Постепенно вдали показались другие огромные вершины, утопающие в облаках.
— Эй, Чарльз?
Горы были со стороны Чарльза. Анна наклонилась в его сторону так далеко, как могла, не прикасаясь к нему, ведь он управлял самолетом и она не хотела его отвлекать.
— Да?
На них были наушники, которые защищали чувствительные уши от шума двигателя и заглушали голоса. В ее наушниках его голос звучал тихо, но даже с такой низкой частотой у нее зазвенело в ушах.
— Сколько самолетов принадлежит стае?
Сейчас она летела во второй раз в жизни.
— Только «Лирджет», — сказал он. — Если ты наклонишься еще дальше, то задушишь себя. Эта «Сессна» моя.
У него был свой самолет? Как только она начинала думать, что знает его, всплывало кое-что новое. Анна осведомлена, что он занимается финансами стаи и что их стае не грозит опасность остаться без гроша. Да и сам он финансово обеспечен, хотя они особо об этом не говорили. Но самолет был совершенно иной категорией финансовой обеспеченности, как гора Рейнир была совершенно иной категорией гор, чем холмы, которые Анна видела в Иллинойсе.
— Разве мы летим сюда не по делам стаи? — спросила она. — Почему мы взяли этот самолет?
— Самолету нужна посадочная полоса в пять тысяч футов, чтобы приземлиться, — объяснил он. — Это означает, что нам придется сесть в Международном аэропорте Сиэтла. А я не хочу, чтобы правительство следило за нами всю неделю.
— Правительство будет следить за нами? — Она представила, как Чарльз прогуливается по улицам, а за ним крадутся мужчины в темных костюмах, тщетно стараясь не попадаться на глаза.
Он кивнул.
— Наше существование может оставаться секретом для остального мира, но те, кому надо, знают о нас.
И именно поэтому маррок решил, что пришло время рассказать об оборотнях общественности.
— Значит, за тобой следят опасные люди?
Он по-волчьи улыбнулся.
— Только когда я этого хочу.
Анна решила, что ей нравится его улыбка.
— Так где мы приземлимся?
— На взлетно-посадочной полосе, принадлежащей стае Изумрудного города. Это примерно в тридцати милях от Сиэтла.
Самолет подпрыгнул, быстро снижаясь, и душа Анны ушла в пятки. Она вцепилась в подлокотники и засмеялась, когда Чарльз выровнял самолет.
— Мне очень нравится летать.
Он наклонил голову и на мгновение посмотрел на нее поверх своих темных очков. Затем улыбнулся и снова обратил внимание на приборную панель. Самолет накренился влево.
Анна ждала, что Чарльз исправит положение, но они просто продолжали переворачиваться вверх ногами, пока снова не встали вертикально.
— Этот самолет не рассчитан на высший пилотаж, но крен — это всего лишь маневр в одну сторону, — сказал Чарльз, когда Анна засмеялась. Он наклонил самолет в другую сторону и продолжил: — Если все сделано правильно. — А затем он пустил самолет в пляс по небу.
Анна задыхалась от смеха, и к тому времени, как самолет вернулся в горизонтальный полет, у нее разболелся живот. Она взглянула на Чарльза, который даже не улыбался. С таким же успехом он мог бы летать над зерновым полем.
Он уже говорил ей, что ненавидит самолеты так же, как большинство современных технологий. Но у него был свой самолет, и он даже знал, как им управлять. Когда Чарльз водил свой пикап, то был осторожен и собран. Так почему же решил поиграть в лихача на «Сессне»? Он просто развлекал ее или сам получал удовольствие?
Ей нужно получше узнать свою пару. Когда их связь только установилась, Анна верила, что узнает все о Чарльзе. Но ее способность чувствовать его исчезла, погребенная под его самоконтролем и ее самозащитой.
Анна чувствовала связь между ними, сильную, сияющую и непроницаемую. Ей было интересно, чувствует ли он то же самое или может читать ее, когда захочет.
— Борт номер ноябрь-один-восемь-восемь-три-виктор запрашивает разрешению на посадку, — произнес Чарльз, и Анне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он обращается не к ней, а к кому-то другому.
— Летите прямо, сэр. То есть прямо, восемь-три-виктор, — ответил
незнакомый голос. — Добро пожаловать на территорию стаи Изумрудного города, сэр.
