Поэтому как я должна сейчас реагировать?
Круто, решила я для себя. Рада за неё.
– Не переноси, – улыбаясь настолько искренне, насколько сейчас способна, говорю я. – Она милая. И возьми ее в «Bali Hai», там так красиво.
Она поднимает на меня взгляд.
– Я сто лет хотела туда сходить, ты же любишь это место. Нам нужно пойти туда вместе.
– Лера, ты не можешь взять меня с собой на свидание.
Её глаза округляются за стеклами очков.
– Это не оно. Я не… Не собиралась, – говорит она и быстро добавляет: – Тася. Это ни фига не свидание.
Ладно, значит, она не увлечена Эллисон. Узел в моем животе ослаб, и я пялюсь на стол, бросив все силы на то, чтобы не улыбнуться.
И несколько вдохов и выдохов спустя мне это удается.
Я оглядываюсь и вижу, как она, не отрываясь, наблюдает за мной со спокойным, будто гладь горного озера, выражением на лице.
О чем ты думаешь? – хочу спросить я.
Но, конечно же, молчу.
– Тася, – начинает она.
Я сглатываю, не в силах удержаться от мимолетного взгляда – всего на секундочку – на её рот. Я обожаю её рот. Он красивый; нижняя губа и верхняя одинакового размера. Они пухлые, но не слишком. Я рисовала её рот сотни раз: когда её губы чуть приоткрыты, когда сжаты в тонкую линию. Когда уголки губ приподнимаются в легкой улыбке, или выгибаются дугой, когда она хмурится. Прикушенные зубами, и – однажды – когда её рот был расслабленно приоткрыт в момент эротичного вздоха.
Успеть досчитать до двух – это все, что мне удается, прежде чем я снова встречаюсь с ней взглядом.
– Да?
За тот год, который прошел, прежде чем она наконец заговорила, в моей голове пронеслись миллионы её возможных ответов.
Думала ли ты когда-нибудь о том, чтобы меня поцеловать?
Или о нашем сексе в задней комнате?
Устроить косплей Затанны?
Но она просто спрашивает:
– А что про фильм сказала Полина?
Сделав глубокий вдох, я убираю подальше образ, как она наклоняется ко мне и прижимается своим ртом к моему.
– Ой, как раз собиралась ей позвонить.
И тут до меня доходит, что я только что сказала.
Брови Леры резко приподнимаются, а позади неё Оля издает пронзительный панический вопль, означающий, что либо за нами пришли копы, либо всех нас поубивает Полина, и это будет целиком и полностью моя вина.
– О че-е-е-е-ерт, зачем я так сделала? – прикрыв ладонью рот, восклицаю я. После папы я одной из первых обо всем рассказываю Полине. Она меня укокошит, если узнает, что сначала я пришла сюда. И о чем я только думала, рассказывая ей первой? Шагнув ближе, я делаю угрожающее выражение лица. – Не смей дать ей понять, что узнала прежде нее, и что я была здесь, чтобы…
– Она будет тут через полчаса, – услужливо напоминает Оля.
– Полчаса! – почти кричу я. – Да она порубит нас на мелкие кусочки и похоронит где-нибудь в пустыне.
– Блин, тогда звони ей прямо сейчас, – говорит Лера, указывая на меня пальцем. – У меня нет желания предстать перед Полиной и ее топором.
========== Лера ==========
– А когда ты узнала, Валерия?
Я с улыбкой смотрю через стол.
– Что узнала, Полин?
– Давай не придуривайся, – она бросает взгляд в сторону убедиться, что Тася все еще у бара. – Когда узнала, что права выкуплены, и что дали добро съемкам?
Она выжидающе смотрит то на меня, то на Олю, но она наклоняется откусить огромный кусок своего бургера, так что отвечать приходится мне.
– Сегодня, – коротко говорю я, пытаясь прекратить лишние расспросы. Это хреновый ответ, потому что даже Тася узнала сегодня утром. А Полина ждет от меня отчет с точностью до часа.
Полина прищуривается, но сдерживает рвущийся язвительный ответ, когда с подносом, уставленным стопками, возвращается Тася. Посмотрев на меня, она одаривает меня своей заговорщической улыбочкой. Не уверена, знает ли она сама, что так делает. Та начинается с приподнимающихся уголков губ, полузакрытых глаз, после чего Тася медленно их закрывает, будто фотографирует меня. И будь это так, на фото красовалась бы по уши влюбленная женщина.
