничтожало себя в безуспешных попытках достичь абсолютной силы... Как я был слеп, когда, рискуя положением, вынес вам Святое пламя из кузницы Старшего! Мне доставляло радость и счастье наблюдать за тем, как вы радуетесь поджаренному мясу мамонта и теплу в пещере. Но чем дальше вы развивались, тем больше использовали мой дар во зло. Вы жгли друг друга, запихивали пламя в факелы, оружие, бомбы, ракеты, которые потом направляли в сторону соседей. Мир неоднократно рушился, но выжившие раз за разом отстраивали его снова и снова. Не скрою, я много раз думал над тем, что вас следует уничтожить...
Я вздрогнул. А что, если этот спятивший дух и в самом деле сейчас примется уничтожать человечество?! Остановить этого еле живого бога вряд ли смогу, но сколько он успеет убить, прежде чем наверху опомнятся?!
... — Но потом передумал, — продолжил Кхорн. — Все-таки, у вас есть шанс. Кроме страсти убивать и жечь друг друга, в вас также есть сила любить и нести добро! Надо лишь подтолкнуть вас, а начать я думаю с тебя! Ты необычный хуманс, как я погляжу, — нахмурилось лицо. — В тебе есть часть моего давно забытого друга. Пожалуй, я дарую тебе честь нести и уголек моего пламени. За подругу не беспокойся, я связал вас обоих контрактом моего собственного сочинения. Тебе понравится! — внезапно усмехнулся дух.
Прежде, чем я успел возразить, лицо исчезло, а из алтаря мне в грудь вонзился багровый луч! Горячо! Горячо, мать твою!!
Боль вдруг исчезла, и я ощутил... ничего. Вообще ничего.
— А что ты хотел, стать богом? — усмехнулся, появляясь Кхорн. — Я просто передал тебе частичку святого Огня! Контролировать его ты научишься позже. Я вижу в твоих воспоминаниях, что ты уже владеешь моей стихией. Но, поверь, одно дело пускать огненные шары, но совсем другое — полностью контролировать первородное Пламя! Тебе придется выдержать не одно испытание, прежде чем ты подчинишь его себе. Огонь — капризная и обидчивая стихия! Но, оседлав его, ты станешь непобедим! Иди же, мой вестник! Иди и неси людям Огонь! Да, и подругу не забудь, — добавил Кхорн исчезая. — Не оставляй ее одну до пробуждения. Тебя ждет приятный сюрприз!
Дух исчез, багровое сияние исчезло. Облегченно выдохнув, я подошел к распластавшейся эльфийке, пытаясь рассмотреть отпечатавшийся рисунок при тусклом лунном свете. Больше всего его вензеля напоминали анатомическое строение женщин, плюс обилие рун на незнакомом языке, магические круги и прочую лабуду. Судя по сопению, девушка чувствовала себя прекрасно. Одевшись, я завернул ее в изодранный плащ, легко поднял невесомую охотницу на плечо и не торопясь пошел в лагерь.
— Не больно-то ты торопился обратно! — ухмыльнулся гном, подталкивая меня локтем. — Небось полночи гонялся за нашей негодницей, выпрашивая прощение?
— Что-то вроде, — туманно ответил я. Вступать в разговор с ним не хотелось просто до ужаса. Мое тело, державшееся только за счет халявной энергии Кхорна, уже не просило, а напрямую требовало отдыха. Заглянув в соседнюю комнату, я обнаружил там похрапывающую Эммануэль. Здраво рассудив, что двух бед не миновать, а между эльфиек будет теплее, положил рядом с ней спящую Тиниэль. Порывшись в рюкзаке, нашел более-менее чистое одеяло, которым и накрыл несносную эльфийку и прилег между ними, собираясь вздремнуть. Не тут-то было!
Стоило мне закрыть глаза, как я почувствовал прикосновение чужих рук. Кто-то лез ко мне под одеяло с определенной целью нарушить частную территорию.
