Пульс начинает стучать где-то в горле, и я начинаю брыкаться.
—Немедленно отпусти меня! — гаркаю на парня, и тот поднимает меня вместе с сумкой и закидывает последнюю на плечо, как ни в чем не бывало.
—Я, конечно, тот еще «джентльмен», но для тебя хочется. Идем донесу, персик. Ты у нас заучка, да? — парень смеется, и я вижу ямочки на щеках. Почему я пялюсь и замечаю ямочки? Василиса, ты с какого дуба упала, а? Все мозги на морозе растеряла?
Набрав полные легкие холодного воздуха, я останавливаюсь и что есть силы грозно отвечаю:
—Заучка! — шапка сползает на глаза, я стягиваю с рук варежки и отбираю сумку у опешившего парня. Да, ты у меня еще получишь ответочку, ой получишь. Его ошибку, конечно, тоже можно понять, в этих балахонах мне больше девятнадцати не дать.
—Какая прелесть. Ну тогда увидимся на парах, а сумку я все-таки донесу. Не спорь, воительница.
Я недовольно хмыкаю и закатываю глаза. Мне с ним бодаться теперь? Хочет нести — пусть несет, баба з воза, что называется, а мне легче. В холле университета стягиваю с себя шапку, и копна длинных волос рассыпается по спине. Как же я хочу их обрезать порой, но что-то как будто не дает этого сделать. Все друзья раньше звали меня Василисой Прекрасной, а мать звала исключительно Рапунцель. Возможно, в память о матери я и не решаюсь их обрезать, хоть, видит Бог, очень этого хочу.
—Здравствуйте, — ото всюду слышатся голоса моих студентов, я киваю, но не отвечаю. Интересно, умник заметил? Ничего, он сейчас точно все поймет, если не тупой.
—Ты ко всем на «вы»? Это тренд такой в России, малыш?
—Это вежливость, молодой человек, — не оборачиваясь, отвечаю. Остались считанные секунды.
Я не слышу шагов за спиной, но чую на каком-то неведомом уровне, что парень идет почти впритык, и что он смотрит на меня. Вибрация от множественных голосов в холе становится сильнее, рикошетит в спину. Но все, что я могу обостренно чувствовать, это размеренное дыхание, что касается моих распущенных волос, едва уловимо. Обволакивая. Затягивая в какую-то трясину из нечитаемых ощущений, что скользят по конечностям касаниями крыльев бабочки.
Незнакомец так смотрит, что маленькие иголочки впиваются в то место, где касается его взгляд. Горячий и какой-то слишком заинтересованный. Меня откидывает из жара в стужу пока мы доходим до кафедры. Только тогда я решаюсь обернуться, чтобы напороться на внимательный взгляд, что не сводит с меня этот парень. Он выше меня на три головы, а потому посмотреть ему в лицо кажется для меня невыполнимой задачей.
—Так вот, уверена, что мы еще увидимся на паре. И в ваших интересах отвечать достаточно развернуто, чтобы я поставила вам высший балл. Василиса Григорьевна Влащенко, преподаватель английского языка и литературы, — моя победоносная улыбка разбивается о скалу, потому что парень напротив ничуть не смущен. Более того, он словно этого и ждал, неожиданности? Затем он лениво осматривает табличку с названием кафедры, снова бросает взгляд на меня, и снова на кафедру.
Неверие и скептицизм ярким пятном отражаются на лице. Его взгляд заостряется, парень проводит языком по белоснежному ряду зубов, а затем передает мне сумку, цепляя крупными пальцами мою холодную ладонь. Сам резко наклоняется к уху и шепчет так тихо, что приходится прислушиваться.
—Так даже интереснее, мне нравится.
Горячее дыхание опаляет щеку, я отскакиваю назад и цепляю ручку двери как раз в тот момент, когда наглец щелкает пальцами мне по носу.
—Да как ты смеешь…
Задыхаюсь от гнева, что струится по телу.
—Тяжелое не носи, надорвешься, — перебивает меня и криво улыбается.
Наглый взгляд останавливается на моих губах, а затем парень разворачиваете и уходит. Мой шок достигает максимальной отметки, когда взгляд утекает вслед за широкими плечами. Уверенная походка и развязный видок. Не нужно быть и семи пядей во лбу, чтобы понимать — это хозяин жизни. Вот кто он.
Мажор, который думает, что ему можно все.
Но он попал не на ту.
