We Were Born to Fly … и я почти в экстазе изгибаюсь и новое плавное движение переходит почти в резкий взмах ноги и поворот… да… не зря я занималась и танцами и балетом и гимнастикой… Чем я только не занималась! О! Сексом не занималась. Но после таких танцев ничего не хочется, тем более какого-то сомнительного удовольствия.
Я танцевала долго. Очень долго! Песня сменялась песней. А альбом сменялся альбомом. А я всё не могла накружиться, отпуская лишнюю энергию. И только когда почувствовала полнейшее удовлетворение, опустошение и какой-то нереальный, почти болезненный кайф, остановила этот ежевечерний танец. Я сидела на коленках и тяжело дышала, но даже не пыталась восстановить дыхание. Я кайфовала. А по щекам катились крупные слёзы, словно очищая меня изнутри.
Усталая, наконец-то доползла до дивана и провалилась в сон. Сон без снов.
***
Я был очень зол. Весь день у меня из головы не выходил образ маленького солнечного лучика, способного отогреть и заполнить собой дыру в моей душе. И чем больше времени проходило с момента нашего расставания, тем больше я понимал — не выдержу двух дней! Хочу прямо сейчас забрать её и спрятать ото всех. А ведь за два дня её могут заметить и другие представители Тьмы.
Интересно, а кукла что-нибудь знает о нас? Как минимум чувствует что-то недоброе, если судить по её реакции на меня.
К вечеру мы с Антоном решили сами прогуляться и последить за малышкой. Охраняют её теперь постоянно. Но донесения это одно дело, а видеть её в живую — совсем другое.
Мы шли не особо таясь, но и не привлекали к себе внимания, со стороны наблюдая, как дефилирует на каблучках хрупкая фигурка. Она мечтательно смотрела на первые появляющиеся звёзды и глубоко вдыхала вечерний воздух, словно не могла им насытиться. Дева явно не от мира сего… Вот она зашла в магазин, но мы не стали её преследовать. Совершенно маленькая будка не даст простора для скрытой слежки. Мой лучик спешит на выход и сталкивается с кем-то в дверях. Я напрягся, чувствуя волну гнева, поднимающуюся из недр моей тёмной сути.
— Кирилл, остынь! — Отдёргивает меня мой начальник охраны, — ты её спугнёшь. Вообще не высовывайся, я сам разберусь тут.
И я действительно оставил Антона разбираться с наглым юнцом, что посмел дотронуться своей Тьмой к МОЕЙ капельке света. А сам я продолжил слежку за быстро убежавшей леди.
У самого дома, где на первом этаже была квартира девчонки, я обнаружил тонированный бус. Стоило малышке зайти в дом, как из буса пошли меня встречать.
— Всё тихо? — спросил я ребят.
— Так точно Кирилл Аполлонович! Никого постороннего не замечено. Квартиру прошерстили по-полной, там теперь уединиться негде — везде наши камеры. Будете смотреть?
Я, молча, кивнул в ответ и последовал за бойцом в припаркованный бус.
***
Совершенно безрадостное лицо красотки смотрело на себя в зеркало и о чём-то грустило. Я видел набежавшую тень на её обычно светлые и счастливые глаза. Но тень надолго не задержалась. Уже в следующее мгновение девочка скривила забавную рожицу сама себе и пошла раздеваться. Пока моя кукла освежалась в душе, я отправил на перекур её церберов, и сам не смотрел — успею еще. Пока просмотрел отчёт охраны за день.
Так, квартирка маленькая двушка. Дом старый под снос. Практически всех в доме отселили. Из жильцов осталась только глухая старуха со второго этажа. Ну и моя капелька.
Моё внимание привлёк шум с улицы. Я бросил взгляд на мониторы и мой мир слегка пошатнулся. Она танцевала. Не выдержав, я выбрался на улицу и встал у распахнутого настежь окна. Капелька меня не видела. Она сейчас ничего не видела. На весь дом надрывались Скорпионс выводя трогательную "Maybe I Maybe You", а девушка двигалась, подхватывая музыку и словно купаясь в ней. Глаза закрыты, каждое её движение вызывает трепет в моём теле. Юное тело выгибается в обманчивом облаке прозрачной ткани. И взмах рукой, как крылом у печального лебедя; и мах ногой, еще один… в грациозной растяжке прыжок… и поворот… прозрачная ночнушка куполом взлетела, открывая больше позволенного…
Я видел, как малышка сходит с ума от чувств разрываемых её изнутри… я чувствовал её трепет в душе. Ощущал почти физически, как плещется волна света в её чистой душе. Волна настолько сильная, сродни цунами, что ищет выхода. И этот танец… ни что иное, как разрядка. Вот почему её не могли засечь. Она скидывает излишки энергии. Такой себе, уму непостижимый, способ медитации. Эффект должен быть сродни хорошему сексу. Эх, детка, да ты нуждаешься во мне, чуть ли не больше, чем я в тебе.