Чарльз резко сбросил высоту и опустил самолет сквозь рассеянные облака, мимо покрытых белым покрывалом гор, в мягкую зеленую долину внизу. Прежде чем Анна поняла, что там есть посадочная полоса, колеса с легким толчком коснулись земли.
Место, где они приземлились, выглядело почти таким же уединенным, как Аспен Крик.
Хотя на высоте около ста футов в предгорьях лежал снег, внизу, где они приземлились, было так зелено, как будто стояло лето
За исключением посадочной площадки и ангара, земля покрыта деревьями и кустарниками.
Из ангара выбежали люди и приблизились к самолету, когда Чарльз снял наушники и отстегнул ремень безопасности.
Он отдалился от Анны, болезненно натягивая связь между ними. Если бы он предупредил ее заранее, она бы промолчала, три года в ее первой стае научили ее терпеть боль. Но сейчас от неожиданности из ее горла вырвался стон.
Чарльз снял с глаз солнцезащитные очки и, нахмурившись, посмотрел на нее. Внезапно он распахнул глаза, понимая, что произошло.
— Я никогда не думал… — Он повернул голову и сказал в наушник, обращаясь не к ней: — Хорошо. — И болезненный разрыв их связи прекратился.
Он наклонился к ней и посмотрев на нее волчьими глазами, коснулся ее лица.
— Прости. Я не хотел отгораживаться от тебя. Я просто…
Он замолчал, очевидно, не находя слов.
— Надеваешь броню? — закончила за него Анна. — Все в порядке. Я просто этого не ожидала. Делай то, что должен.
Но Чарльз не стал. Вместо этого сказал, глядя на приближающихся мужчин:
— Это не враги. Во всяком случае, не в этот раз.
Он вскочил со своего места прежде, чем она успела что-либо ответить. И что бы она сделала? Чарльз замкнулся в себе, чтобы при необходимости отгородиться от тех, кого ему, возможно, придется убить. Он без колебаний должен выполнить все, что должен.
Все же Анна кое-что знала о своей паре. Она встала с сиденья и последовала за ним из самолета навстречу незнакомым волкам, все еще пытаясь решить, должны ли успокоить ее или обеспокоить его слова.
— Рад, что вы прилетели, сэр, — произнес мужчина во главе встречающих.
Анну все еще пугало, как она могла определить, кто главный по едва уловимым движениям тела. Обычно людям — нормальным людям — нет необходимости знать, кто первый, а кто последний в группе.
— Мы следили за вами на радаре, и Джим беспокоился, что у вас могли возникнуть какие-то проблемы, потому что ваша скорость казалась немного неустойчивой.
По лицу Чарльза ничего нельзя было прочитать, и Анна задумалась, как выглядел его пилотаж на радаре.
— Не было никаких проблем, — ответил он.
Другой волк прочистил горло и опустил взгляд.
— Хорошо. Я Йен Гарнер из стаи Изумрудного города и должен оказывать вам всяческое содействие.
Пока Чарльз и другие волки разгружали багаж и обсуждали, как обслуживать самолет, Анна стояла немного в стороне. Она не так нервничала рядом с незнакомцами, как ожидала, и ей потребовалась минута, чтобы точно определить причину.
Йен был середняком стаи и лидером здесь в аэропорту. Таким образом, эта группа не была высшим эшелоном волков альфы, далеко не самой доминирующей. В этих волках не пробудился инстинкт доминирующего самца, которые стремились занять свое место. Ангус Хоппер, альфа стаи Изумрудного города, был умным человеком. Не то чтобы ему приходилось беспокоиться о том, как Чарльз станет себя контролировать, но всегда стоило перестраховаться.
Ангус сделал это, потому что незнакомые доминирующие самцы все еще пугали Анну, и часть ее была благодарна ему за заботу.
Позже на встрече они и так столкнутся с множеством доминирующих самцов. Каждый волк, приехавший из Европы, управлял своей собственной территорией, некоторые из них находились у власти столетиями. Никто не причинит ей вреда, пока она будет с Чарльзом. Анна знала это, но ее страх перед волками-мужчинами вбивался в нее несколько лет, и потребуется больше пары месяцев, чтобы избавиться от него.
