— Но… — запоздало хмурю лоб. Кровь бешено стучит в висках. — Ведь Черновские ещё не подписали его, поэтому…
— С точки зрения закона, вы уже обязаны исполнять то, под чем подписались, — вздыхает нотариус. — Поэтому Анна вам нужно переехать в этот дом. Желательно сегодня же.
Господи… голова кругом! Нет, я, конечно, не забыла об этом условии, но почему-то, когда подписывала бумаги, думала вовсе не об этом, а о том, как убрать спесь с наглых рож Монстров!
— По поводу суда, — продолжает мужчина. — Я бы советовал вам нанять хорошего адвоката. Покойный Александр Борисович, конечно, многое предусмотрел, однако, его скоропостижная смерть не дала нам внести последние правки…
— Что? — мои брови поднимаются. — Скоропостижная? Я почему-то думала, что он болел и…
— Нет, Александр Борисович был вполне здоров. Внезапный сердечный приступ. Врачи не смогли ничего сделать… — вздыхает. — Впрочем, вам этим голову забивать ни к чему. У вас теперь других проблем достаточно.
Нервно сглатываю и киваю.
— Скажите, — решаю задать вопрос, который сейчас больше всего мучает меня. — А вы не знаете, почему Черновский старший оставил мне все эти деньги?
— К сожалению нет, — разводит руками мужчина. — Прямо накануне смерти он связался со мной для того, чтобы внести некие правки в завещание. Однако наша встреча так и не состоялась. Он умер…
— Ясно… — вздыхаю.
С нотариусом явно ловить нечего. Он сам не знает, как я или мои родители связаны с этим загадочным Черновским. Но я твёрдо решила, что докопаюсь до истины! Чего бы мне это ни стоило!
Прощаюсь с Николаем Викторовичем, спускаюсь с ним вниз и провожаю его до двери.
Поминки окончены. Почти все разошлись, и теперь в огромном холле особняка проводит уборку клининговая компания.
Бесцельно слоняюсь по просторному первому этажу. Господи! Сколько же тут комнат! Наверное, этот дом убирает целая армия горничных!
Мне навстречу как раз идёт одна из них.
Женщина в форме, на вид ей за пятьдесят…
— Извините, — останавливаю её. — Не подскажете, где тут гостевые спальни?
Женщина замирает как вкопанная и внимательно смотрит на меня. Её глаза на секунду расширяются, а рот слегка приоткрывается… Почему она так на меня реагирует? Будто призрак увидела!
— Кхм-кхм… — откашливается она, потирая рукой горло. Потом, всё же, берёт себя в руки и сбивчиво отвечает, опуская глаза в пол: — Второй этаж, левое крыло, четвёртая дверь…
— Не утруждайся, Рая, — за спиной раздаётся знакомый голос, и я чуть ли не подпрыгиваю на месте. Поспешно оборачиваюсь и вижу прислонившегося плечом к стене Тимура. На его чувственных губах играет усмешка. — Я сам покажу Лапуле её комнату. И, пожалуй, устрою новой владелице экскурсию, — Он одаривает меня гипнотическим взглядом, медленно опускаясь с лица на другие части тела. — Мы должны показать Анечке всё гостеприимство, на которое способна наша дружная семья!
С этими словами Монстр тянет ко мне руку и на удивление мягко берёт за ладонь. Его кожа такая горячая… немного шершавая. От прикосновения по телу разбегаются мурашки.
— Идём, лапуля, — в его глазах плещется адский огонь. — Тебе понравится…
Глава 4
Тимур
Глаза у Лапули по три копейки. Вытаращила на меня так, будто я — опасная змея, которая в любой момент может укусить.
— Идём, лапуля, — забавляюсь от её реакции. — Тебе понравится моя компания!
Она медленно моргает, а я киваю, стоящей за её спиной Рае, чтобы ушла. Экскурсию для девчонки я возьму в свои руки. И не только её. Надеюсь, мне перепадёт и что-нибудь более осязаемое.
Теперь, когда первый шок от оглашения отцовского завещания прошёл, мне становится даже забавно. Объективно весёлого мало. Отец завещал состояние какой-то шлюшке, в очередной раз унизив мать. Но, надо сказать, у меня самого с ней не самые душевные отношения, так что на её разборки с отцом мне как-то похер. Любимый сын нашей стервы-мамочки — это Дима. Ответственный, серьёзный и охуенно верный. А я — так… Отрезанный ломоть. Неблагодарная скотина и всё в этом же духе. Так что хочешь не хочешь — приходится соответствовать!
