— Что ты сказала? — переспросил собеседник.
— Ничего. Ладно, Малфой, я, пожалуй, пойду домой. Завтра тяжелый день. Нужно всё продумать.
— Твой большой мозг хоть когда-то отдыхает, мисс я-всё-должна-предусмотреть? Дай себе хоть малю-ю-юсенькую возможность отдохнуть. Мы идём танцевать! — он поднялся и предложил ей руку. Гермиона же, недовольно вздохнув и закатив глаза, вложила свою ладонь и последовала за ним на танцпол.
— Как-то не по-джентельменски заставлять даму делать то, что она не хочет, хорёк! — бубнила Гермиона, плетясь за ним. Он развернул её к себе, нежно приобнял за талию и повёл в танце.
— Расслабься, Грейнджер. Я же не на свидание тебя зову, — произнёс слизеринец, склоняясь к её уху.
Что-то неприятное и горькое разлилось в душе девушки. Может, обида? Нет, не может этого быть! Да, ей нравилось, когда он вваливался к ней в кабинет под предлогом очень важного дела, клал ноги на столик, а она недовольно и нравоучительно пыхтела. Нравилось, что он мог рассмешить её так же быстро, как и вывести из себя. Иногда Малфой был таким раздражающим, что хотелось запустить в него оглушающим или так по-магловски просто стукнуть чем-то тяжелым. Но девушка понимала, что слизеринец такой, какой есть, и пытаться изменить его попросту нет смысла. Гермионе нравились их вечные дискуссии о книгах, искусстве и музыке за чашкой кофе, который он вечно заказывал на обедах. Но всё это не значило, что он ей нравился как мужчина. Хотя нет, конечно же нравился.
Глупо было не признать, что он тот ещё красавчик. Высокий, с подтянутой фигурой, с сильными руками и длинными пальцами. Платиновые волосы всегда в лёгком беспорядке. Немного пухлые губы. И глаза… В его глазах девушка готова была утонуть. Даже и секундочку не подумав, чтобы попросить о помощи.
«Хватит, Гермиона. О чём ты только думаешь! Это ведь Малфой!» — гриффиндорка слегка отодвинулась от мужчины, когда музыка стихла.
— Почему ты так напряжена? Моя компания тебе неприятна?
— Нет, что ты. Я просто слишком много думаю о работе. Ты сам сказал, — девушка покраснела и смущённо опустила глаза, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на Малфоя.
— Завтра всё пройдёт отлично, Грейнджер. Самое тяжёлое уже позади. Кто знает, сколько бы длились эти происшествия, если бы не ты.
— Конечно-конечно. Мне правда пора домой, Малфой. Спасибо за танец. Увидимся завтра, — отчеканила девушка и уже провернулась к выходу, как услышала:
— Я провожу тебя. Трансгрессировать сама ты не будешь. Ты всё-таки немного выпила. Да и Поттер не простит мне, что я отпустил тебя одну.
Гермиона понимала — сопротивляться бессмысленно. Да и правда, сначала Гарри сделает выговор Малфою, а потом она будет выслушивать его недовольство, потому что он получит нагоняй из-за неё.
Выйдя из отеля, они двинулись в сторону точки трансгрессии. Поначалу они шли молча. От прохладного воздуха Гермиона поёжилась и покрылась мурашками. Или же это было от угнетающей пару тишины. Буквально через мгновение она почувствовала, как на плечи опустился тёплый пиджак. Именно это и стало толчком для девушки.
— Как там Нарцисса? Она в Лондоне?
— Нет. Она забрала Андромеду с Тедди и уехала в Прованс. Думаю, что если мелкому там понравится, то вернутся они ещё не скоро, — ответил ровным тоном слизеринец. — Хотя зная, как моя мать любит организовывать приемы, я, скорее всего, ошибаюсь.
— Ты так говоришь, будто бал для тебя большая проблема. Астория, я уверена, просто обожает это, — Гермиона заметила, как Малфой приподнял брови, прежде чем ответить:
— При чём здесь Астория?
— Ну вы ведь ходите на каждый приём вместе: на званые ужины, на встречи с Блейзом и Пэнс, с Тео и Дафной. Вот я и подумала…
— Слишком много думаешь, Грейнджер, — перебил её Малфой. — Я ведь не лезу в твои отношения с Энтони Голдстейном или же Уизли.
— При чём тут вообще Рон? Он мой лучший друг и без пяти минут женат, Малфой. А с Энтони мы даже не общаемся, он слишком скучный, — будто отчиталась Гермиона. Повернувшись к мужчине, она увидела, как расслабилось его лицо, и она уверена, что он даже слегка улыбнулся.