«Это определенно не Тина», — сонно подумал я, не желая просыпаться. «Принцесса поиграть захотела что ли? Придется ее разочаровать»...
Нарушительница, тем временем, успешно преодолела расстояние от моих ног до пояса и без предупреждения сдернула штаны, кидаясь голодным ртом на моего спящего малыша, словно голодная акула.
— Эй-эй! — спросонок пробормотал я, пытаясь отбиться. — Чечилось?! Пспать д-дайте...
— Момома м-мумым мам момомым (готова служить вам, господин)! — донеслось из-под одеяла.
Встряхнувшись, я вдруг осознал, что принцесса как похрапывала рядом, так и продолжает сопеть, а вот ложе наемницы пустует.
— Да ну нахер! — вырвалось у меня, когда откинул край накидки.
Тиниэль, прикрыв глаза от удовольствия, сосала, причмокивая как младенец, мой леденцовый меч, стараясь побыстрее его пробудить.
— Тебе что? Не хватило? — поразился я. — Или ты совсем спятила?
Девушка на секунду отпустила недовольного таким поворотом дел бойца, и быстро выпалила:
— Я должна как следует служить моему господину!
И быстро вернулась к прежнему занятию.
Я недоуменно взглянул на нее, но, похоже, девушке реально нравилось ее занятие. Мысленно пожав плечами, я лег обратно, удобно схватив эльфийку за длинные уши, и сказал:
— Потом сразу спать!
Та кивнула, увлеченно обрабатывая винторез, и продолжила. Вскоре, добившись своего, старательно облизалась, вытерла меня и легла рядом, стараясь максимально ближе прижаться к «господину». Я и не заметил, как сам вырубился.
Начиная со следующего дня никто не мог понять, что произошло с Тиниэль. Из стервозной суки, рычащей по поводу и без повода на Избранного, она превратилась в заботливую мамочку, подругу и любовницу, всячески ублажающую господина. Отношение к товарищам тоже изменилось в корне. Нет, она не стала общаться с ними так же просто, как это могла Эммануэль, но прекратила огрызаться и подкалывать. Камина вздохнул свободнее, Эмма просто не могла нарадоваться на улучшение характера подруги (которая недавно пыталась ее убить, как бы между прочим), а гном иногда хихикал, глядя в мою сторону. Старый карлик догадывался, что послужило причиной столь резкого изменения, но молчал в тряпочку. Хотя, он даже не представлял, что именно послужило тому причиной.
Таинственный знак, оставленный Кхорном, сиял собственным светом, когда его носительница дрожала в оргазме. Тиниэль оказалась настолько ненасытной, что требовала меня постоянно, где бы ей только не приспичило, что иногда ставило меня в неудобное положение перед остальными, особенно перед завидущей принцессой. С другой стороны, наемница отдавалась с таким пылом и страстью, что мне оставалось только соглашаться на ее скромное «Господин, может, посмотрим бабочек?.. Господин, я нашла такую замечательную полянку!.. Господин! Ваша рабыня жаждет вашего внимания!.. Господин, дайте мне немного вашего молочка!»...
Только иногда, поглядывая на слабо светившийся красным знак на ее животике, я понимал, что рано или поздно мне придется расплачиваться Кхорну за все это. Не мог забытый бог просто так дать мне свою силу. К слову, она пока никак не проявляла себя, несмотря на мои постоянные попытки открыть новую мощь. Должно быть, для этого требовались особые условия, например, стресс или напряжение, или что-то еще. А пока из моих рук еле-еле вылетали небольшие фаербольчики размером с пулю. Скоростью и разрушениями они, конечно, могли причинить вред небольшим хищникам, но как оружие массового поражения не подходили. Остальная магия потихоньку прокачивалась, воздушный щит я практически не снимал, и он уже мог вполне служить неплохой защитой.
