Я заканчиваю смешивать молоко и мороженое, когда Ванда проходит через кухонные двери.
— Твоя сладенькая молоденькая штучка уже здесь, — обидчивым тоном произносит она, и я хватаю ее за руку.
— Прости, если обидел, Ванда. Ты же знаешь, я тебя люблю, — при этом посылаю ей примирительную улыбку и целую в щеку.
— Ты прощен, — усмехается она, проводя тонкими пальцами по своим волосам. Тем не менее, когда Ванда уходит, я слышу, как она бормочет что-то о том, что бы она сделала со мной, будь лет на двадцать моложе.
Я снова мою руки в раковине, вытираю их полотенцем, затем снимаю свой фартук и провожу пару раз рукой по волосам. Хватаю со стола молочный коктейль, бросаю сверху пару вишенок и направляюсь на поиски Эви. Ее трудно не заметить, и я останавливаюсь на минутку, чтобы впитать ее присутствие, подобное ярким лучам солнца. Она исключительная красавица! Эви не использует много косметики, но ей это и не нужно. На самом деле, терпеть не могу девушек, которые мажут этим дерьмом свои лица так, что становятся похожими на куклу Барби. Полный отстой.
Но Эви... Она естественно красива. У нее высокие скулы, сливочная кожа и розовый румянец на щеках. Ее глаза ярко-голубого цвета, и я тону в этом бездонном океане каждый раз, когда она смотрит на меня.
Наблюдаю, как она изучает меню. Ее длинные волосы волнами падают на лицо и колышутся, когда я приближаюсь.
— Привет, Эви, — говорю я, и она бросает меню на стол.
— Привет, Диллс!
От улыбки, озарившей ее лицо, и от услышанного прозвища — а Эви единственный человек, которому разрешено его произносить, — уголки моих губ тут же ползут вверх. Она с детства называла меня так. На самом деле, началось все с «соленого огурца» (Примеч. Эви называла Дилана «dill pickle» — соленый огурец), но это раздражало, поэтому в угоду мне она изменила прозвище. Жаль только, что Эви не хотела порадовать меня сейчас. Мой извращенный ум легко может подкинуть парочку вариантов.
— Один молочный коктейль с шоколадом, как ты любишь. О, и с дополнительной вишенкой.
— Спасибо.
Ее сияющие глаза встречаются с моими, и я не могу не улыбнуться. Черт, она безумно милая. Эви манит меня пальчиком, и я, безусловно, тотчас приближаюсь.
— Твои волосы слишком длинные. Тебе срочно нужна стрижка.
Прикосновением руки, нежным, как перышко, Эви убирает волосы с моего лба. Кожу в этом месте сразу начинает покалывать.
Втягиваю воздух в легкие, надеясь, что она не заметит, и прочищаю горло, пытаясь понять, что это значит. Иисус, она ведь почти не касалась меня. Вероятно, я бы мог самовоспламениться, если бы почувствовал на себе больше ее пальцев.
Боже, я хочу ее.
— Ты правда так считаешь? — Тон моего голоса меняется, и внезапно для самого себя я говорю, как юнец в пубертатном периоде.
— О, я уверена. Почему бы тебе не зайти после работы, и я состригу это? Хоть я до сих пор и работаю помощником в салоне, но уже сделала стрижку Зои, и ты знаешь, что я стригла Ванду.
Эви потягивает коктейль из трубочки, и мой взгляд сразу замирает на ее губах. Мне нравится, как ее щеки втягиваются, когда она попивает напиток. Это похоже на мою таинственную мечту... Я возвращаюсь на землю.
— Да. Ты права, мне действительно необходима стрижка. Но... Я все еще помню, как ты угробила волосы той кукле, которая была у тебя в четвертом классе. Как ее звали? — задумчиво закатываю глаза. — Кажется, Эбигейл.
Она сужает глаза и шутливо ударяет меня рукой.
— Ну, я практиковалась, и мне было всего десять лет. С тех пор много воды утекло.
Я улыбаюсь, выдохнув.
— Хорошо. Я... думаю, я позволю тебе подрезать мои волосы. Я приду... позже.
Вытаскиваю из себя слова, стараясь не казаться слишком навязчивым. Но воспользуюсь любой возможностью, чтобы почувствовать прикосновения ее рук. Все мое тело натянуто, словно струна. Теперь я знаю, что у меня есть шанс, и с нетерпением буду ждать конца рабочего дня.