В Amazing Spider-Man 25 есть сцена, когда впервые появляется Мэри Джейн Уотсон. Ее лицо скрыто от читателя и от Питера Паркера, и до этого момента Питер знает ее только как девушку, которую его тетя советовала пригласить на свидание, «милую соседскую девочку».
Но Питера она не интересует. Раз Мэри Джейн нравится его тете, то она явно не в его вкусе.
Потом в 42 выпуске показывают ее лицо, и Питер понимает, какая она потрясающая. Это как удар под дых: Питер оказался идиотом.
Это отличная аналогия для описания моих отношений с Таисисей Соколовой. Я была в браке с Тасей тринадцать с половиной часов, и будь умнее, воспользовалась бы имеющимся шансом, вместо того чтобы решить – только потому, что она была в коротком платье и напивалась в Вегасе – что она не в моем вкусе.
Но спустя несколько часов уже все мы были пьяные… и неожиданно женатые. И пока наши подруги занялись осквернением гостиничных номеров – и друг друга – мы с Тасей прошагали километры, болтая обо всем на свете.
Легко быть откровенной с незнакомым человеком, и еще легче после выпитого, поэтому к середине ночи я почувствовала себя с ней в довольно близких отношениях. А когда на Стрип спустилась ночь, намекая на удовольствие внизу живота, какое может предложить этот город, Тася остановилась и посмотрела на меня. Сверкнул маленький бриллиантовый пирсинг в ее губе, и я ощутила себя завороженной ее нежно-розовым ртом, на котором давно не осталось ни капли помады. Я уже протрезвела и думала о том, как завтра мы аннулируем наш брак, когда она тихо спросила, не хочу ли я снять где-нибудь номер. Для нас двоих.
Но я… не захотела. Не захотела, потому что к тому времени, как она это предложила, я поняла, что она не девушка на одну ночь. Тася была той, из-за кого я могла бы потерять голову.
А по возвращении в Сан-Диего сквозь ее жизнь пронесся ураган. Во-первых, был опубликован ее роман в комиксах «Рыба Рэйзор» и тут же взлетел на верхнюю строчку чартов. А потом он стал мейнстримом и начал продаваться в крупных магазинах, а «Нью-Йорк Таймс» назвал его «очередным большим проектом». Права были проданы крупной кинокомпании, и сегодня она встречалась с теми, кто вложит в проект миллионы.
Не думаю, что у нее найдется хотя бы полсекунды подумать о романтике, но ничего страшного – я думаю об этом за двоих.
– Не знаю, кто придумал традицию, когда именинница разрезает свой торт, – говорит Тася и ставит передо мной шот с подозрительной зеленой жидкостью, – или же, как сейчас, когда проставляется девушка, по чьей книге снимают фильм. Но я не в восторге.
– Нет, – возражает Катя, – проставляется девушка, которая вот-вот покорит Голливуд.
– В наказание, – добавляет Полина. – И заранее.
Все поворачиваются, чтобы скептически уставиться на Полину. В отличие от всех нас, вся ее жизнь связана с Голливудом. Ее родители – актриса и оскароносный режиссер, а в браке она с восходящей звездой канала Adventure Channel, и я уверена, все мы думаем об одном и том же: учитывая то, кому Голливуд помогает оплачивать счета, проставляться должна Полина.
Словно почувствовав это, она отмахивается и говорит:
– Заткнитесь уже. В следующий раз так и сделаю.
Все приподнимают свои стаканы, и Полина провозглашает тост:
– За самую офигенную крутышку на свете: Таисия Соколову! Положи на лопатки этих засранцев, девочка.
– Точно-точно! – говорю я, и, поймав мой взгляд, Тася снова улыбается своей заговорщической улыбочкой.
Все вместе подняв бокалы – Полина, Катя, Оля, Тася, Василиса и я – мы опустошили их, и всех нас одновременно передернуло.
Василиса, соседка Таси, чуть не подавившись, говорит:
– Этот зеленый шартрез, – она кашляет, и ее светлые волосы, собранные на макушке в растрепанный пучок, чуть не рассыпаются, когда она качает головой, – должен быть запрещен.