А танец всё длился и длился… гремучая смесь балета, акробатических номеров и стриптиза. И душа её сияла, как маленькая, но очень яркая звёздочка, как искорка счастья в ночной мгле. И струились излишки энергии, уходя в астрал, которые я жадно впитывал, прикрыв глаза и чувствуя лишь дивный запах лилий из окна…
Лилия… Моя маленькая искорка надежды… Лилия… как тебе подходит это имя…
Закончив свой странный и такой страстный танец, девушка упала на колени и долго плакала, опустошив свою душу и мысли…А я всё смотрел на неё и не мог насмотреться, продолжая ловить каждый всполох её света.
Я не знаю, сколько я простоял под её окном. Но не ушел, пока она не уснула. И лишь убедившись, что охрана сменилась и никто не уснёт на посту, отправился домой. Мне тоже нужна разрядка, правда совсем другая, учитывая какое потрясающее таинство мне довелось созерцать…
— Ты в порядке? — догнал меня Антон. Сил говорить не было, я лишь кивнул и поспешил удалиться. — Кирилл, сядь в машину, зачем тебе тачка, чтоб пешком ходить?
— Я не в адеквате, мне нельзя за руль, — угрюмо констатировал я.
— Садись, я поведу, всё таки я должен тебя охранять!
— Самому-то не смешно?
— Посмеёшься тут, пожалуй… садись в машину.
Пришлось сесть. Что не говори, а голову терять нельзя. Она мне еще пригодится.
— Что с сосунком?
— Могут быть проблемы, — недовольно протянут Антон, заводя мотор. — Тебе надо, как можно скорее коснуться её источника, пока кто-нибудь другой не поспел.
— Уже! — Как то слишком мрачно сообщил я.
— Как? — опешил Антон.
— Молча. А что самое странное на расстояние и без её ведома. Кукла сама отдала лишнюю энергию в астрал.
— А ты перехватил? — Понимающе уточнил охранник. Мой угрюмый кивок. — Это не то! Нужен полный контакт и полная отдача чувств.
— Я знаю. Но если б ты видел эту отдачу… тоже бы не удержался… Это было потрясающе эротично и динамично одновременно.
— Я видел…
Я изумлённо изогнул бровь.
— Кирилл, да все видели!
— И?
— Что «И?»? Коллективно обкончались. И это мы по камерам смотрели. А ты в живую — представляю какого тебе сейчас.
— Мне ахренительно хорошо, друг, — улыбнулся я и мечтательно закрыл глаза. перед внутренним зрением всё еще извивалась хрупкая фигурка. Она закусив губу, кивала головой в такт музыке в особенно жёстких моментах песни и скользила по своему телу руками — на особенно пронзительных и трогательных нотах. Это было непередаваемо прекрасно. Это надо было видеть!
***
Алекс
Утро встретило меня прокравшейся в комнату прохладой и пением птиц. До кровати я так и не дошла вчера, уснув прямо на диване. Собственно, как и до кухни не дошла.
Я выглянула в окно и сладко потянулась. Случайно обратила внимание на припаркованный на другой стороне бус. Всё бы ничего, но кто тонирует бусы? Сразу вспомнились глупые фильмы про шпионов. Я разулыбалась своим наивным мыслям и выкинула из головы странную машину, невесть какими судьбами попавшую в эту дыру. Вдохнула поглубже свежий воздух и словно впитывая в себя свежесть утра и первые рассветные лучи, сладко зевнула. Надо позавтракать и идти опять искать работу. На сегодня, как на зло, мне никто ничего заранее не предложил.
Я быстро привела себя в более или менее сносный порядок, позавтракала стаканом воды с лимоном, надела шорты, топ и кроссовки и отправилась на утреннюю пробежку. Это нехитрый способ держать тело в форме и с самого утра заряжаться энергией и позитивом. Вот так странно на меня действуют физические нагрузки.
