Танец с Дьяволом (ЛП) - Кеньон Шеррилин

— Ну, так что, ты сделал это?

Зарек приподнял бровь, услышав обеспокоенный незнакомый мужской голос. О, красота его сил. Он обладал слухом, которому позавидовал бы и Супермен. Тема их разговора была ему известна…Он. Или скорее, его смерть.

Майку предложили целое состояние за его убийство, и с тех пор, как они покинули Новый Орлеан двенадцать часов назад, Зарек ждал, что Оруженосец либо откроет окна, выставляя его на солнце, либо сбросит этот чертов отсек вместе с ним куда-нибудь, где его бессмертная жизнь оборвется.

Вместо этого, Майк продолжал испытывать его терпение и не дергал за рычаг. Не то чтобы Зареку было до этого дело. У него еще осталась пара сюрпризов для Оруженосца, если тот попробует сунуться к нему,

— Не, — ответил Майк, снова резко без предупреждения дернув вертолет влево, и Зарек влетел в стену отсека. Он начинал подозревать, что пилот делал это намеренно, чтобы поиздеваться над ним.

Не успел Зарек приготовиться, как вертолет вновь накренился.

— Я долго думал об этом, но знаешь, решил, что если просто поджарю ублюдка, это будет слишком легко. Я лучше оставлю его Оруженосцам Ордена Крови и позволю им уничтожить его медленно и мучительно. Лично я хотел бы услышать, как этот конченый псих будет визжать, моля о жалости, особенно после того, что сделал с теми несчастными невинными полицейскими.

Челюсть Зарека подрагивала в такт с частыми злобными ударами его сердца. Ну да, как же, полицейские и в самом деле были совершенно невинны. Будь Зарек смертным, они либо забили бы его до смерти, либо он сейчас лежал бы в коме после их ударов.

Из радио вновь донесся голос:

— Я слышал от Оракулов, что Артемида заплатит в двойном размере любому Оруженосцу, который убьет Зарека. Добавь это к тому, что обещал Дионис и, лично я считаю, ты будешь дураком, если упустишь такую возможность.

— Несомненно, но у меня достаточно денег. Кроме того, это мне пришлось выносить все придирки и насмешки этого урода. Он думает, что очень крутой, и я хочу поглядеть, как с него собьют спесь, прежде чем отрубить голову.

Пассаж Майка заставил Темного Охотника закатить глаза. Слова этого придурка не стоят и крысиной задницы. Зарек давным-давно понял, что бессмысленно пытаться наладить отношения с людьми. Все, что он получал в ответ — это все новые и новые удары.

Зарек засунул мр-3 плеер обратно в черный брезентовый вещевой мешок и скривился, сильно ударившись коленом о стену. Боги, освободите его из этого тесного, давящего места. У Темного Охотника было чувство, что его запихнули в саркофаг.

— Меня удивляет, что Совет не присвоил Нику статус Оруженосца Ордена Крови для этой охоты, — продолжил другой голос. — Я думаю, эта работа как раз для него, учитывая, что он провел последнюю неделю с Зареком.

Майк фыркнул:

— Они пытались, но Готье отказался.

— Почему?

— Понятия не имею. Ты же знаешь, что собой представляет Ник. Он не любит подчиняться приказам. Меня вообще удивляет, зачем его посвятили в Оруженосцы. Не могу представить ни одного Охотника, кроме Ашерона или Кириана, способного выдержать его болтливый язык.

— Да, он та еще язва. И раз уж мы об этом заговорили, мой Темный Охотник прислал сообщение, поэтому мне надо идти работать. Будь осторожен с Зареком и держись от него подальше.

— Не волнуйся. Я собираюсь выкинуть его из вертолета и убрать свой зад с Аляски быстрее, чем ты успеешь произнести «Румпельштильцхен» [2]. А с ним пусть разбираются другие.

Радио со щелчком отключилось.

Зарек неподвижно сидел в темноте и прислушивался к дыханию Майка. Значит, придурок все-таки решил позволить ему жить. Ну, что ж, у Оруженосца, наконец, отросли яйца и половина мозга. В какой-то момент за последние несколько часов Майк, видимо, решил, что самоубийство — это не выход. За это Зарек сохранит ему жизнь.