Может быть, я даже откопаю из глубин свое мужество и наконец расскажу ей о своих чувствах.
Глава 4
Дилан
Ему не нужна своеобразная стрижка Эбигейл, он хочет ее
Я принимаю продолжительный горячий душ, смывая все запахи закусочной со своего тела, выключаю воду и, стоя перед зеркалом, оборачиваю полотенце вокруг талии. Основанием кулака вытираю его запотевшую поверхность. Я смотрю на свое отражение так долго, что перестаю видеть себя. Вместо этого вижу властного и требовательного человека — мужчину, который одним взглядом мог сказать мне то, кем я никогда не буду.
Стискиваю зубы, чтобы не чувствовать боли от злобного взгляда моего отца и его жестоких слов, сказанных мне за ночь до того, как он нас покинул.
«От тебя никакого толку. Ты никогда ничего не добьешься».
Примем к вниманию то, что он выпил, но что, если он прав?
Я отвожу взгляд от тонкого неровного шрама, тянущегося вдоль моей челюсти. Теперь он будет постоянным напоминанием о том, как я едва не позволил отцу уничтожить себя, и стимулом к тому, чтобы больше никогда не скатиться по наклонной.
Опустив руки на бедра, выдыхаю тяжелое облако пара, прогоняя из себя все это дерьмо. Все, чего я хочу, — стереть эти воспоминания. И я собираюсь сделать это с единственным человеком, которому под силу заставить меня забыть обо всем.
Сосредоточившись на Эви, натягиваю джинсы и чистую белую футболку. Я даже надушился. Если уж Эви будет стричь мои волосы, значит, она будет находиться рядом со мной, и я хочу, чтобы в этот момент от меня хорошо пахло.
Запираю входную дверь и трусцой бегу через улицу, втайне надеясь, что Зои не будет дома и мы сможем побыть наедине. Родители Эви три года назад погибли в автокатастрофе, так что теперь они остались вдвоем.
Входная дверь дома приоткрыта, и я захожу внутрь, бросая свои ключи на столик, стоящий рядом.
— Эй, Хоппер, ты где?
Зои выходит из кухни в своих стильных, потрепанных джинсах и в футболке с «Maroon 5». Ее каштановые волосы собраны в небрежный пучок.
— Хэй, Лузер. Как дела?
Такое между нами происходило с самого детства, и вы бы назвали это дружеской перепалкой. Она на четыре года старше нас с Эви и всегда достает меня.
— И я рад встрече, поганка, — с усмешкой говорю я, когда она хватает с дивана свой клатч.
— Увидимся позже, Эви! — кричит Зои, затем шлепает меня по заднице и направляется к двери. — Пока, Лузер (Примеч. Зои называет Дилана «DW», сокращенно от «dickweed» — лузер, придурок).
— До встречи, Худышка, — бормочу я, когда Эви спускается вниз по лестнице и чуть не сбивает меня с ног своим сексуальным видом. Ее волосы затянуты в конский хвост, парочка прядей падает на лицо, фиолетовая майка плотно облегает грудь. На ней мизерные шорты, из-за которых загорелые ноги выглядят бесконечно длинными.
— Привет, Диллс!
Никогда в жизни я не хотел ни одну другую девушку так сильно, как хочу ее. Каждую ночь меня поглощают желание и тоска, мое сердце громко стучит в груди, и я не нахожу себе места, словно горю в огне. Потребность в ней просто сводит с ума, оставляет меня в потрясении. Она — все, чего я когда-либо хотел, и знаю, что все остальные девушки в моей жизни никогда не сравнятся с ней. Вот почему это должна быть она. Просто должна и все.
— У меня всего час, потом мне нужно бежать, сегодня вечером у нас с Джейми свидание.
Эви произносит это с таким блеском в глазах, что я сразу же чувствую горький привкус во рту. За считанные секунды перехожу из состояния «включен» в «выключен».
— Хоппер, какого хрена ты в нем нашла? Он полнейший придурок, — буквально шиплю, не в силах сдержать свою ненависть к этому парню.
Она игриво хлопает меня по руке.
— Эй, не говори так о нем. Ты же знаешь, он мне нравится.
— Да знаю я, что он тебе нравится, — тяжело вздыхаю. — Просто не понимаю почему.