— Вот и Астория мне просто друг, — Малфой взял её за руку и они исчезли в вихре трансгрессии.
Мысли путались, и мозг старался переварить полученную информацию. Значит, все те приёмы и ужины, встречи, совместные походы на матчи по квиддичу и ещё Мерлин знает куда были просто дружескими. И зачем он это ей сказал? И почему он начал спрашивать про Энтони и Роне? И слизеринца ведь явно устроил её ответ об отношениях с ними. Вернее, об их отсутствии.
Пара вышла из переулка и пошла к дому. Поднявшись по лестнице к крыльцу, Гермиона хотела быстро развернуться и отдать спутнику пиджак, но из-за самокопания девушка не заметила, как тонкая шпилька соскользнула со ступеньки. Зажмурившись, она уже готовилась к падению, но этого не произошло. Малфой крепко схватил шатенку за плечи и для того, чтобы удержать обоих, прижал Гермиону спиной к дубовой резной двери.
Они никогда не были так близко друг к другу. Гермиона могла чувствовать запах огневиски, который он пил в баре, и яблок, которые он любил ещё со школы и жевал при каждом удобном случае. А запах сандалового дерева, видимо, от одеколона, просто вынес весь воздух из лёгких, заменив собой.
Малфой отпустил плечи девушки и облокотился руками о дверь по обе стороны от головы Гермионы. Его пылающие глаза смотрели так, будто пытались запомнить каждую деталь. Потом мужчина опустил голову и перевёл взгляд на подаренный кулон. Медленно, проводя пальцами по цепочке, он взял украшение в ладонь и прикусил губу. Сердце гриффиндорки замерло, когда он заговорил:
— Если бы ты только знала, как я рад, что ты его носишь, — отпуская кулон, он бережно, даже трепетно, повёл рукой по шее. Зарылся ладонью в её волосах, склонился, и слегка касаясь мочки губами, прошептал: — Спокойной ночи, Грейнджер.
От ощущения пальцев на своей шее и дыхания у уха кружилась голова. Но когда он поцеловал в щеку, и она почувствовала его горячий язык, узел, сжавшийся где-то внизу живота, готов был взорваться фейерверком.
Внезапно стало холодно. Гермиона посмотрела томным взглядом из-под ресниц на Малфоя, который начал отступать, и заметила довольную ухмылку на его лице. Он был удовлетворён произведённым эффектом. Опомнившись от наваждения, гриффиндорка развернулась и быстро скрылась за дверью.
Как в тумане Гермиона добралась до спальни. Она сидела и пыталась унять трепещущее сердце, готовое проломить рёбра. Холодными руками водила по покрасневшим щекам и размышляла над тем, что же с ней творилось. Немного взяв себя в руки, девушка отправилась в душ, после чего надела любимую пижаму и легла в постель. Уставившись в потолок, гриффиндорка ещё долго лежала и повторяла, как мантру: «Прекрати. Это ничего не значит». Глаза стали закрываться, и девушка провалилась в царство Морфея, где ей снился платиновый блондин с глазами цвета грозового неба.
***
Гермиона проснулась очень рано. Замоталась в свой любимый плед и, смотря, как первые лучи солнца проникали в гостиную, пила только сваренный кофе. Звук мотора где-то с улицы вернул мысли в реальность. Взглянув на часы над камином, гриффиндорка отправилась собираться на работу. Сегодня как никогда хотелось выглядеть красиво, но причину своего решения она старалась игнорировать. Выбор пал на чёрную юбку с завышенной талией, которая имела довольно внушительный разрез сзади и тёмно-синюю шёлковую блузу с V-образным вырезом.
Нанося макияж и приводя в порядок волосы, девушка посмотрела на правую щеку. Легко касаясь пальчиками кожи, она вспоминала тот поцелуй. Такой интимный. Гриффиндорка не хотела ничего себе придумывать, но эти губы будто выжгли себе место на её лице. Как клеймо. Чтобы каждый увидел. Посмеявшись над собой и своей наивностью, Гермиона отправилась в Министерство через камин.
Утро в Отделе Тайн вышло не из легких. Главный невыразимец, мистер Харрис, зверствовал из-за очередного тёмного артефакта, который прислали Авроры с последнего рейда. Грейнджер так бы и просидела с Пэнс весь день, пытаясь разгадать, откуда мог взяться серебряный кинжал, который так и манил взять себя в руки, будто демон шептал: «Возьми. Убей.» на ухо. Но к девушке прилетел бумажный самолетик, где просили подняться в Отдел обеспечения магического правопорядка.