— Я не… — лепечет девчонка, пока её маленькая ручка в моей нервно подрагивает. — Не думаю, что это хорошая идея…
— Да ладно тебе, крошка, — подмигиваю ей и перекладываю её ладонь себе на локоть. — Я не сделаю ничего, чего бы ты сама не захотела. Приставать не буду! Обещаю…
Проникновенно смотрю ей в глаза, делая самое честное в мире лицо.
Уверен, скоро она сама попросит меня сделать ей приятно. После её дерзкого отказа это цель номер один. Спортивный азарт приятно будоражит кровь. Заодно, проверю, что там она про девственность плела. Интрига, блядь! Нетронутая любовница моего папаши? Чёрт возьми! Я буду не «я», если не разворошу её бутончик!
— Давай начнём с сада, — предлагаю ей, продолжая думать про розочку, что скрывается у неё между ног.
Подвожу Аню в задней двери и открываю её.
Показать мне есть что. Мать содержит трёх садовников, которые поддерживают прилегающую к дому территорию в идеальном состоянии.
Тут у нас свой парк. Небольшая дубовая роща с прудиком, шикарный вид на море с одной стороны и годы с другой. Клумбы, зелень, буйство красок…
— Тебе больше нравится дикая растительность, или подстриженные газоны? — спрашиваю с самым невинным видом. Надо, ведь, узнать её предпочтения.
— Даже не знаю, — пожимает плечами она.
— Я, вот, люблю ухоженные… сады, — многозначительно ей подмигиваю. — Можно, чтобы вообще «под ноль».
— Как это «под ноль»? — милашка наивно моргает ресницами, явно не улавливая моих пошлых намёком. Охренеть. Какая прелесть. Неужели, и правда, не понимает? — Я считаю, чем естественнее, тем лучше, — отвечает и прикусывает пухлые губки.
Хм… «естественнее»? Ладно, похер. Если у неё «там» джунгли, свожу к мастеру по депиляции.
Провожу её вперёд по дорожке мимо аккуратных пихт прямо к беседке.
— Какая красота… — восхищённо вздыхает девчонка, глядя на белокаменные статуи и колонны, опутанные витиеватыми орхидеями. — И воздух у вас такой свежий… будто в сказку попала!
Она говорит всё это так искренне, что мне остаётся только удивлённо на неё посмотреть. Видимо, лапуля ещё не понимает, что жизнь в этом доме похожа больше похожа на кошмар, а не на сказку.
Аня с интересом смотрит по сторонам и задаёт нелепые вопросы о прихотливости цветов и том, как за ними ухаживать. Вот же странная девчонка! Лучше бы спросила о том, какая площадь прилегающей к дому территории, и сколько обходится её содержание. Ведь если половина, и правда, достанется ей, малышке придётся раскошелиться!
После сада я веду её на террасу, а потом показываю сам дом.
— Зачем вам столько комнат? — спрашивает. — Ведь вас было всего четверо!
Снова с удивлением смотрю на неё. С Луны, что ли свалилась?
— Это статус, лапушка, — терпеливо объясняю. — Владелец миллиардной корпорации не может жить в задрипанной квартирке.
— Ясно, — поджимает губы, глядя куда-то в сторону.
Не могу понять, что её смущает.
— Просто у стольких людей в мире нет дома… А у вас целый дворец! И куча комнат, в которых никто не живёт…
Мне остаётся лишь поражаться её наивному идеализму.
— Жизнь — штука несправедливая, — пожимаю плечами. — Ты разве не знала?
— Знала, — хмурится она.
Разговор заходит куда-то не туда. Решая вернуть его в более интимное русло, я снова кладу её ладошку на свой локоть и тащу вверх по лестнице.
— Пошли.
Мне проходим чуть дальше и останавливаемся возле двери.
— Тут находится моя спальня. Если хочешь, можем зайти, и я покажу тебе ещё кое-что очень большое?
Тут даже Аня не может не понять моего подката. Вышло грубовато, конечно, но я, итак, вел себя последний час чертовски деликатно. Дольше в жизни ещё не старался залезть девчонке в трусы! Обычно, они сами вешаются — я только и успеваю гондон натягивать. Но Лапуля — дело другое. Мне охренеть как хочется добраться до неё быстрее братца.