И да помогут боги всем остальным, кто решит преследовать его. На мерзлой земле Аляски Зарек был неуязвим. В отличие от других Охотников и Оруженосцев, у него было девять столетий, чтобы научиться выживать в Арктике. Девятьсот лет, когда существовали лишь он и неизведанная ледяная пустыня.

Конечно, Ашерон навещал его раз в десятилетие или около того, чтобы проверить, жив ли он еще, но больше никто не появлялся. И люди еще удивляются тому, что он безумен.

Вплоть до последнего десятилетия, у него не было никакой связи с внешним миром во время длинных летних месяцев, и ему приходилось постоянно скрываться в своей хижине на краю света.

Ни телефона, ни компьютера, ни телевизора.

Ничего, кроме безмолвного и одинокого перечитывания одной и той же стопки книг, снова и снова, пока он не заучивал их наизусть. Ничего, кроме бесконечного ожидания момента, когда ночи станут достаточно долгими, чтобы Зарек смог добраться из своей деревенской хижины в Фэрбэнкс [3], где работали магазины, и можно было пообщаться с людьми.

По правде говоря, лишь полтора столетия назад на этой территории появилось достаточное количество жителей, чтобы можно было говорить о каком-либо общении.

До этого бесчисленные столетия Зарек жил в одиночестве и рядом с ним не было ни единой живой души. Изредка он встречал местных жителей, которые с ужасом взирали на странного высокого белого мужчину с клыками, живущего в отдаленном лесу. Один взгляд на его почти двухметровый рост и оленью парку, и они бежали со всех ног в противоположном направлении, крича, что Иглаак  [4] собирается их убить. До крайности суеверные, жители местных племен придумали о нем целую легенду.

Оставались лишь редкие зимние визиты Даймонов, которые забирались в его леса, чтобы потом похвастать победой над спятившим Темным Охотником. К несчастью, их больше интересовала драка, нежели разговор, поэтому общение с ними сводилось к минимуму. Пара минут битвы, чтобы разбавить монотонность жизни, а потом он снова оказывался в одиночестве среди снега и медведей.

И это были даже не вер-медведи. Электромагнитные поля, излучаемые северным сиянием, не позволяли почти никому из Охотников-оборотней забираться так далеко на север. Еще они приводили в негодность его электронику и мешали спутниковому соединению, блокируя возможность связи, так что даже в этом современном мире, Зарек был мучительно одинок.

Может быть, ему следовало, в конце концов, позволить убить себя.

И все же, каким-то образом, он заставлял себя продолжать. Еще один год, еще одно лето. Еще одна коммуникационная блокада. Простое выживание — это единственное, что было знакомо Зареку.

Темный Охотник сглотнул, вспомнив Новый Орлеан.

Как он любил этот город. Его жизненную силу. Тепло. Смесь экзотических ароматов, видов и звуков. Зарека всегда интересовало, понимают ли люди, населяющие его, как им повезло, когда их благословили таким чудесным местом.

Но все это было в прошлом. Он так сильно облажался, что шансов получить позволения Ашерона или Артемиды жить в густонаселенном месте, где он смог бы общаться с большим количеством людей, просто не было.

Теперь они связаны навечно — он и Аляска. Ему можно было надеяться лишь на демографический взрыв, но, учитывая суровость климата, это было настолько же вероятно, как и то, что его отправят на Гавайи.

С этой мыслью Зарек начал доставать из мешка зимние вещи и одеваться. Когда они прилетят, будет раннее и достаточно темное утро, но рассвет наступит очень быстро. Ему придется поспешить, чтобы успеть к своей хижине до восхода солнца.

К тому времени, как Зарек натер кожу вазелином, надел свои длинные штаны, черную водолазку, длинную парку из меха оленя и плотно прилегающие зимние ботинки, он почувствовал, что вертолет снижается.

Повинуясь импульсу, Темный Охотник осмотрел оружие, лежащее в мешке. Он давно взял за правило носить с собой богатый арсенал. Аляска — суровое место, если живешь один и никогда не знаешь, где встретишь кого-то смертельно опасного.