4. Первый раз в первый…
ГЛАВА 4
БЕЛЫЙ
После завтрака собираюсь в универ, первый день как ни крути, надо бы заявиться и поторговать лицом. Разведать обстановку, в конце концов, и осознать тщетность бытия. В моей элитной однушке, кроме немаленького чемодана, новой мебели, нет ничего. Переодеваюсь и отправляюсь за Клыком. Сегодня таксист я. Всю ночь не спал, даже думал, что зря бабу ту не схапал, хоть бы мозги прочистил, а то вся кровь прилила в причинное место.
Ладно, теперь о насущном. Мало того, что я таксист, так я еще и будильник, че это вообще такое?! Наш царь голубых кровей не думал просыпаться. Ну, естественно, зачем?
Клык недовольно поглядывает на меня, и как только усаживается в машину, начинает бурчать. И это тебе вместо доброго утра. Тачка ему не зашла, видите ли.
—Началось в колхозе утро.
Поскромнее не мог ничего взять, да. Не мог. На чем хочу, на том и езжу.
Плавно отъезжаю в сторону универа, не забывая поглядывать по сторонам. Все-таки ничего не поменялось, но пару мест прикрыли. Тех мест, где мы любили отрываться с Клыком.
Мы подъезжаем к обшарпанному зданию университета, где мест для парковки просто завались. У меня, конечно, появляются сомнения насчет того, а не снимут ли колеса с моего внедорожника. Тут это в принципе возможно. Но пораскинув мозгами, решаю паркануться прямо под входом.
—Надеюсь, твоего финика не угонят, — Клык недоверчиво осматривает округу, а я смеюсь.
—Пешкарусом тогда пойдем. И вообще откуда у тебя мажористые замашки? Не было ведь никогда…
—Ага, щас. Какие мажористые? Я за друга волнуюсь, а он обзывается.
Стоит только выйти из машины, как мой взгляд утекает в нечто безразмерное, но такое милое, что я даже не моргаю, чтобы съесть все, что открывается моим глазам. Девчушка в огромном пуховике, шапке и шарфе. Пухлые губы, огромные глаза и такая же огромная сумка, что кажется в три раза больше этой пушинки. Блондинистая прядь падает на лицо, и я ощущаю покалывание в пальцах от острого желания смахнуть локон.
Она. Это, черт возьми, она. Да ну нахер. Не может же мне так везти.
Впервые у меня все тело вибрирует, столько только взглянуть на девушку. И это я еще видел ее фигуру, мозг с легкостью дорисовывает все, и слюна скапливается во рту.
А сейчас на ней балахон. Что странно, на улице не так уж и холодно. Моя улыбка растягивается на лице, как у знакомого кота из мультика.
На какое-то чертово мгновение забываю, как дышать, внимательно рассматривая каждый сантиметр белоснежной кожи лица, покрытой слабым румянцем. Девочка хмурится, пытается натянуть лямку, и в этот момент сумка с грохотом падает на асфальт, содержимое вываливается наружу.
—Белый, бляха, прием! — Клык чет мычит над ухом, но я уже двигаюсь к ней. Сам не замечаю, как неведомая сила тянет меня к блондиночке. Опускаюсь на корточки и начинаю собирать вещи, неотрывно глядя на зардевшееся личико. Взмах темных ресниц завораживает. Когда она поднимает на меня глаза цвета чистого неба, клянусь, у меня в голове вакуум, что-то мешает мыслить здраво и заволакивает зрение.
—Малыш, куда тебе такие тяжести тягать, а?
Первое что вырывается из горла. Малыш. Она и правда совсем маленькая, куда ей такое тягать и зачем?
—Я вам не малыш — это раз, и дальше я сама — это два, — грубо звучит в ответ, но я только улыбаюсь шире, смакую ее эмоции, разливающиеся на безмятежном лице. Впервые назвал кого-то малышом, и получил такой ответ. Но эта реакция заводит, заставляет хотеть больше. Больше эмоций, которых хочется съесть. Она недовольно хмурится и отворачивается, мой поток эмоций сходит на нет. Нет, так дело не пойдет
Сам не понимаю, почему разворачиваю ее лицо к себе и нагло кладу палец на нижнюю губу. Восторг разливается по венам, такой ядреный, что хочется попробовать то же самое губами. Языком. Зубами. Малышка на мгновение замирает, смотрит на меня испуганными глазами, что становятся больше с каждым моим действием. А я только сильнее распаляюсь, приближаясь к ней чуточку ближе.
